Превратит мою жизнь в кошмар наяву…Дэймон, ты даже не представляешь, насколько я уже не боюсь этого. Моя жизнь и так была кошмаром наяву, и я однажды из него выбралась.
Сердце обволакивает такая боль, невыносимая агония, что в груди все немеет, словно убийственную дозу лидокоина в самую главную мышцу вкололи. Жаль, что и правда, так сделать нельзя. Я бы хотела ничего не чувствовать. Оказаться с Максом и Мари где-то далеко-далеко…как в программе защиты свидетелей: с новыми именами, личностями. Хотела бы начать все с нуля, где такая невыносимая сердечная, кровоточащая в душе боль оставалась бы на страницах моих романов.
– Ты не понимаешь, что несешь… – качаю головой, не принимая тот факт, что между нами вновь простирается пропасть вселенских масштабов.
– Проваливай, Ария. Вон, – прищурив веки, выплевывает мне в лицо Дэймон, скрещивая руки на груди. Пошатнувшись словно от удара, в последний раз смотрю в его черты лица, которые за мгновение становятся чужими и едва узнаваемыми. Пячусь к двери, не в силах дышать полной грудью. Стены будто давят на меня, сужаются, по позвонкам струятся капли пота.
Я не иду за своей порванной одеждой. Я настолько подавлена и шокирована, что не в силах и слово произнести. В горле ком стальной, не рассасываемый. Каждый вдох делаю и будто крупицы железа раскаленного глотаю…
Дэймон отворачивается резко, опирается ладонями на кухонную столешницу. Мышцы на его спине бугрятся, свидетельствуя о буре эмоций, которые он сдерживает внутри.
Гордость важнее, да, Дэймон?
А мне важнее поступки, а не слова…
– Ты винишь меня в том, что я в тебя не верю. Это не так, – совсем тихо произношу я, надеясь на то, что он услышит. – Я верю в тебя, всегда верила. Я просто хотела, чтобы ты не оставил мне сомнений…
– Моя женщина не сомневается во мне, Ария. Мне не нужна та, что не доверяет мне. Ты сделала выбор и озвучила его мне. Я прекрасно понял, кому-ты доверяешь, на кого рассчитываешь. На своего мужа. Удачи.
– Взаимно, Дэймон. Мой мужчина никогда не вел со мной рыночные отношения, и не заваливал угрозами, – я имею в виду того Дэймона, которого знала раньше.
– Это было до того, как ты объездила член моего брата, – парирует Мерсер, вонзая острие очередного ментального кинжала в мое сердце.
– Я тебе всё вчера объяснила! Если ты не простил меня, не нужно было и начинать все…Не нужно обвинять меня в том, чего я не совершала, Дэймон, – слова льются сами собой, словно во мне говорит какой-то высший разум, некая куда более знающая и понимающая «я», которая видит наш пустой конфликт со стороны.
Внезапно, происходит нечто странное, ни с чем, по ощущениям несравнимое. Словно в голове где-то короткое замыкание происходит. Что-то сильное, цепкое, непобедимое обхватывает мой разум стальными щупальцами.
Внутренним взором я наблюдаю за собой со стороны и закрываю глаза…а когда открываю, понимаю, что нахожусь в тесной коморке, так напоминающую мне одну из комнат для исследований в «Лабиринте». Но знаете, мне больше не страшно…я словно подсознательно начинаю осознавать, что произошло. Раньше меня пугала неизвестность. Непонимание того, как все происходит и почему какая-то еще одна личность управляет мной. Почти в полной темноте я вижу, как мелькает экран монитора, а стены коморки источают едва заметное, волновое излучение, свидетельствуя о том, что я заперта в иллюзорной темнице собственного сознания.
Этого всего нет на самом деле.
Но так, я погружаюсь в себя, позволяя Аманде взять надо мной верх. Я думала, что победила её, но она не ушла…и все же, кто она? И как появилась внутри меня? Вот вопрос, который бередит душу и не дает покоя.
– Ты просто жалок, Дэймон! – я вижу со стороны, как кричу, взмахивая ладонями чрезмерно импульсивно, нервно. – Ты во всем виноват! Во всем! Ты ответишь за свое тщеславие сполна. Ясно тебе? И не нужно обвинять Лиама в грехопадении, и в аморальных поступках, когда сам являешься дьяволом во плоти! Что? Не понимаешь, о чем я говорю? Очнись, Дэймон…и пойми уже наконец, что ты наделал! Что ты создал! Что сделал со всеми нами! Я ненавижу таких, как ты. Ненавижу! Ты бесчеловечная скотина… – заходится в истерике девушка с моей внешностью, пока я жадно пытаюсь понять, о чем она говорит Дэймону. Это не я. Это она…Аманда общается с ним, пока я настоящая «сплю» где-то глубоко в себе.
– Ты прекратишь бредить и свалишь, или мне вызвать охрану? – сухо отвечает ей Мерсер.
Их образы становятся нечеткими, размытыми. Кажется, мое тело обхватывает две пары мужских рук и тянут на себя, поглощая, забирая в какое-то место, которое я ощущаю беспрерывной воронкой, личной черной дырой, и из неё нет выхода.
Я где-то там, за пределами пространства и времени. Жар разливается по венам внутри, в то время как кожа немеет от лютого холода, сковывающего меня по рукам и ногам. В голове пустота, ни единой мысли. У меня уже будто нет потребности в дыхании, но я знаю…что это не смерть.
Забвение.
Из которого так отчаянно я хочу выбраться.
«Ария, прошу тебя. Проснись, моя девочка. Вернись ко мне. Вернись ко мне. Я больше не могу так. Прости меня. Я иду к тебе, я иду за тобой. Мы обязательно выберемся оттуда…вместе…» – я не знаю, почему слышу в своей голове эти слова. Они сказаны родным, близким, заботливым голосом Дэймона. Нотки в его интонации отличаются от тех, что звучат в его тоне сейчас. И сам голос – более юный, подвижный, настоящий. Мое сердце переполняет необъятная, бесконечная любовь к этому человеку. Я не знаю, воспоминанием ли являются эти слова. Или просто очередным бредовым ведением?
Не понимаю, откуда мы должны выбраться вместе.
И уж тем более, понятия не имею, за что он с таким надрывом просит прощения…в чем ты виноват, Дэймон?
Что же ты такого сделал? О чем когда-то забыл?
Потом картинка перед внутренним взором снова меняется. Затяжная галлюцинация переносится в другие декорации. Я вижу себя, точнее, свое отражение в зеркале.
Аманда, ухмыляющаяся мне с зеркальной глади, слегка нахмуривает брови и окидывает меня внимательным взором, оценивающим с головы до ног. Кожей я ощущаю её неприкрытую неприязнь и гнев, направленные на меня. Но то, что вторая сторона моей личности меня откровенно недолюбливает, мне прекрасно известно.
– Я узнала об этом случайно, – произносит Аманда. Я наблюдаю, как шевелятся в отражении губы, полностью идентичные моим, в то время, как держу свои плотно сомкнутыми. Странное ощущение, словно впервые знакомишься со своей сестрой-близняшкой уже в достаточно взрослом возрасте и не можешь поверить, что все это время в мире существовал твой двойник, с которым у вас стопроцентное внешнее сходство.
– О чем ты узнала? – просто спрашиваю я, замечая, как темное иллюзорное пространство вокруг нас превращается в густой лес, не наделенный запахом, пением птиц и легким ветерком, который бы мог гулять между овеянных листьями веток.
Он будто пустой, неживой, ненастоящий. Как в проходном сне, и ты забываешь всё за секунду, потому что не ощущаешь себя участником событий.
– Пойдем за мной. Я покажу, – в глазах Аманды вспыхивает нездоровый больной блеск, и её рука, вдруг проходит сквозь жидко образную гладь зеркала, а потом и сама девушка полностью покидает его, словно проходя через фантастический портал.
Разумеется, ни грамма фантастики здесь нет. Ведь все это происходит только в моей голове. Это сон, некий разговор с самой собой.
Аманда плотно сжимает губы и берет меня за руку. Неровно дыша, я отправляюсь за ней, легко лавируя между торчащими в разные стороны ветвями и заросшими кустарниками.
– Это здесь. Теперь ты понимаешь, почему я ненавижу вас? Вас обоих. Я мечтала испортить вам жизнь. Особенно Дэймону. Я хотела превратить его жизнь в ад, потому что он создал этот ад для всех нас и думал, что это останется безнаказанным. И мне это удалось! – сквозь сжатые зубы цедит девушка, которую гнев делает другим человеком, не похожей на меня. Одного поворота головы в ту сторону, куда показывает её ладонь мне хватает для того, чтобы понять…понять всё, что было скрыто от глаз такое долгое время.
Только я очень сильно сомневаюсь в том, что вспомню о своем открытии, когда приду в себя.
Глава 11
Дэймон
У Ариадны опять случилась истерика, пришлось устранить её из своего пространства при помощи охраны.
Мне трудно понять и принять выбор Арии. Возможно, потому что я так и не стал отцом.
И несмотря на всю свою черствость, эмоциональную сухость процветающую в моей душе последние годы, фейковое равнодушное, направленное в сторону людей, чья жизнь проходит под девизом «семейная идиллия»; все, в чем я когда-либо нуждался, это счастливая семья.
Такова природа человека – желать того, что никогда не имел.
Серьезно. Ничего в мире не имеет значения, без ощущения того, что ты вообще здесь, бл*дь, кому-то нужен.
Себе? Да. Естественно.
Но хочется большего. Полагаю, в каждом из нас заложена определенная миссия на генетическом уровне, и на нём же – стремление служить избранному кругу лиц. Своим близким.
У меня нет этого круга.
Я одинок до мозга костей.
И сейчас, когда Ария выразила явное сомнение в том, что я смогу защитить её – свою любимую женщину и её детей, я ещё раз вспомнил о том, как неимоверное, угнетающее, пожирающее чувство одиночества сжигало меня день за днем. Преследовало. Это только в рекламе часов, выпивающий волк-одиночка в своем кабинете стакан виски миллиардер выглядит красиво…деньги создают внешний лоск, скрывая то, насколько сухой становится душа, вставшая на рельсы гордого одиночества. Сухой, как истлевший пепел.
Как человек, лишенный настоящего семейного тепла ещё в детстве, я хотел лишь одного – обрести свой тыл, найти свое убежище, наполненное любовью и вдохновением. Да только умело скрывал это банальное желание за бизнес-амбициями, участием в бесконечной гонке за первенство. Я, как и все мы, раб наших самых древних и первородных программ, управляющих нами инстинктов. Один из таких – стремление человека создать свою «стаю». Он неискореним и вечен, несмотря на то, что, казалось бы, у современной личности свойственны другие базовые потребности…но когда к инстинкту добавляются эмоции, а если быть точнее – любовь к особенной женщине, все вокруг меркнет, превращается в нелепую мишуру, глупый блеск гламурного глянца.