Попробуйте на чистом листе написать короткую новеллу, рассказ, стих об одном из сильных впечатлений вашей жизни. (Не обязательно вашей – чьей-нибудь. Это может быть и просто фантазия.)
Наиболее интересные мы предложим одному или нескольким талантливейшим композиторам России, и, вполне вероятно, скоро появится произведение, написанное на ваш рассказ или стих.
Задание для поэтов (после прочтения модуляции о Шекспире)
Попробуйте создать свой вариант перевода или, как у меня, – свободной фантазии на тему сонета.
Для тех, кто считает задания слишком трудными
Напишите на листе, какой из пяти переводов вам ближе всего и почему. Этим самым вы как бы создаете небольшое эссе о переводе одного и того же сонета.
Встреча пятнадцатая«Не спи, не спи, работай»
Б. Пастернак
НОЧЬ
Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.
Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.
Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.
Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.
И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный Путь.
В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.
В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.
Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.
Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предметам
Его ночных забот.
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты – вечности заложник
У времени в плену.
1956
В этом стихотворении нет ни одного слова, которое означало бы то, что оно означает в повседневной речи.
Здесь энергия Слова достигла таких высот, что его эффект можно сравнить ТОЛЬКО с музыкой.
Предвижу возражения.
Особенно со стороны тех, кто знаком с поэзией Пастернака. Уж они-то точно будут утверждать, что я, по крайней мере, шучу.
Я мог бы выбрать из Пастернака стихи с такой сложной образностью, где действительно нужна серьезная работа мысли по их расшифровке. А я предложил самый прозрачный, самый реалистичный стих Пастернака и утверждаю, что здесь нет ни одного «понятного» слова. Но и это еще не все.
Я осмелюсь утверждать, что стихотворение Бориса Леонидовича Пастернака «Ночь» – один из самых зашифрованных стихов русской поэзии.
Тут, думается мне, ваше терпение лопнуло и вы решили, что пора или прекратить наши встречи, или потребовать от меня объяснения.
И, что самое замечательное, я хорошо понимаю вашу логику.
Ибо когда я начинал свое знакомство с поэзией Пастернака, то весьма пренебрежительно отнесся именно к этому стихотворению.
Вот такие изменения произошли со мной в отношении к этому стиху!
От убеждения в его полной непоэтичности из-за чрезмерной простоты – к утверждению полностью противоположного характера.
И я хочу сделать все, чтобы вы не тратили столько времени, сколько потратил я, для того чтобы прийти к этому утверждению. Давайте же заново перечитывать стих.
Уже его первые четыре строчки дают реальнейший образ летчика, поднимающегося на самолете в ночное небо:
Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.
Летчик, облака, спящий мир.
Немного, правда, странная характеристика ночи, которая «идет без проволочек» и «тает».
По поводу определения ночи, которая «без проволочек». Можно даже сказать, что этот образ – чистейший прозаизм. Ведь когда в обыденной речи говорят: «действуй без проволочек», то это звучит даже несколько грубей, чем традиционное «действуй незамедлительно».
Но использование прозаизмов даже в самой высокой поэзии – особое качество русской поэзии от Державина и Пушкина до Блока и Пастернака.
Ночь, идущая без проволочек, – это сочетание, очень характерное для поэзии Пастернака.
Что же касается «таяния» ночи, то это достаточно популярный поэтический образ. Ночь «тает», как и время.
В начале стиха никаких особых поэтических открытий как бы нет.
Но уже далее рождается феноменальный образ, ибо летчик
…потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.
Могу сразу же сказать вам, что именно те моменты стиха, которые так шокировали меня тогда, сейчас вызывают самые большие потрясения. Например, мысль о том, что летчик поднялся ТАК ВЫСОКО, что стал «меткой на белье».
(Речь идет о метках, которые пришивали к простыням, наволочкам и рубашкам, когда белье сдавали в прачечную, чтобы при получении не перепутать свое белье с чужим.)
Но когда я понял стих, то все «проволочки» и все «метки на белье» обрели для меня совершенно иной смысл.
Я вдруг понял, что сей стих – это безграничное движение во времени и пространстве.
Ведь если самолет уменьшился до «крестика на ткани», то даже небо и туман, в котором «он потонул», стали сравнимы с простыней!!! И если небо над «спящим миром» – всего лишь ткань с крестиком и простыня с меткой, сваленные в кучу в прачечной, то о какого масштаба прачечной идет речь?!! И не попали ли мы в иное измерение?
Читаем дальше:
Под ним – ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.
Стоп! Стоп!
Что это? Опять непоэтический реализм?
А вы разве не заметили одной странной детали – что предметы и явления разной величины оказались в масштабе единства?
Ведь «ночные бары» намного меньше «чужих городов»!
А они существуют в едином масштабе: и то и другое – как «крестики на ткани».
А выступающие в одном измерении «вокзалы, поезда»?
Ведь вокзалы разных городов находятся на расстоянии друг от друга, а в стихе как бы пропадает расстояние между вокзалами. Ибо летчик так высоко, что вокзалы и поезда, цель которых – преодолеть расстояния, оказываются в одной точке.
Это ощущение я испытал, когда плыл на корабле из материковой части Швеции на сказочный остров Готланд. За время плавания я успел полюбоваться морем, пообедать, принять душ, пообщаться с друзьями, прогуляться по кораблю, почитать книгу и даже соснуть перед предстоящими большими концертами.
А через несколько недель я летел из Австралии в Швецию.
По радио произнесли текст следующего содержания:
«Наш самолет начинает снижение для захода на посадку в аэропорту Стокгольма Арланда.
Просим пассажиров пристегнуть привязные ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение. При выходе не забудьте свои личные вещи».
Я посмотрел в окно: мы летели над островом Готланд!!! Вот она – несопоставимость расстояний и скоростей!
Но в стихотворении Пастернака мы – намного выше. Ибо казармы и кочегары равномасштабны.
И поэтому дальше так естественно:
Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.
Естественно?! – воскликнете вы.
Но если небесные тела сбились в кучу, то на какой мы высоте? И где это видано, что обыкновенный самолет смог подняться так высоко, что уже и небесные тела сбиваются в кучу, как белье в прачечной? А кто вам сказал, что где-то по-прежнему существует какой-то самолет?
Как же? – скажете вы. – А «тень крыла»?
Друзья мои, дорогие мои читатели!
Ведь вы же сами только что вполне справедливо отметили, что (цитирую вас) «обыкновенный самолет не может подняться так высоко».
А он и не поднялся, он давно «потонул в тумане, исчез в его струе».
Тогда тень какого крыла ложится на тучу?
А вот на этот вопрос я вам отвечу не раньше, чем мы доберемся до конца стиха.
Итак, на каком же мы расстоянии от нашей планеты? А об этом довольно ясно сказано в стихотворении:
И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный Путь.
Что, начинаете понимать?
Мы уже в таком измерении, где Млечный Путь ведет себя, как самолет!!! Виден его наклон, крен (как у самолета, идущего на посадку). И к тому же, «другие какие-нибудь вселенные» общаются с Млечным Путем как партнеры по странным космическим играм!
Итак, где мы теперь?
Попробуем сориентироваться, читая стих дальше. Ведь мы уже поняли, что пространство стиха ТОЛЬКО РАСШИРЯЕТСЯ!!!
В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.
– Что-о-о? – скажете вы. – Только что вы убедили нас в том, что пространство ТОЛЬКО РАСШИРЯЕТСЯ!
Откуда взялись «подвалы и котельные»? Что за «истопники»?
О каких материках идет речь? Азия, Африка, Америка, Европа? Мы все же вернулись назад!
Хотите испытать потрясение?
Такое же, как испытал я, когда понял, что эти четыре строчки и есть ключ к тайне всего стихотворения и главнейшее доказательство того, что я прав!
Еще раз повторяю, что ПРОСТРАНСТВО СТИХА ТОЛЬКО РАСШИРЯЕТСЯ!