– Наверное, многие из тех, кто осел здесь, прошли через что-то подобное. – Голос Нила возвращает меня в настоящее. – Приспособленные к жизни взрослые вряд ли станут сбегать на далекий тусовочный остров. Но нам это помогло. Санг – наша тихая гавань. Здесь мы наконец-то вписались, начали все заново.
Я киваю.
– Все просто волнуются, что если эти новости разлетятся, то острову конец. А это все, что у нас есть. Больше нам ехать некуда.
Он ставит локти на стол и опускает голову на руки, и у меня разрывается сердце. Я его понимаю. Я знаю, каково это – не иметь дома, куда можно вернуться. Я кладу ладонь ему на щеку, и он поднимает глаза на меня. Впервые за очень долгое время прикосновение к другому человеку не кажется странным.
Мне так не хочется портить это мгновение, но выбора нет.
– Нил. Мне кажется, я знаю, кто убил Люси.
Я вспоминаю видео: как подозрительно Даг оглядывался, уводя Люси с танцпола. Что-то произошло тогда. Что-то, что поможет найти разгадку. Я уверена.
Нил тут же выпрямляется, вся близость исчезает, а его веснушчатые губы складываются в удивленное «о».
– Думаю, это Даг.
Не знаю, чего я ожидала. Может, что на него обрушится осознание того, что он совсем не знает друга, с которым живет уже несколько лет, или будет упрямо все отрицать. Но я уж точно не ожидала, что он рассмеется.
Сначала он издает негромкий смешок, который перерастает в нечто похожее на истерический хохот. Он хватает ртом воздух, плечи у него трясутся.
– Извини, – говорит он наконец, пытаясь взять себя в руки. – Не стоило мне смеяться. Но Даг? Серьезно?
Я киваю и спешу рассказать ему о видео с Дагом и Люси, уверенная, что смогу его переубедить.
– Но это же Даг, – говорит Нил. – Он подкатывает ко всему, что шевелится, ты же знаешь.
Мне неловко. Я думала, что уж Нил-то поймет.
– Да, но в ту ночь Люси погибла. Он как минимум последний, кто ее видел. Он дал ей коктейль, а в полиции сказали, что в организме Люси нашли экстази. Может, он ей подсыпал? А потом он увел ее подальше от всех, а на следующее утро нашли ее труп? Ну правда, это не может быть совпадением. – Меня бесит, как звучат мои слова, но неужели никто больше не видит?
– Слушай, – Нил наконец успокаивается. – Извини. Просто ты не знаешь Дага так, как я. Да, он немного козел, когда дело касается девушек, но ему трудно. – Он прерывается, чтобы глотнуть кофе. – Если ты проболтаешься, что я тебе сказал, мне придется тебя убить – извини, еще рано так шутить, – но штука в том, что Даг не уверен в себе. На самом деле, он до сих пор ищет себя. Он вроде как разрывается: с одной стороны, ему хочется стать кем-то типа Фредерика – большим боссом всего курорта и так далее, а с другой – он все еще застрял в своих двадцати с небольшим. У него, как и у всех нас, было тяжелое детство, и я думаю, что он пытается заново прожить свою юность, которая в свое время прошла мимо него. И в том числе найти девушку, которая бы его понимала. Просто методы у него так себе.
– Да, но есть же видео, Нил. Как он уводит Люси.
Нил пожимает плечами.
– Наверное, он просто хотел ее склеить.
– Тогда почему он сказал, что не видел ее на вечеринке? – Я вспоминаю, как уверенно Даг соврал вчера вечером в Центре дайвинга, качая головой вместе с остальными.
Нил вздыхает.
– Ну, слушай. Если бы у тебя было что-то с человеком, которого через несколько часов после этого убили, стала бы ты об этом рассказывать?
Я вижу, что дело зашло в тупик. Нил думает, что знает, на что способен Даг, но мне-то известно, как хорошо люди могут прятать свою настоящую сущность. Нужно сменить тактику.
– А Джасинту ты знал?
Нил снова вскидывает голову, в глазах читается замешательство.
– Джасинту?
– Девушку, которая «упала» с Кхрум-Яй, – уточняю я.
– А, точно, – мямлит Нил. – Встречал ее как-то. Она как-то раз заходила во «Франжипани», когда мы все там сидели. Кажется, это было как раз накануне того, как…
Он замолкает на полуслове, но мы оба и так знаем, что он хочет сказать. Накануне того, как она погибла. Или накануне того, как ее убили.
– А Даг ее знал?
Мой вопрос, кажется, его удивляет, и по его лицу я вижу, что постепенно он догадывается, к чему я клоню.
Довольно долго он молчит, а потом кивает.
– Мы все тогда нажрались, так что та ночь почти вся как в тумане. Честно, я даже не помню, как она оказалась во «Франжипани». Может, тогда был очередной поход по барам или она пришла с кем-то за компанию. Но да, Дагу она нравилась.
Эти слова на мгновение повисают между нами.
– Но ушла она одна, это точно, потому что Даг тогда распетушился… – Нил останавливается на полуслове.
– Пару дней назад мы с Касс ходили на Кхрум-Яй, – говорю я. – Это не то место, откуда можно запросто упасть. От тропинки до края не меньше десяти шагов. В газетах писали, что какие-то туристы нашли ее тело рано утром. Зачем бы она стала подниматься на гору, когда еще было темно?
– Может, она хотела посмотреть восход, – предполагает Нил, правда, голос у него приглушенный, и я вижу, что он сам не очень верит в то, что говорит.
– Вряд ли. Думаю, ее столкнули. И я практически уверена, что Люси тоже убили, может, это даже один и тот же человек. И еще Даниэль – его, видимо, убили, потому что он что-то знал.
– С чего ты так уверена? – спрашивает Нил.
– Просто… Я пыталась в этом разобраться, вот и все. – Я не планировала говорить что-то еще, но слова вдруг начинают сыпаться из меня сами. Как будто после того, как я рассказала Нилу о своем прошлом, внутри у меня что-то разжалось. Я рассказываю, как мы с Касс обыскивали номер Люси и искали ее в соцсетях. Что Люси все о нас разузнала заранее и заселилась в отель под вымышленным именем. Умалчиваю только, что украла телефон Даниэля, и сочиняю, будто увидела то видео с Дагом и Люси в профиле у одного из постояльцев. Этой информацией я делиться не готова даже с Нилом.
Он слушает, широко раскрыв глаза.
– Ты не думаешь, что за всем этим может стоять Даг? – спрашиваю я.
Нил яростно трясет головой.
– Это не Даг.
– Тогда что происходит? Что здесь творится?
Теперь на его лице написано новое чувство, которое я не сразу узнаю. Но через секунду все понимаю.
Это страх.
– Слушай, – он глубоко вздыхает. – Я с тобой согласен. На острове происходит что-то странное. Люди погибают не просто так. Но ты должна мне поверить: я правда не думаю, что это Даг.
– А кто тогда?
– Не знаю, но… – Нил оглядывается, проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь наш разговор. Но кроме нас здесь только скучающий официант, который стоит у входа и играет на телефоне. – Ходят слухи, что это местные. Они терпеть не могут фарангов, которые приезжают и ведут себя так, будто они здесь хозяева. Кое-кто думает, что это тайская мафия, как говорил вчера Даг. Они подкупают полицию и продают здесь наркотики, и я точно знаю, что им принадлежит несколько баров на Пхо-Тау. Но мораль всей этой истории такова, что ты должна прекратить в этом копаться. Кто бы ни был к этому причастен, они опасные люди. Вдруг ты перейдешь им дорогу, и они примутся за тебя.
Я киваю, но он меня не убедил. Нил, видимо, это понимает, потому что берет меня за предплечья. У меня перехватывает дыхание, когда он осторожно притягивает меня к себе так, что наши лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга.
– Я серьезно, – темные глаза Нила светятся добротой, и к моим щекам снова приливает тепло. – С тех пор как ты приехала, я… Не знаю. На Санге как будто вдруг возникло столько новых возможностей, которых я раньше не замечал. И не думал, что они могут появиться. – Он застенчиво хмыкает, но, к счастью, не выпускает моих рук. – Слушай, я сейчас, наверное, кажусь тебе полным идиотом. Но я просто не хочу, чтобы ты в это вмешивалась. Если ты пострадаешь или, не дай бог, что похуже, я не знаю, что тогда…
Нил умолкает, и, прежде чем я успеваю сообразить, что делаю, и придумать миллион причин, чтобы остановиться, я подаюсь к нему еще ближе, кладу ладони ему на щеки и прижимаюсь губами к его губам.
18Касс
– Поднимите правую ногу и направьте ее вверх, прямо к небу. А теперь дотянитесь до нее левой рукой. Вот так.
Подъезжая к фитнес-центру на дальней стороне курорта, я все еще дрожу. Поднимаюсь по лестнице в зал йоги, откуда мне навстречу плывет Гретин мелодичный акцент. Я неизвестно сколько времени обдумывала новое послание: сначала пялилась на него в кухне, а потом, поняв, что скоро проснется Логан, сунула листок в карман и прыгнула на байк, а потом кругами ездила по острову и размышляла. Так что, когда я добираюсь до фитнес-центра, Грета уже заканчивает занятие.
Я думала, что, учитывая события вчерашнего вечера, в зале никого не будет, но народу полно. Весь пол между зеркальными стенами занят ковриками, все стоят друг от друга на расстоянии всего лишь вытянутой руки. Жалюзи на дальних окнах подняты, и утреннее солнце заливает весь зал ослепительным светом. Под потолком крутятся деревянные лопасти вентилятора, и от легкого ветерка трепещет хрупкое пламя свечей, которые Грета поставила в углах зала, чтобы наполнить его ароматом лаванды и эвкалипта.
Атмосфера в зале дышит спокойствием, но это не помогает мне унять стремительное сердцебиение. Слова из записки все еще кричат у меня в голове. «Ты сама во всем виновата».
Я смотрю, как занимающиеся, следуя указаниям Греты, грациозно балансируют, стоя на одной ноге. На мгновение мне хочется оказаться на их месте и настолько отрешиться от внешнего мира, чтобы мозги отключились, а тело смогло принять форму соленого кренделька.
Но я не могу.
«Скоро правду узнают все».
– Надеюсь, после нашего занятия вы чувствуете прилив сил и готовы встречать новый день, – говорит Грета. – Намасте.
Я иду к ней, но ее тут же окружают. Фанаты йоги, которые ею восторгаются, подумала я, но, подойдя поближе, я понимаю, почему в зале сегодня так много народа.