– Я даже не смогла смотреть на это со стороны. Я…то есть она, вторая я, зашла в кабинет к доктору. Я отключилась в этой комнате, в лабиринте своего сознания, как только увидела стерильные инструменты в медицинском кабинете.
Я просто поняла, что обратно дороги нет. Что не хочу идти туда, не хочу возвращаться в реальность, где ты меня больше не любишь, считаешь предательницей, и где я являюсь убийцей нашего будущего ребенка. На какое-то время я просто исчезла. Трудно описать словами, но мне снилось, как я летаю в межгалактическом пространстве, в потоке метеоритов и звездной пыли, пока не просыпаюсь…и не живу своей, новой, выдуманной жизнью, которую создало мое сознание, Дэймон. Все это время я отсутствовала в своем теле. Здесь прошло шесть лет. Там, в моем бреду и альтернативной реальности…
– Сколько прошло?
– Почти десять. Там ты мертв, и все-так запутанно. Лиам совсем другой, и я совсем иная. Там жизнь вела пустую, замерзшую. Пока не начала пробуждаться странным образом, пока не нашла ниточку, за которую ухватилась, и она привела меня к письму, что помогло мне принять решение и вернуться сюда. В свое тело, в эту реальность. Изгнать ту женщину, кто занимала мое место все это время. Жила с Лиамом, воспитывала моих детей…а точнее не воспитывала их вовсе. Столько времени упущено…я спала шесть долгих лет. Я в шоке, но мне кажется, что я нашла правду. Я не знаю, простишь ли ты меня за все, что я сделала своими руками, но не пребывая в этом теле. Правда, не знаю, – Ариадна вдруг кидается мне на шею, обхватывая её слегка холодными ладонями. Нежные ручки соскальзывают на мои напряженные плечи, и, прищурившись, я вновь вглядываюсь в её глаза и красивые, искренние черты лица. Так близко. Друг напротив друга. Дыхания сплетаются в единое целое. Едва сдерживаю в себе дикую потребность смять её в своих ладонях, собрать в охапку, прижать к груди, сердцем к сердцу, переплести наши тела, черт подери, ощутить её горячее нутро своим членом, наполнить собой в конце концов, дорвавшись до тела её, и до души, что оголена сейчас передо мной, как провод. – Я не смогла пережить эту боль. На тот момент, – горько выдыхает Ария, её губы в сантиметре от моих. – Я не смогла принять того, что сделала. Поэтому предпочла придумать реальность, где я…не ужасная мать.
– И ты хочешь, чтобы я в это поверил? Во весь этот бред, который ты только что сказала? – с утробным рыком выдыхаю я, импульсивно прижимаясь лбом к её лбу. Касаясь носом её носа. Зубами кусаю губу её верхнюю, но лишь на мгновение…поморщившись, будто от боли, словно яду смертельного пригубил, отстраняюсь, качая головой, запрещая себе продолжать. Нет. Нет. Так близко, так сладко…она здесь, в моих руках. Нежная, дрожащая, любимая. И все так правдиво звучит и логично. На моих губах уже её вкус растворяется. Как вино дорогое, крепкое, от которого сразу хмелеешь. Черт возьми, я не позволю ей вновь меня сломать, одурачить. Словно ведьма, сказку придумала красивую, где все долбанным хэппи эндом должно закончиться.
– Я все сказала, как есть, Дэймон. О своих ощущениях, чувствах, образах, воспоминаниях. Не знаю, как нас затянуло в эту воронку, и почему именно с нами? Но так всё и было. Я психически не здорова и не знаю, что ещё могу выкинуть несмотря на то, что сейчас мне кажется, что я полностью здесь, в своем теле, и та женщина…не вернется. Аманда Мур. Понятия не имею, кто она. Словно демон, который покоя не давал все это время. Не важно все это, Дэймон сейчас, – проводит губами по моим губам Ариадна, вновь обжигая, воспламеняя сердце мое за мгновение оттаивающее. – Я любила тебя даже там, в том кошмарном сне…Эйдан Дэймон Мерсер.
– Замолчи. И не нужно называть меня полным именем, – озлобленно выплевываю я, гордо дергаясь в сторону, когда Ария пытается поцеловать меня в губы. Невыносимое искушение, одурманивающее. Слишком много эмоций, от которых все в груди немеет, холодок стоит меж ребер жуткий, зловещий. Но стоит не только холодок, мать её. У меня стоит так, что выть хочется и смахнуть с себя это проклятое полотенце. С неё содрать и в нужную позу поставить. Раком, боком, на мне, подо мной…до дрожи в пальцах хочу овладеть ею снова. Вкусить самый сильный наркотик, после которого другие женщины пресными кажутся. Пластиком, суррогатом никчёмным, фаст-фудом мусорным.
– Дэймон, почему ты сопротивляешься. Как можешь…? Поцелуй меня. Поцелуй меня, Бог мой… – сладко шепчут её полные губы, заставляя меня с шумом выдохнуть. Ария обхватывает меня за скулы, и я зеркалю её жест, только куда жестче беру в захват лицо её и напротив своего фиксирую. Дышит в меня сучка тяжело, прерывисто. Одним дыханием соблазняет так, что веки дергаются, и член пульсирует, сгорая от невыносимого желания удовлетворить свою жажду и оказаться в её тугой девочке.
– Поцелуй меня, – снова умоляет она, пока я уничтожающим взглядом испепеляю её. Кто она? Жертва психической нестабильности или лгунья, профессиональная соблазнительница? – Дэймон…
– Пропади ты пропадом, сучка, – утробно рычу я, резко подаваясь к Арии, и, пылко обхватывая её нижнюю припухшую губку зубами. Кусаю до болезненного стона, ощущая, как собственный низкий и утробный рык, переполненный наслаждением и предвкушением полного погружения в Арию во всех смыслах распарывает горло, разъедает, словно кислотой. И вот она уже ядом бежит по венам, превращая меня в открытое пламя, нацеленное зажечь сегодня эту девочку. Ты готова всю ночь возрождаться из пепла, детка? Как раньше…только сильнее, мощнее, потому что я подыхал без тебя долгих шесть лет и намерен наверстать все за упущенные годы.
Ария отвечает мне не менее темпераментным захватом губ, и, раскрывая их, сильнее сдавливая её точенные скулы, я с напором проталкиваю язык между её гладких зубов, откровенно трахая её рот, осознавая, что от былой нежности не осталось и следа. Похоть, жажда взять, граничащая с полнейшим одурением, невероятной одержимостью, когда все вокруг теряет значение, а желание обладать и заклеймить свою женщину преобладает над другими желаниями и потребностями.
Мы два оголенных животных инстинкта сейчас. Руки в её волосах путаются, стоны в унисон звучат, несмотря на то, что её – нежные, кроткие, протяжные, мои – яростные, злые, дикие. Сердца гулко и в одном ритме бьются, и не нужно пульс измерять, чтобы это прочувствовать.
Ладони Арии скользят по моим плечам, инстинктивно и чувственно разминая пламенными прикосновениями зажатые от постоянного напряжения мышцы, в ответ на её ласку мой член начинает до боли сильно упираться в проклятую ткань полотенца, и я мгновенно избавляюсь от него. Трачу ещё одну секунду на то, чтобы сбросить такой же ненужный сейчас кусок полотна с этой голодной девочки. В горле вибрирует очередной полустон-полурык, когда прерываю поцелуй ради того, чтобы в деталях рассмотреть её красивое тело, созданное для того, чтобы я брал его, когда мне заблагорассудится. Грешно красивая, незаконно красивая женщина.
Ария предстает передо мной абсолютно обнаженной. Её тело ещё более совершенно, чем я его помню. Плоский живот, тонкая талия, переходящая в округлые бедра, между которыми скрывается идеальная, гладковыбритая киска. Ни волоска, ни единого изъяна. Она любит себя, любит, когда все идеально, и я обожал в неё эту постоянную готовность к сексу, готовность предстать перед своим мужчиной в лучшем виде. Хотя будь она не такой, я бы все равно хотел её и не заметил так называемых изъянов.
Не хочу даже думать для кого она так постаралась перед вечеринкой, вместо этого с хлестким шлепком ударяю Ариадну по заднице и, грубо сминая сочную ягодицу, заставляю девушку прогнуться под давлением моих рук и расставить колени на постели, предоставляя мне доступ к её влажной малышке, которую сегодня впервые за шесть лет ждет настоящий секс.
Похотливо улыбаюсь собственным мыслям, чувствуя себя обезумевшим от страсти зверем. Плевать. Судя по озорному и вожделенному блеску в глазах Ариадны, она поймала ту же развратную волну. Ударяю фалангами пальцев по её нижним губам, немедля раздвигаю их, мгновенно находя бугорок, от прикосновения к которому она с наслаждением вскрикивает и тает в моих ладонях. Слизываю капли пота с её кожи, ощущая знакомый вкус малины, от которого возбуждение окончательно диким становится. Терпеть невозможно, мне кажется, что я умру, если ближайшие три минуты не вставлю в неё.
– В тебя так хочу…Мокрая детка, – от переизбытка эмоций, выдыхаю я, когда мои пальцы с легкостью кружат вокруг её клитора, и Ария жадно глотает воздух и тихо постанывает, вынуждая, и, провоцируя поменять темп и вырывать из неё куда более громкие крики. Мгновение, и мои пальцы внутри её горячего, молниеносно реагирующего ритмичной пульсацией лона. Хлюпающие звуки, с которыми я тараню её рвут мне крышу. Черт, это так ах*е*но. Ещё, дай мне больше, девочка…
– Дэйм, не пальцы хочу…давай сейчас. Мне нужно больше…гораздо больше, чем пальцы, – мурлыкает Ария, и я рывком притягиваю её за талию. Сажусь на постель, опуская ноги на пол, усаживая её на колени. Обхватываю девушку так, чтобы она сидела напротив меня, расставив ноги по обе стороны от моих бедер, и имела возможность сцепить их за моей спиной. Так она будет ощущать меня чертовски глубоко внутри…черт, скорее. Любое прикосновение части её обнаженного тела к головке члена приносит фактически ослепительную боль.
– Что тебе нужно, детка? – дразню её на тяжелом выдохе, лаская пухлые губы своими. – Чтобы я трахнул тебя? По-быстрому? Прямо как твой любимый муж?
– Ни слова о нем, Дэйм. Забудь сейчас обо всем, – прикладывая палец к моему рту, заставляет замолчать Ария. – Здесь только ты и я…
– Арр, – фактически не даю ей договорить, резко приподнимаю за талию на мгновение, для того чтобы сразу вогнать член в её влажное лоно без всякой защиты. Кожа к коже, черт, это слишком горячо, охрененно. Вены вздуваются, перед глазами вспыхивают красные звезды. Ариадна протяжно стонет, медленно вращая своими бедрами, даруя моему члену крепкий обхват своей тугой малышкой. Но сейчас я хочу её быстрее, резче, насыщеннее. Нет времени ждать. Обхватывая попку Арии распростертыми пальцами, я принуждаю её к необходимому мне быстрому ритму и неугомонной скачке на моем стоящим колом члене.