– Поступать по правилам – замечательно, но не вопреки личному счастью, Анна. Мы с твоей матерью хотели, чтобы ты жила жизнью, наполненной свободой, которую узы в нашем мире не могли дать тебе.
Анна нахмурилась.
– И все? Я думала, брак должен усилить Синдикат.
– Должен был. И мы надеялись. Мы могли бы укрепить Синдикат за счет связей с Корсиканским союзом, но не ценой твоей безопасности. Но я не думал о тебе.
– Папа, – начала Анна с легкой улыбкой. – Я понимаю, у вас с мамой были самые лучшие намерения, когда вы соглашались на помолвку. Ты даже спросил меня, и, когда я ответила «да», я действительно думала, что у меня не возникнет проблем, но потом… – Она замолчала, очевидно, обдумывая, что сказать.
Она могла ни о чем не волноваться: сегодня пелена спала с моих глаз. Я в течение стольких лет закрывал на происходящее глаза, хотел цепляться за образ Анны, который не отражал правду!
Анна уже давно не маленькая девочка. Она взрослая женщина.
– Потом ты влюбилась в Сантино. – Гнев разлился в моей груди, заставляя меня сделать глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие.
Анна вздохнула. Шагнула ко мне и обняла за талию. Я обнял ее в ответ и почувствовал, как она расслабилась, словно лишь теперь перестала бояться, что я оттолкну ее в ярости. В раздражении, направленном даже не на нее. Но, с другой стороны, негативные эмоции никогда не мешали мне проявлять любовь к дочери.
Невозможно представить, чтобы она сделала нечто, заставившее меня оттолкнуть ее.
– Кстати, насчет него? Он испытывает чувства к тебе? – спросил я строгим голосом.
Анна поджала губы.
– Ты боишься, что он играл со мной? Использовал?
Теперь, когда я осознал, что отношения Анны и Сантино далеки от профессиональных, я тревожился о многих вещах.
– Сантино знает тебя практически с детства, ему было бы легко направить увлечение молодой девушки в выгодное русло.
Анна выглядела обиженной.
– Ты и правда считаешь меня наивной и глупой?
– Ты совсем не глупая, – твердо заявил я. – Но наивность свойственна юным, а мы с твоей матерью всегда переживали из-за того, что твое сильное желание сочувствовать станет помехой в нашем мире.
– Пап, я неплохо разбираюсь в людях, возможно, я слишком эмпатична, но поверь, когда я говорю, что в прошлом использовала это в своих интересах, значит, так оно и есть. Я не такая хорошая девочка, как ты думаешь. Если кто и играл, то именно я… с Сантино. Я доставила ему неприятности.
Я прищурился.
– Как долго все длится между вами? – Мне не хотелось давать этому конкретное название, и, если честно, я пока что не намеревался позволить их связи стать чем-то по-настоящему важным для семьи.
Если оставить в стороне чувства Анны, факт остается фактом: Сантино был моим солдатом, которому я доверил безопасность дочери, но он предал лично меня. Я не собирался прощать ему проступок.
– Все началось в Париже, – ответила Анна. – У меня много лет были чувства к Сантино, но он всегда игнорировал мой флирт.
– Получается, он знал о твоих чувствах, когда согласился жить с тобой в Париже.
Выражение лица Анны тотчас исказилось: она сообразила, что ненароком сболтнула лишнее.
Анна умна и, конечно, могла уклониться от неприятной правды, почти не солгав, но у меня был многолетний опыт общения с людьми, и я понимал, когда дело доходит до манипуляций и принуждения. Однажды Анна будет так же хороша, как и я, а может, даже лучше, но сейчас ей нужно быть честной со мной. И продолжать в том же духе.
– Знал. Но не собирался поддаваться, поэтому с полной уверенностью сказал, что сможет защитить меня во Франции. Он был уверен. Он не лгал.
Я с горечью улыбнулся.
– Я восхищаюсь твоей попыткой защитить Сантино, но не понимаю, почему его поведение не является предательством. Если он что-то подозревал, ему следовало сказать все мне во время нашего разговора, прежде чем я позволил тебе уехать. Я его дон и твой отец. Я должен был решить, готов ли доверить ему твою безопасность, несмотря на твои чувства. И я бы определенно сказал «нет». Поэтому я допускаю, что и Сантино уже питал к тебе чувства и имел полное намерение их реализовать; вот почему не сообщил мне о риске, который может представлять совместная поездка в Париж.
Анна отстранилась. Я видел, что она взвешивает свои варианты. Я понимал, что в ее истории кроется что-то еще, чем она не хотела делиться. Замешательство дочери подсказало мне, что я прав.
Анна раздумывала, поможет ли она Сантино, если сейчас раскроет все карты передо мной. Стоило признать, меня разозлило то, как Анна выбирала ту правду, которую хотела мне сказать.
Никакой отец никогда не захочет, чтобы его ребенок лгал ему.
– Ты обманывала меня много лет. Наверное, настал момент быть честной со мной. Ты никого не защищаешь, опуская часть правды. Это лишь заставит меня предположить наихудший вариант, который, разумеется, не обелит Сантино. Разве я не заслуживаю правды?
Анна на мгновение закрыла глаза.
– Я даже не уверена, что защищаю Сантино, не умалчивая о том, что случилось перед Парижем, поскольку я вела себя как настоящая… – Она искала подходящее выражение, а затем пожала плечами. – Сука. Прости, пап, по-другому никак нельзя.
Валентина не переносила ругательства. В свою очередь, услышав, как Анна называет себя словом, которое заставило бы меня сурово наказать любого, использовавшего грубую брань по отношению к дочерям или жене, я внутренне съежился.
– Позволь мне все решить, – нейтрально сказал я.
Анна кивнула, но я уловил нерешительность в ее взгляде.
– Я шантажировала Сантино, иначе он бы не поехал в Париж. Он не хотел, поверь мне, но у него не имелось выбора.
– Я предполагаю, что твой компромат на него был связан с предательством какого-либо рода, иначе Сантино бы сразу отказался от того, чтобы сопровождать тебя в Париже в качестве телохранителя.
Анна покраснела.
– В принципе это не было предательством тебя, пап. Я поймала Сантино с миссис Альферас.
Я приподнял брови. Мужчины нередко изменяли женам, и слухи о вероломстве часто долетали до моих ушей. Естественно, в наших кругах это никого не удивит, поскольку в нашем мире главенствовали мужчины.
Я не наивен, поэтому всегда знал, что и женщины тоже изменяли неверным супругам, просто умело все скрывали. В обществе браков по договоренности вполне естественно, что жены будут искать внимания на стороне. Но я не ожидал, что мой солдат будет спать с женой другого мафиози. Это вызвало бы конфликт в Синдикате, что мне показалось совершенно ненужным.
– И все? – спросил я, хотя инстинкт подсказывал: Анна еще что-то утаивала.
Дочь поморщилась.
– А еще я поймала его с миссис Кларк.
Я покачал головой:
– Это недостойное поведение, когда дело касается блага Синдиката, но я нахожу его еще более отвратительным, поскольку Сантино – тот мужчина, к которому у тебя явно есть чувства.
Анна заслуживала уважения. А я не считал, что мужчина, считающий измену – хобби, способен хранить верность.
– Сантино не изменял мне с тех пор, как мы начали… встречаться. – Щеки Анны заалели, и я решил, что в любом случае предпочитаю термин «мимолетный роман», как бы дочь ни называла эту связь.
Я кивнул.
– Ясно. Но я должен сказать – поведение Сантино требует наказания.
– Сантино защитил меня ценой жизни. Он в коме, потому что спас меня. Неважно, что ты думаешь о нем или о его поведении в прошлом, он сделает для меня все. У меня нет ни малейшего сомнения по этому поводу.
Мне хотелось бы разделить ее убеждения, но нам с Сантино следовало многое обсудить, прежде чем я смогу принять решение о его будущем – когда здоровье пострадавшего позволит это, естественно. Я дам ему шанс защитить себя – ради Анны и Энцо.
Анна прижалась щекой к моей груди.
– Пап, пожалуйста, не наказывай Сантино за то, что он любит меня.
– Однако у него полно других проступков, за которые я могу его наказать.
– Папа! – воскликнула Анна, надув губы. Она, как и мать, обладала чудесным талантом добиваться своего. Я уже отказался от борьбы с женским обаянием. – Обещай, что не накажешь Сантино слишком сильно. Пожалуйста.
Я поцеловал ее в макушку.
– Пока ничего не могу обещать, но обязательно буду иметь в виду, что на кону стоит и твое благополучие. А пока нам надо подождать, когда Сантино поправится.
– Надеюсь, он скоро очнется.
Я еще не сообщил Анне новости, что Сантино уже пришел в себя, и счел более благоразумным сперва побеседовать с дочерью начистоту. По крайней мере, ее мысли были заняты Сантино с несколько иного ракурса.
– Он очнулся. Энцо прислал мне сообщение несколько минут назад.
Глаза Анны расширились от недоверия, а затем она просияла. Она выглядела счастливой. Для отца видеть подобные эмоции на лице дочери из-за мужчины, которого он должен сурово наказать, является сущим кошмаром. Это был не первый раз, когда женщины заставляли меня размывать границы того, что следует делать ради Синдиката.
Однако я до сих пор не был уверен, что Сантино – именно тот, кого я хочу видеть рядом с Анной.
– Могу ли я увидеть его? Пожалуйста, папа, мне необходимо его навестить и сказать, что я не вышла за Клиффорда! Он, наверное, думает, что я замужем.
– Ладно.
Анна что-то неразборчиво воскликнула и крепко обняла меня. Несмотря на мое намерение накопить гнев, я растаял при виде ее радостного лица и испытал облегчение.
Но я похлопал Анну по спине, отстранился и строго сказал:
– Ты можешь поехать в больницу, но мне надо поговорить с ним. А после нам нужно найти общее решение… вместе с Кларками.
Анна закусила губу.
– Полагаю, они захотят нас уничтожить.
– Максимо Кларк – безусловно, но я справлюсь. Хотя это будет неприятно. Наверное, Сантино сможет помочь. Таким образом он докажет мне, что готов искупить предательство.