– Ma camera a votre oncle![16] – вскричал Ларок и потянулся к заднему карману брюк Джейкоба. Двое членов команды оттащили пленника в сторонку, а еще один подошел к Джейкобу и протянул ладонь. Камеру пришлось отдать.
– Что он сказал? – спросил Кеплер. – И на каком языке?
Джейкоб пожал плечами. Двери лифта открылись, и оттуда вывалилась еще куча народу, в том числе Мартин и де Сильва.
– Это просто ругательство, – пояснил Джейкоб. – Похоже, он не одобряет некоторых ваших предков.
Кеплер расхохотался.
13Под Солнцем
Купол связи напоминал Джейкобу пузырек воздуха в луже гудрона. Простиравшаяся во все стороны от полусферы из стекла и силового поля поверхность Меркурия излучала тусклое мерцающее свечение. Этот словно бы текучий отраженный солнечный свет усиливал ощущение, что ты находишься внутри хрустального шара, увязшего в трясине. И нипочем ему не высвободиться и не устремиться в космическую чистоту.
При ближайшем рассмотрении скалы производили странное впечатление. Высокие температуры и постоянная бомбардировка заряженными частицами, из которых состоял солнечный ветер, порождали необычные горные породы. Взгляд невольно задерживался на пыли и причудливых кристаллических нагромождениях. А еще тут и там виднелись лужи, о происхождении и составе которых лучше было не задумываться.
У самого горизонта виднелось еще кое-что, приковывающее к себе внимание.
Солнце. Сквозь мощные защитные экраны казалось, что светит оно довольно тускло. Изжелта-белый шар напоминал одуванчик или раскаленную монету и висел вроде бы совсем рядом, протяни руку – и дотронешься. Брызги темных солнечных пятен веером расходились к северо– и юго-востоку от экватора. Поверхность звезды была похожа на некую размытую текстуру, слегка не в фокусе.
Чем дольше Джейкоб рассматривал Солнце, тем явственнее ощущал странную отчужденность. Приглушенный, однако лишенный красноватого оттенка свет звезды омывал внутренности купола, напитывая их энергией. Потоки лучей нежно поглаживали лоб Джейкоба.
Ему казалось, будто он, как какой-нибудь доисторический ящер, искавший не просто источник тепла, чтобы согреться, а нечто большее, подставляет Повелителю Космоса каждую клеточку своего тела и в его сиянии ощущает некую побуждающую силу, необходимость двигаться вперед.
А еще к нему пришла смутная уверенность. В этом раскаленном горниле кто-то жил. Кто-то ужасно древний и ужасно неприветливый.
Купол скрывал под собой площадку из силиката железа, на которой располагались люди и механизмы. Джейкоб запрокинул голову, чтобы получше рассмотреть гигантскую колонну, занимавшую центр помещения. Ее вершина пронзала силовое поле и устремлялась навстречу жарким меркурианским солнечным лучам.
Там, наверху, находились мазеры и лазеры, которые обеспечивали базе «Гермес» связь с Землей, а также благодаря системе синхронизированных спутников, вращавшихся на орбите в пятнадцати миллионах километров, сопровождали солнечные корабли в пучину Гелиоса.
В эту минуту мазер как раз выполнял важную работу. Один узор сетчатки за другим со скоростью света передавался на земные компьютеры. До чего же соблазнительно было воображать, будто ты, оседлав этот луч, спешишь домой, на Землю, к ее голубым небесам и океанам!
Сканер сетчатки представлял собой миниатюрное устройство, подключенное к лазерной оптике компьютерной системы, разработанной Библиотекой. Сканер состоял, по сути, из большого окуляра, к которому нужно было только прижаться щекой и лбом. За все остальное отвечало устройство оптического ввода.
Хотя ПВЦ, находившихся на базе, и освободили от процедуры выявления поднадзорных (отсутствовали критерии, по которым их можно было оценить, к тому же, разумеется, в Солнечной системе попросту не нашлось бы образцов сетчаток со всех нескольких тысяч галактик), Кулла настоял на том, чтобы тоже подвергнуться проверке. Как друг Джеффри он потребовал права принять хотя бы номинальное участие в расследовании обстоятельств гибели ученого-шимпанзе.
Кулла с трудом приладился к прибору, не рассчитанному на гигантские органы зрения прингов. Он долго просидел не шелохнувшись. Наконец музыкальный сигнал оповестил, что процесс сканирования завершен, после чего пришелец отошел от машины.
Оператор настроил высоту окуляра под рост Хелен де Сильвы.
Затем подошла очередь Джейкоба. Тот подождал, пока отрегулируют окуляр, а потом прижался носом, щекой и лбом к упорам и открыл глаза.
Внутри светилась голубая точка. И больше ничего. В памяти всплыл какой-то неясный образ, но сосредоточиться на нем не удалось. Точка как бы вращалась и мерцала, не позволяя изучить себя хорошенько, словно сияние чьей-то души.
Последовавший музыкальный сигнал сообщил Джейкобу, что он может быть свободен. Тот отошел, уступая место следующему испытуемому, и к прибору, поддерживаемый Милли Мартин, направился Кеплер. Поравнявшись с Джейкобом, ученый улыбнулся.
«Так вот на что это похоже! – осенило Демву. – Точка напоминает блеск в глазах. Хотя чему тут удивляться? Современные компьютеры почти разумны. Есть даже вроде как наделенные чувством юмора. Может, и наш из их числа? Дадим компьютерам глаза, чтобы сверкали, и руки, чтобы стоять подбоченясь. Научим их бросать томные взоры или испепелять взглядом. Почему бы им, машинам, не уподобиться постепенно тем, кого они вытесняют?»
Ларок перенес процедуру сканирования, не теряя самообладания. По завершении он молча, с высокомерным видом прошествовал к стулу и уселся, провожаемый пристальным взглядом Хелен де Сильвы и нескольких членов ее команды.
Пока все так или иначе причастные к проекту «Погружение в Солнце» по очереди подходили к сканеру, комендант базы велела подать прохладительные напитки и закуски. Многие техники жаловались, что их отрывают от работы. Наблюдая за ходом процедуры, Джейкоб отметил грандиозный масштаб затраченных усилий. Он и представить не мог, что Хелен захочет проверить всех поголовно.
Де Сильва частично объяснила свою позицию в лифте, по пути наверх. Позаботившись о том, чтобы Кеплер и Ларок оказались в разных кабинках, сама она поехала вместе с Джейкобом.
– Есть во всей этой истории один момент, который меня смущает, – признался он.
– Всего один? – невесело улыбнулась Хелен.
– Ну, скажем, один смущает особенно. Если доктор Кеплер подозревает Ларока в диверсии и намеренной порче корабля Джеффа, то почему он возражает против участия в следующем погружении Буббакуба и Фэйгина, вне зависимости от результатов проведенного исследования? Если Ларок действительно виновен, это означает, что, убрав его с дороги, можно обеспечить полную безопасность при новом погружении.
Хелен задумалась, разглядывая собеседника.
– Полагаю, если на этой базе и можно кому-то доверять, то только тебе, Джейкоб. Так что поделюсь своими соображениями. Доктор Кеплер изначально избегал какого бы то ни было участия ПВЦ в этой программе. Сугубо между нами: боюсь, обычный для большинства покорителей космоса баланс между гуманизмом и ксенофилией у Кеплера сильно смещен. Жизненный опыт превратил его в ярого противника дэникеновской философии, что, похоже, вылилось отчасти в предубеждение против пришельцев. К тому же многие его коллеги вылетели с работы по милости Библиотеки. Для людей его склада, столь же влюбленных в науку, это должно было стать тяжелым ударом.
Нет, я не утверждаю, что он примкнул к «шкурам», ничего подобного! Он неплохо ладит с Фэйгином и умело скрывает свои чувства, общаясь с остальными Иниками. Но с него вполне станется заявить, что если на Меркурий проник один опасный преступник, то может проникнуть и другой, и под предлогом безопасности держать наших гостей подальше от солнечных кораблей.
– А как же Кулла? Он ведь участвовал почти во всех погружениях?
Де Сильва пожала плечами.
– Кулла не в счет. Он клиент. Впрочем, одно могу сказать наверняка: если подозрения подтвердятся, мне придется действовать через голову доктора Кеплера. Каждый человек на базе пройдет проверку на поднадзорность, а Буббакуб и Фэйгин примут участие в следующем погружении, даже если придется тащить их на борт силком! Я не допущу распространения слухов, будто полностью человеческие экипажи ненадежны!
Она кивнула собственным мыслям и воинственно выпятила подбородок. Джейкоб подумал, что излишняя суровость ей не к лицу. Хотя он и мог понять ее чувства, все равно было обидно, когда миловидные черты лица обретали чисто мужскую жесткость. И еще одна мысль не давала ему покоя: насколько искренней была Хелен, объясняя, что ею движет.
Человек, дежуривший у аппарата мазерной связи, распечатал только что полученное сообщение и передал его Хелен. Пока она читала, в зале повисла напряженная тишина. Став еще суровее, комендант жестом подозвала нескольких рослых членов экипажа, ожидавших неподалеку.
– С этой минуты мистер Ларок под арестом. Он будет отправлен на Землю следующим же кораблем.
– На каком основании?! – взвился Ларок. – Не имеешь права, ты, жалкая неандерталка! Гарантирую, ты заплатишь за это оскорбление!
Де Сильва смерила его таким взглядом, будто перед ней было мерзкое и назойливое насекомое.
– Пока на основании незаконного удаления передатчика для поднадзорных. Не исключено, что позже добавятся и другие обвинения.
– Врет, она все врет! – заверещал Ларок, вскакивая с места. Дюжие члены команды подхватили журналиста под руки и поволокли его, задыхающегося от ярости, к лифтам.
Не обращая на его вопли никакого внимания, де Сильва обратилась к Джейкобу.
– Мистер Демва, новый солнечный корабль будет готов к старту через три часа. Я предупрежу остальных. Выспимся во время полета. И еще раз спасибо за ваши умелые действия при задержании.
Она отвернулась прежде, чем он успел ответить, и принялась вполголоса отдавать распоряжения собравшемуся вокруг нее экипажу. Маска профессиональной компетентности неплохо скрывала возмущение: слыханное ли дело, поднадзорный в космосе!