Это не ты убила своего ребенка, это не ты предала любимого мужчину, но это делали твои руки, твои губы, какая-то часть твоего разума попала в ловушку и принимала такие роковые решения.
Я не знаю, как это началось, почему, в какой-то момент Аманда оказалась частью тебя, частью нас – истинной Арии, кто всегда знала, чего именно она хочет и никогда не стала бы вести глупые игры и дразнить двух родных братьев. Я думаю, причину появления Аманды тебе еще предстоит узнать самой, а я, несомненно, всегда буду рядом и помогу тебе.
Я – твой внутренний голос, твои истинные мечты, цели и желания. Тот самый голос, дарованный каждому человеку от рождения, который вы, люди, так часто не слышите, закапывая его глубоко в себе, отправляя блуждать по баррикадам сознания. Иногда, чтобы вернуться к себе, услышать этот голос не нужно прикладывать никаких усилий. Но, порой, необходимо проработать в себе страхи, убеждения, отказаться от них и открыть свое сердце новому…помни, моя дорогая, что не так важно, где реальность – во сне, или наяву. Важно то, что в какой бы реальности ты ни находилась, нужно жить в моменте, осознанно проживая каждый миг. Вернувшись к жизни, не забывай об этом, и я уверена, у тебя получится стать счастливой и, возможно, искупить то, что ты считаешь необратимым и смыть кровь со своих рук, которую ты видишь.
Ты не ужасная мать. Это не так. Это только убеждение, парализовавшее тебя после потери ребенка, чему поспособствовала одна из твоих личностей – Аманда. Аманда…она чужая, неправильная. Она не является частью тебя, она – не следствие детской травмы и не проявление безумия.
Она – лаг. Появившаяся из ниоткуда в твоем сознании бестия, у которой есть причины портить тебе жизнь…
Это всё, что я знаю, точнее, все что ты открыла для себя много лет назад, прежде чем закрыться в этом лимбе, я передаю тебе, чтобы ты вновь вернулась в исходную точку и имела возможность все исправить. Я, твое подсознание, так долго искала подходящий сценарий, который поможет мне вывести тебя из глубин души, сделать так, чтобы ты полностью овладела своим телом, и я прошу тебя не упускать этот шанс. Если ты все сделала правильно, Аманда больше никогда не возьмет верх над нами и не будет управлять нашим телом.
Пришло время прощаться с этой жуткой альтернативной реальностью, что долгое время служила тебе храмом, в котором нет боли, нет ощущения вины, нет вообще никаких чувств и эмоций, как и жизни…
Боль от утраты была такой сильной, и я знаю, как ты любила Дэймона и, как тяжело тебе было принять то, что кто-то управляет тобой, словно марионеткой.
Тебе остается только принять решение и покинуть этот кошмарный сон навсегда. Жить, наконец, реальной жизнью, строить её по-своему. Ты готова его сделать, моя девочка»?
Глава 9
Дэймон
Хладнокровным взглядом взираю на продавливающих асфальт и корчащихся под моими ногами, сраженными пулевыми ранениями ублюдков. Сдвигаю носок лакированной туфли в сторону, когда замечаю, как багряная струя крови сочится по гладкой дороге, фактически достигая моей обуви. Не малых усилий мне стоит подавить бушующие внутри эмоции и отвращение, что я испытываю, но это меньшее из моих бед сейчас.
Я чувствую себя зверем, разъяренным волком, готовым порвать глотку любому, кто посмел позариться на его самку. Спасенная мною, миллионы раз провинившаяся передо мной волчица, чувства к которой, кажется, не отнять у меня ни одним, даже самым страшным предательством тоже лежит на асфальте в полной отключке, но я знаю, Ария жива, потому что уверен, что попал точно в цель, не задев её, и вижу, как пульсирует венка на её фарфоровой коже в области шеи, а грудь медленно опускается и поднимается, свидетельствуя о том, что моя женщина жива и относительно, невредима. Я успел вовремя.
Не простил себе, если бы ею воспользовался один из этих уродов. Никто, бл*дь, никто не смеет прикасаться к Арии против её воли, точнее, моей воли. Все, о чем я думал, когда смотрел на то, как весь вечер её лапает Лиам, так это представлял, как медленно и мучительно ломаю ему пальцы, наслаждаясь истошными криками родного брата.
Звучит жутко? Возможно. Но моя ревнивая натура в купе с буйной фантазией способна и не на такие ужасы.
И лишь острое нежелание провести остаток жизни в тюрьме заставляет меня погасить силой воли жажду их крови и сохранить железное самообладание. Иначе говоря, пощадить этих безмозглых тварей и не размазать их скудный мозг по асфальту прямо сейчас.
Кто эти недоумки? Точно сказать трудно. Подосланные и недалекие киллеры, нанятые конкурентами Лиама Мерсера, которые собирались украсть его жену с целью выкупа и шантажа будущего сенатора, чтобы взять контроль над кандидатом и, скорее всего, вообще, заставить его отказаться от выборов. Лиам пока ещё является одним из фаворитов, а на заветный пост метят еще несколько крупных политиков, и каждый из них предпочитает играть грязно. Мир бизнеса и политики – огромная, шлакообразная воронка, из которой нет выхода никому, кто хоть однажды заглянул в её жерло.
Что ж, если Лиам не может позаботиться о собственной жене, о женщине, кого наивно считает своей, то как он позаботится о целом штате или, учитывая его долгосрочные амбиции – о стране, в конце концов?
Мой брат просто идиот, слепо следующий своим детским мечтам и не отдающий себе отчет в том, что прежде чем принять власть, стоит научиться брать на себя ответственность и управлять своими силами.
Я чувствовал ответственность за все, что сказал Арии сегодня перед тем, как она убежала с террасы в невменяемом состоянии и отправил за ней двоих людей из команды своих секьюрити, они фактически сразу доложили мне о странной машине, усердно преследующей такси, в которое села девушка. Мои люди, как никто другой умеют отличать случайные совпадения от профессиональной слежки и организации планируемого нападения. Прервав разговор с одним из своих важнейших партнеров, я бросил все на этом долбанном вечере, на котором должен был убедить как можно больше влиятельных людей в необходимости распространения моего продукта на мировом рынке, и его уникальности, а затем выехал по следам Ариадны.
Наверное, со стороны мой поступок выглядит странно. Я довел Арию до состояния полнейшего отчаяния, а потом выслал целую оперативную группу по её спасению и незамедлительно примчался сам. Но я не мог поступить иначе, когда ей угрожает серьезная опасность. Я должен оставаться единственным человеком, способным напугать Ариадну или причинить ей боль. Ни одной живой душе это больше не дозволено.
– Что с ними делать? – нейтральным тоном интересуется у меня Доминик Росс – один из членов моей команды по безопасности, что все это время стоял по правое плечо от меня.
– Допрос. Узнай на кого именно они работали, чтобы не допустить будущих нападений и держать ситуацию под контролем. Затем в полицию. Им светит тюрьма. Набери Коббсу, – сухим, бесцветным тоном отдаю приказы я, направляя Росса к проверенному человеку в правоохранительных органах, кто вплотную займется этими ребятами и не даст заскучать тем, кем они были посланы.
Наконец, все эти формальные мелочи по устранению дерьма под моими ногами решены, а мои люди отскребают наемных неудачников от камня и избавляют мои глаза от необходимости смотреть на две конвульсивно содрогающиеся тушки ублюдков, которые прикасались к Арии, не имея на этого никакого, бл*дь, права. Сжимаю кулаки, ощущая, как раздуваются ноздри на тяжелом грудном выдохе…держу себя в руках, подавляя острое желание расправиться с ними самостоятельно, и обращаю все свое внимание на девочку, ту, кто предала меня…шесть долбанных лет назад.
Но я обидел её сегодня, сильно обидел. Но какую бы сильную обиду ни нес свинцовыми камнями, застрявшими в груди, как бы ни ненавидел Ариадну за все, что она сделала с нами, точнее разрушила в нас, я сожалею о том, что был так груб и жесток с ней сегодня. Искреннее удивление и ужас, отразившиеся в её льдисто-голубых глазах заставили меня взглянуть на происходящее иначе, отрезвили мой затуманенный гневом и переполненный жаждой мести разум.
Я сказал, что она убила нашего ребенка…
Этого факта не отменяет её неприкрытая боль, которую ощутил ударной волной, исходящей от Арии, когда я произнес эти слова на террасе. Это чертова правда – наш ребенок нерожденный, непринятый, выкинутый…насколько бы крохотным эмбрионом он ни был, я верю, что именно в животе матери у будущего человека формируется душа. Даже на самом раннем сроке она уже существует, словно искра Бога, часть абсолютной любви, крохотная его часть внутри женщины, которая помогает все девять месяцев душе прийти в этот мир и обрести материальное тело. Где сейчас эта крохотная частичка энергии, что могла бы стать продолжением нас обоих? Я не знаю и, честно говоря, думать об этом тяжело, все глубже погружаясь в собственные мысли, и, разглядывая сентиментальные грани своего характера.
Вот оно, то самое. То, за что я полюбил Арию. Она делала меня живым. Не железным человеком и идеальным бизнес-роботом. А настоящим, чувствующим, наполненным эмоциями. Обладающим слабостью, спрятанной в этой девушке, и испытывающим благодарность…может, прозвучит странно, но благодарность за страх потерять.
Наши страхи парализуют нас и зачастую разрушают наши души, мешают идти вперед, двигаться по жизни смело и решительно…но страх потерять Арию всегда пробуждал внутри меня силы и наоборот заставлял каждый день становиться лучше, потому что я видел это неподдельное восхищение мной в её глазах и боялся…его потерять. Как мало мне, оказывается, нужно. Чертово восхищение самой любимой женщины, ради которой ты вырезал бы сердце из собственной груди.
До сегодняшнего дня я ни разу не сомневался в том, что Ариадна избавилась от нашего ребенка намеренно. Все равно что отмылась от меня, избавилась, вырвала, так сказать, с корнем. Я не искал причины её поступка, я видел лишь неприглядную правду – она предпочла какие-то свои корыстные интересы и цели, приняла решение за нас обоих, предала меня. Но сегодня…когда я увидел весь спектр ужаса, застывший в её взоре, он мгновенно передался мне и напитал вены, и я осознал: что-то в сложившейся ситуации не так. Действительно не так, как я вижу на первый взгляд.