– Наши поддразнивания и подшучивания. Не хочу, чтобы между нами возникла неловкость лишь потому, что мы регулярно занимаемся сексом.
– Регулярно занимаемся сексом?
– Ну… я надеюсь, так и будет. Разве нет?
Я притянул ее к себе.
– А нужно ли спрашивать?
Она просияла.
– Значит, все улажено? Мы ведем себя как прежде, но с дополнительным бонусом в виде регулярного секса?
– Меня устраивает, – заявил я, скользнул рукой под ее юбку, а потом прямо в трусики. И начал кружить вокруг ее киски. – Может, нам следует дать определение слову «регулярный», – пробормотал я, наслаждаясь ощущением того, как Анна становится скользкой от моих пальцев.
– Ежедневно, – выдохнула она.
– Ежедневно, – согласился я, прежде чем усадить ее на стол, чтобы облегчить доступ к киске.
После секса на кухне мы поужинали, а затем решили провести второй раунд в постели.
Было почти девять часов, когда мы просто лежали рядом, оба потные и изнуренные после особенно долгого и напряженного соития, когда я брал Анну по-собачьи.
Анна зевнула.
– Устала?
– Я плохо спала прошлой ночью, помнишь?
– Я надеялся, сегодня вечером будет то же самое?
Анна засмеялась и покачала головой:
– Новый раунд я не выдержу. Я устала, а завтра мне надо быть в форме. Мы получаем задание на первый семестр. Конструирование одежды, понимаешь? Это будет составлять треть нашей оценки.
– Ладно, я здесь, если передумаешь, – сказал я, скрестив руки за головой.
Выражение мордашки Анны изменилось, но я не знал почему. Она села и скользнула на край матраса.
– Что ты делаешь?
Она фыркнула, будто ответ очевиден:
– Иду спать.
Я промолчал. Предположил, она останется на ночь, а теперь чувствовал… разочарование.
– Неловко спать в кровати одному, верно? – вдруг добавила она.
– Вероятно.
– А как было с другими женщинами?
Мне не особенно нравилось говорить с Анной о других женщинах. Особенно с учетом того, что Анна поймала меня с поличным.
– Они делили постель с мужьями, поэтому эта тема никогда не поднималась.
Анна пожала плечами:
– У меня пока нет мужа, теоретически мы могли бы делить постель, если хочешь.
– А чего хочешь ты?
Никто из нас не собирался делать первый шаг.
– Меня устроит любой расклад.
– Меня тоже.
Анна решительно кивнула и встала.
– Наверное, я все же отправляюсь к себе. Думаю, так проще, да и мы не зайдем слишком далеко, точно?
– Точно.
Она схватила с пола халат и шагнула к двери.
– Стой! – прорычал я, чертовски устав от наших игр.
Она повернулась, вскинув брови:
– Что?
– Вернись в постель.
– Почему?
– Вернись. Черт. Возьми. Обратно. В. Постель.
Анна вновь закатила глаза, но поспешила ко мне, нырнув под одеяло.
– Все в порядке. Не нужно горячиться.
Я протянул руку, и Анна прижалась ко мне.
– Наверное, нам следует придумать дополнительные правила для нашего романа. – Мне совсем не нравилось называть это романом, но я не имел ни малейшего понятия, какой термин лучше использовать в нашем случае.
У нас нет отношений. Нельзя вступить в оные, заранее зная, когда они закончатся. Да и мне не нравилось состоять с кем-то в отношениях.
– Какие правила? – спросила Анна тихим голосом, вибрации которого я почувствовал везде.
Даже если слова причинят боль, я должен их сказать.
– Что мы никогда не забудем. Ты принадлежишь Клиффорду. Не мне.
– Не забуду, не волнуйся, – прошептала Анна. – Но я могу быть твоей столько ночей, сколько пожелаешь, пока не выйду замуж.
– Не только ночей, Анна. Если ты станешь моей, то мы будем заниматься сексом в любое время суток.
Она предупреждающе посмотрела на меня.
– Сантино, я сегодня уже не смогу. Откуда ты берешь столько энергии? Ты на десять лет старше. Все мужчины такие?
– Дело во мне. Я вечный двигатель в человеческом обличье.
– Можно не быть настолько тщеславным? – Она покачала головой и хлопнула меня по груди.
– Могу попробовать.
– Мы договорились о ежедневном сексе, а не почасовом.
– Неужто я не оставил незабываемое впечатление?
Анна прищурилась. Лукавое выражение ее лица с каждым днем забавляло меня все больше и больше.
– Знай, что это неправда, но не жди, что я потешу твое эго.
Я пожал плечами:
– У меня крутая девушка.
Анна ничего не ответила, и я сообразил, как прозвучала моя фраза.
– Все закончится, когда мы прилетим в Чикаго, – опять зашептала она. – И неважно – когда именно. Мы не можем прятаться за спиной семьи. Зато все по-другому, пока мы далеко от них.
– Да, – согласился я. – Твой отец убьет меня.
– Значит, мы оба согласны, что это может продолжаться, только пока мы в Париже?
– Абсолютно. – Я не упомянул, что уйду с поста телохранителя, когда закончится ее учеба. Когда я просил Данте об услуге, у меня имелись иные причины, но теперь я порадовался, что у меня будет возможность увеличить дистанцию между Анной и мной, когда мы вернемся в Чикаго.
Анна прикусила нижнюю губу так, что мой член дернулся. Я выгнул бровь.
Она прильнула ко мне:
– Полагаю, я могла бы выйти на ринг и схлестнуться с тобой в очередном раунде, если ты бы сделал то же самое, что и в первый раз, когда мы шалили.
– А можно более конкретно?
Вряд ли Анна намекала на оральный секс, поскольку ее реакция ясно дала понять: ей не понравилось. Поэтому с тех пор я уже не позволял себе лишнего в этом вопросе.
Анна погладила мою грудь, затем спустилась ниже, ее ногти дразнили выступы моего пресса и внутреннюю поверхность бедер.
– Было невероятно сексуально, когда ты нависал надо мной и трахал мой рот в доминирующей и злостной манере.
Кровь прилила к члену, когда в сознании пронеслись образы первой ночи.
– Не говори ничего подобного.
– Почему?
– В голове возникает множество идей, к которым ты не готова.
– Я более чем готова. Повторяю. Тогда мне понравилось.
– Но после ты исчезла в ванной, чтобы поплакать.
– Неправда.
– Твои глаза были красными и опухшими. Поэтому я не собираюсь повторять ничего подобного, малышка.
Анна выглядела удивленной. Впервые я сказал «малышка» не для того, чтобы разозлить ее.
Я тоже услышал разницу.
– Мне по душе, когда ты называешь меня малышкой, ты вкладываешь в это особенный смысл.
Верно. Я всегда так делал, даже если скрывал за насмешкой… шуткой, сарказмом. В прошлом Анна легко выводила меня из себя, она и теперь продолжает, но со временем я понял, что мне даже нравятся ее подколы.
– Я серьезно. Мне было приятно. Но я убежал в ванную: мне хотелось большего, чем просто секс из ненависти.
– Я никогда не займусь с тобой сексом из ненависти, ты в курсе.
Наши взгляды встретились, что внезапно показалось мне слишком интимным. Я бы не вынес столько, сколько вынес бы любой другой. Я безмерно заботился об Анне, что являлось главной проблемой моего существования. Добавлять сюда секс крайне рискованно. Я никогда не влюблялся в женщину, с которой спал, но у меня возникло чувство, что Анна может многое изменить, а мне не следует подвергать себя опасности.
Быть с ней до ее замужества – нормально, но влюбиться в нее… вот что станет фатальным.
Анна прищурилась.
– И я никогда не займусь с тобой сексом из ненависти. Ты мне нравишься, Сантино. Ты привносишь в мою жизнь необходимые краски.
Я усмехнулся.
– Аналогично, малышка. Точь-в-точь.
– Как насчет повторения первой озорной ночи?
Я глухо зарычал и притянул ее к себе для поцелуя.
– Разве я способен тебе отказать?
Теперь, когда мы с Сантино установили определенные правила, я чувствовала себя превосходно. Конечно, никто лучше меня не знал, что одно дело – иметь правила, а другое – следовать им.
Однако я могла пойти на риск, поскольку мне было слишком хорошо с Сантино, чтобы отказываться от всего, что у меня появилось. И не только в физическом смысле, хотя секс оказался потрясающим.
У меня появляются мурашки и приятное покалывание между ног, когда я думаю о нашей сексуальной жизни в последние несколько недель. Когда Морис попытался связаться со мной, я сбросила вызов. Мне хотелось быть только с Сантино. Я не видела себя с кем-то другим.
Март заканчивался, погода была солнечной и теплой целую неделю, что позволило нам гулять по городу, когда я не была занята учебой.
Мы с Сантино миновали несколько компаний, расположившихся на траве, как раз неподалеку от Эйфелевой башни. Почти все отдыхающие здесь были туристами или студентами по обмену.
В основном парижане избегали района вокруг пресловутой столичной достопримечательности.
Мне же не надоедало тут гулять, но даже я часто предпочитала более укромные места города.
Я держала в руке телефон и во всем искала вдохновение. Я редко фотографировала архитектурные памятники, поскольку сделала кучу снимков в первые дни приезда сюда, и теперь искала оригинальное в обычном.
Мое внимание привлек шорох. Я сразу начала фотографировать. Один из городских голубей клевал остатки какой-то еды, но внезапно прямо из куста резко выпрыгнула крыса и напала, отобрав кусок съестного у озадаченной птицы, а затем бросилась обратно в укрытие.
Я оторвала палец от экрана телефона, но сохраняла бдительность на случай, если произойдет очередная странность.
Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать: Сантино наблюдает за мной.
– Другие люди снимают на видео Эйфелеву башню, а ты – крысу, дерущуюся с голубем из-за куска багета, – пробурчал Сантино, но, несмотря на сварливое выражение лица мужчины, я поняла, что он искреннее изумлен.
– Зато такие снимки могут попасть в самые просматриваемые фото в соцсетях – в отличие от другой ерунды.
Сантино прищурился.
– Неужели ты используешь какую-нибудь бесполезную социальную платформу, где полуобнаженные девчонки-подростки танцуют под дерьмовый рэп? – Он пожал плечами и хмыкнул. – Хотя тебе подходит.