Поэтому я так хотел нашего с Арией ребенка, нашего сына.
Я помню, как всерьез собирался стать отличным отцом.
Я бы хотел подарить сыну то, чего у меня никогда не было – ощущение того, что я достоин родительской любви, просто за то, что я это я.
И мне не нужно ничего никому доказывать.
Не нужно быть лучшим, чтобы меня любили.
Не нужно соответствовать списку качеств идеального ребенка, наследника благородной фамилии.
Поэтому мой мир в одночасье рухнул, когда я узнал о том, что Ариадна наделала. Она меня просто ментально кастрировала.
Мужчины не плачут, так говорят…нам не позволено быть слабыми и уязвимыми. В тот день мне не удалось быть сильным.
Когда мои агенты, что следили за Арией, которую небезосновательно заподозрили в крушении моего первого стартапа сообщили о том, что за день до измены и нашего дня свадьбы Ария была замечена в специализированной клинике и предоставили чек о том, какой «процедурой» она там воспользовалась. Я рыдал первый и последний раз в жизни. Сама мысль о том, что она вышвырнула нашего ребенка, а потом побежала развлекаться с моим братом-ублюдком не укладывалась в голове, и я уже говорил об этом неоднократно.
Все это напоминало плохую постановку, нелепый розыгрыш, и я отчаянно надеялся, что из-за углов вот-вот повыскакивают операторы с камерами, но на деле повылазили лишь внутренние бесы и демоны.
Помню, как скатился вниз, прислонившись спиной к стене, закрыл лицо руками…такая ноющая боль захлестнула, что дышать невозможно было.
Вчера, когда Ария объясняла мне, что на самом деле, она не отдавала себе отчет в своих действиях, я осознал, что могу дать ей второй шанс. Что я готов простить и зачеркнуть прошлое, но эта сучка вновь раскатала меня по асфальту, закинув в распоротую душу всего парочку стрел.
И теперь все бесповоротно, мать её, кончено, стерто, забыто…пусть сама разбирается со своими тараканами в голове, как и с безумцем мужем, остаться с которым куда опасней, чем рискнуть и принять мой вариант развития событий, позволить мне и моей команде защитить её, Макса и Марианну.
Но поздно уже. Даже если на коленях приползет, помогать не стану.
Что ж, остается на долгое время со спокойной душой вернуться к плану по развитию своего масштабного проекта и дорогим шлюхам по пятницам.
К стакану виски в одиночестве.
Привет, привычная петля времени и моя личная рутина.
Я не скучал…ведь ты давно не приносишь ни счастья, ни удовлетворения. Только ощущение полной деградации. Приелось все, и черно-белый мир доконал окончательно…я будто сел на чужой поезд и еду куда-то не туда уже долгие годы. И сойти с него никак не могу. Единственный выход – спрыгнуть. Спрыгнуть вниз…
Сжимая айфон в руке, не спеша направляюсь к панорамному окну, одновременно набирая номер телефона начальника охраны. Впервые за долгое время срываюсь и, зажав между зубами сигарету, поджигаю фетиль, стараясь не замечать, как дрожат руки и жадно вдыхаю дозу никотина в легкие, ощущая, что облегчение не приходит.
– Слушаю, сэр. Как раз собирался позвонить вам, – деловым тоном отвечает Эрик. Идеальный солдат, который всегда выполняет мои приказы на двести процентов.
– Отдай распоряжение программистам, чтобы вернули на облачное хранилище Аманды Мур её файл. Сегодня. Сейчас, – глубоко затягиваюсь, разглядывая потрепанные и исписанные граффити крыши некоторых из Нью-Йоркских небоскребов, сухо распоряжаюсь я.
– Сэр, но вы же говорили, что этого нельзя делать ни при каких обстоятельствах…
– Они изменились. Отправляй файл.
Я больше не собираюсь манипулировать Арией, не хочу иметь с этой женщиной ничего общего, и уж тем более, незавершенных дел. Хватит с меня, пусть проваливает из моей жизни. И я сам вычеркну, избавлюсь. А после того, как разберусь с Мерсером я окончательно перестану контактировать с этой дебильной семейкой Адамас раз и навсегда, надеюсь.
Мне больше не нужна Ария, чтобы поставить своего брата на место. У меня всегда есть план «Б», и на этот раз он сработал быстрее и оказался эффективнее плана «А». Пришлось попотеть, нанять отличного агента, который чудом пробрался в один из тех самых закрытых клубов Нью-Йорка, где часто проводит время Лиам Мерсер. Сначала я отправил туда агента-женщину, и несмотря на то, что ей удалось попасть туда со специальной шпионской техникой, поймать Лиама с поличным не удалось.
А вот у агента мужского пола это получилось. Его ждет быстрое повышение и стремительный карьерный рост, после отлично выполненного дела. Он заснял все самое интересное, что способно порвать в клочья репутацию и политическую карьеру Лиама, что мне и требовалось.
Как оказалось, Лиам приходит в клуб не для того, чтобы участвовать в групповых оргиях, которыми славятся подобные заведения. Все куда проще и банальнее: он посещает их, чтобы доминировать над мужчинами. Это так отвратительно, что желудок сводит. Я не вправе осуждать чью-то ориентацию, мне по большому счету все равно, кто и чем занимается за закрытой дверью, но то, что я увидел на видео вызвало во мне дикий приступ тошноты и брезгливости.
Лиам склонен наказывать именно мужчин, а с девушками судя по материалам, просто развлекается время от времени. Я понимаю, что все его психические отклонения – результат побоев отца, но не способен оправдать то, что видел. Не для себя.
Опуская взгляд на экран телефона, набираю номер Лиама, чтобы отправить ему сообщение лично. Я играю открыто, чувствуя себя на съемках дешевого триллера. Слишком часто в последнее время я чувствую себя актером кино…даже небо и упирающиеся в него небоскребы опять становятся черно-белого цвета. Я даже не знаю, есть ли у моего недуга название, и почему мой мир наполнен лишь оттенками черного и серого цвета.
И вновь в голову приходят одни и те же вопросы: в чем причина раздвоения личности Арии? Как возможно то, что квалицированный врач не диагностировал такое расстройство психики? Что-то в этой истории не так. И я чувствую, что ответ лежит рядом, на поверхности. Остается лишь пыль смахнуть и прочитать…но что-то мешает мне разобраться, слова расплываются на бессмысленный набор букв, будто их читает человек с дислексией.
Кровь мгновенно густеет в венах, как только я отправляю Лиаму энергетическую ядерную бомбу. Так сказать, давлю на рычаг его управления, потому что знаю, что после того, как он увидит компромат и осознает, что скорее умрет, чем станет свидетелем того, как я сливаю репортерам эти фото. Он будет полностью в моей власти. И вернуть изобретение, над созданием которого я трудился, можно сказать, всю жизнь не составит мне никакого труда. Только я собираюсь сходить в душ, чтобы сбросить нервное напряжение, накопившееся в теле за это насыщенное утро, как телефон вновь начинает разрывать неожиданный звонок. Со мной жаждет связаться Рик Спенсер – один из главных нейропсихологов в моей команде, ведущий строгое наблюдение за проектом «Погружение». С неохотой беру трубку, вспоминая о том, что Рик никогда не звонит просто так.
– Дэймон, у нас проблемы, – без подготовки заявляет он. В его голосе звенит стальная тревога, заставляющая мое сердце непроизвольно сжаться.
– Какие могут быть проблемы? Поподробнее. И тебе привет.
– Черт, да я в таком ужасе, что мне не до «приветов», – нервно и сбивчиво продолжает Рик. Так и вижу, как его рука трясется у уха вместе с телефоном. Неприятный тугой узел сильнее сжимает грудную клетку. – Специальная группа из трех человека, на которых мы тестировали проект ещё до того, как оригинальное оборудование украли…с ними проблемы, – задыхаясь так, словно только что бежал марафон, сообщает Рик. – У всех выявлены серьезные нарушения сна. У каждого обнаружены периодические вспышки расстройства личности. Они будто «переключают» всю психику изнутри, становятся совершенно другими людьми и лишь спустя несколько часов пробуждаются от своих новых ролей и ничего не помнят.
– Бл*дь, – с губ норовят сорваться куда более грубые ругательства. Делаю глубокий вдох и медленный выдох, ощущая, как мозг начинает кипеть от того, что работает слишком быстро, пытаясь проанализировать сложившуюся ситуацию, понять, как её исправить, и самое неприятное – осознать последствия. – Протокол действий был нарушен? Они находились в виртуальной реальности более двух часов?
– Нет, Дэймон. Мы всех отключали от системы вовремя.
– Что насчет документов?
– Они все подписывали договор о том, что несут полную ответственность за свое состояние после тестирования. Но сам понимаешь, от этого не легче. Мы нанесли вред их здоровью. Родственники подключатся к делу, если недуг будет прогрессировать.
– Но я же тестировал все сначала на себе. Сотни раз. И я в порядке! – не в силах сдерживать внутри бушующий ураган эмоций, со всей дури ударяю по панорамному окну кулаком, ощущая жгучую боль в костяшках пальцев. Черт, черт, черт. Этого не может быть. Я бы не стал подвергать людей опасности, если бы мое «погружение» как-либо отразилось на моем здоровье.
– Вы уверены? Ни нарушений сна, ничего странного не наблюдается после тестирования? – подозрительным и слегка обвиняющим тоном, пытает Рик, и я понимаю, к чему он клонит.
Ну как сказать «ничего странного». Конечно нарушение сна есть, и этот синдром «черно-белого мира», но все это у меня было ещё до начала тестов виртуальной реальности, поэтому я не посчитал это последствием погружения в осознанные грезы.
– Ничего, – твердым голосом отвечаю я, ощущая, как при этом дрожат губы. И пальцы. Игры с человеческой жизнью не шутки. И я осознаю, что несмотря на подписанные спец группой документы, ответственность за их здоровье лежит и на мне.
– Что нам делать?
– Каждого отправить на МРТ, назначить сеансы психотерапии, прекратить тесты. Я надеюсь, что этого больше не повторится. Ведите дневник «переключений» личностей.
– Нам уже удалось выявить, Дэймон в кого именно они «переключаются». Каждый из тестируемых становится своим двойником, место которого они занимали в осознанном сне. Например, Андрю Картер – тот самый, фермер из Техаса, кто вписался в проект из-за острой потребности в деньгах становится Маркусом Кингом – своим двойником в виртуальной реальности, где он богат, успешен и знаменит. И по совместительству Казанова, снимающий молодых девочек. Но игра и сон это одно, там он действительно является этим самым Маркусом – успешным основателем одной из крупных промышленных компаний, но тут…он обычный фермер, который часами вальяжной походкой разгуливает по нашему офису и клеит всех помощниц. Понимаешь о чем я? Разумеется, он называет себя Маркусом и рассказывает им о своих долбанных миллионах…которых у него, естественно, нет, – дослушав Рика, я просто упираюсь лбом в панорамное окно, пытаясь осознать все, что только что услышал. Это провал. Всей моей жизни, бл*дь.