– И полагаю, что двадцать пять лет назад вы и ваши друзья его нашли.
У мест, как и у людей, есть свои секреты, подумал я. Нужно просто покопаться. В земле, жизни, в человеческой душе.
– Как вы узнали?
– За время жизни в деревне я повидала многих молодых людей. Видела, как они росли, женились, заводили своих собственных детей. Но не все доживали до взрослого возраста. Как Крис.
Я подумал о глухом ударе. О рубиново-красной тени.
– Он иногда сидел в моем кабинете. До того, как Хёрст взял его под крыло.
– Я этого не помню…
– Полагаю, вы слишком спешили промчаться мимо моей двери, надеясь, что я не замечу и не отчитаю вас за незаправленную рубашку или за то, что вы пришли в кедах.
Я слегка улыбнулся. Прошлое, подумал я. Чтобы вернуться в него, достаточно всего нескольких небрежных слов. Вот только я сомневался, что хоть одно слово, прозвучавшее из уст мисс Грейсон, было небрежным. Она слишком долго ждала возможности их произнести.
– За несколько дней до своей смерти Крис пришел ко мне, – сказала она. – Ему нужно было с кем-нибудь поговорить. О том, что вы нашли.
– Он рассказал вам, что произошло?
– Частично. Но ведь было что-то еще, не так ли, Джо?
Всегда есть что-то еще. Нужно просто покопаться. И чем глубже ты погружаешься, тем темнее становится.
Я кивнул:
– Да.
– Не расскажете?
28
Энни с любопытством осматривала пещеру выпученными глазами.
– Я пошла за тобой.
– А то я сам, блин, этого не понял. Ты о чем вообще думала?
– Я хотела посмотреть, что вы собираетесь делать. Это черепа? Они настоящие?
Голос Энни слегка дрожал. Она прижимала к груди Эбби-Глазки.
– Тебе нужно уходить. – Тяжело припадая на одну ногу, я шагнул к ней и схватил ее за руку. – Пошли.
– Подожди! – Хёрст двинулся нам наперерез.
– Ты чего?
– Что, если она проболтается?
– Ей восемь.
– Вот именно.
– Я ничего не скажу, – пробормотала Энни.
– Слышал? Теперь дай нам пройти.
Наши взгляды встретились. Не знаю, что бы я сделал, если бы Мэри не простонала из своего угла:
– Мне нехорошо, Стив. Я хочу домой.
– Тупая корова, – плюнул Флетч, однако его голос прозвучал не слишком уверенно.
Я видел, что Хёрста терзали сомнения. Он взглянул на Энни, на меня, а затем вновь посмотрел на Мэри.
– Хорошо, – проворчал он. – Мы сейчас уйдем. Но скоро вернемся. И я не собираюсь уходить отсюда без памятных сувениров.
– Нет! – впервые подал голос Крис. – Ты не можешь. Отсюда нельзя ничего брать.
Хёрст попер на него:
– А почему, блин, нет, Пончик? Теперь это наше. Наша собственность.
Нет, вновь подумал я. Это место вам не принадлежит. Оно может позволять вам так думать. Может даже хотеть, чтобы вы так думали. Но именно так оно вас и заполучило, приманив сюда. Теперь вы – его собственность.
– Крис прав, – сказал я. – Отсюда нельзя ничего брать. В смысле – что, если кто-то спросит, откуда у нас человеческие кости?
Хёрст повернулся ко мне.
– А никто об этом не скажет. И никто, на хрен, не смеет указывать мне, что мне можно, а чего нельзя, Торни.
Он вновь поднял лом. Почувствовав, что Энни вздрогнула, я крепче сжал ее ладошку.
Лицо Хёрста медленно расплылось в улыбке.
– Дай мне свой рюкзак.
Не дожидаясь ответа, он сдернул его у меня со спины и бросил Флетчу, скомандовав:
– Набери трофеев. На Хэллоуин мы сможем воткнуть в них свечи. Все просто обделаются от страха.
Поймав рюкзак, Флетч начал складывать в него черепа. Хёрст вернулся к стене и принялся вытаскивать из нее кости, яростно работая ломом.
Энни еще сильнее вцепилась в мою руку.
– Эбби-Глазки здесь не нравится.
– Скажи Эбби-Глазки, что все в порядке. Мы скоро уйдем.
Я почувствовал, как она дрожит.
– Эбби-Глазки говорит, что не в порядке. Она говорит, что это тени. Тени движутся. – Энни резко обернулась. – Что это за шум?
Теперь щелканье и царапанье стало совершенно отчетливым. Оно доносилось отовсюду. И это были не крысы и не летучие мыши. И те и другие были слишком большими и тяжелыми, чтобы издавать подобный звук. Его издавало что-то хрупкое, но при этом суетливое и очень многочисленное. Масса хрупких панцирей и беспокойных ножек.
Я понял это за мгновение до того, как все произошло. Насекомые, подумал я. Насекомые.
Хёрст сунул лом в углубление в камне, дробя особо упрямый кусок кости.
– Попалась!
И тут стена взорвалась массой блестящих черных телец.
– Твою мать!!!
Жуки хлынули сверкающей волной, напоминая ожившую нефть. Их было бесчисленное количество. Целый рой вырвался из дыры в стене, устремившись на пол. Некоторые перепрыгивали с лома Хёрсту на руки. Бросив лом, он начал стряхивать их с себя, словно исполняя какой-то безумный танец.
С другой стороны пещеры донесся вопль Флетча. Череп, который он держал в руке, стал разворачиваться. Из его глазниц и раскрытого рта тоже хлынули жуки. Лежавшие на земле черепа тоже начали двигаться, подхваченные миллионами крошечных членистых ножек.
Отшвырнув череп в сторону, Флетч вскочил на ноги и в спешке уронил фонарь. Ударившись о землю, он погас, и половина пещеры погрузилась во тьму.
Мэри истерично завизжала:
– Я ничего не вижу! Черт, черт, черт! Они ползут по мне! Помогите! Помогите!
Мне самому хотелось кричать, но я должен был думать об Энни. Она прижималась ко мне, не в силах издать ни звука от охватившего ее ужаса. Обвив ее руками и поцеловав в волосы, я прошептал:
– Все в порядке. Это всего лишь жуки. Мы выберемся отсюда.
Я осторожно вел Энни обратно к лестнице, где Крис все так же стоял, бестолково держа в руке фонарь, освещавший лишь небольшой клочок бурлящего пола пещеры. Жуки лопались и хрустели у нас под ногами, словно издавая предсмертные хлопки. Я был рад, что надел тяжелые ботинки и заправил в них джинсы, хотя их кожа больно врезалась в мою травмированную распухшую лодыжку. Энни поскуливала, подобно испуганному зверенышу.
Мы уже почти достигли лестницы, когда из темноты к нам ринулась фигура. Хёрст. В свете шахтерского фонаря его лицо выглядело землистым и мокрым от пота. Он был в панике. И это напугало меня больше, чем что бы то ни было.
– Дай мне свою каску.
Он потянулся за ней, толкнув меня к стене. Я выпустил руку Энни.
– Отвали!
– Дай мне фонарь.
Он еще раз с силой толкнул меня, и моя голова ударилась о камень. Мой череп словно звякнул внутри каски. А еще я услышал, как что-то треснуло. Свет колыхнулся, мигнул и погас. Нас окутала сырая тьма.
– Ты гребаный идиот! – Я оттолкнул Хёрста прочь. Мое горло сжало от отчаяния. Нам нужно было выбираться отсюда. Сейчас же! – Энни?
– Джоуи? – Ее голос был полон едва сдерживаемых рыданий, но она по-прежнему старалась быть храброй. – Я тебя не вижу.
Я захромал в направлении ее голоса.
– Я здесь. Включи свой фонарик.
– Не могу. Я его потеряла.
– Все в порядке… – Я вытянул руку, и мои пальцы коснулись ее.
– Не-е-е-е-ет! – раздался из темноты крик Мэри.
Я почувствовал, как что-то со свистом пролетело мимо моего лица. Я бросился на пол, с силой ударившись локтем о землю. Каска слетела с моей головы, и руку пронзила боль, однако у меня не было времени сконцентрироваться на этом, потому что в тот самый момент я услышал еще один крик. Пронзительный, мучительный, ужасный.
– Энни?!!
Я карабкался по земле, пробираясь между жесткими панцирями и семенящими ножками. Наконец мои пальцы нащупали металл. Фонарик Энни. Я схватил его и понял, что батарейка свисает сзади. Я впихнул ее обратно, нажал на выключатель и начал водить лучом вокруг себя.
Мой разум погрузился в невесомость. Сердце, казалось, одновременно сжималось, набухало и разбивалось на тысячу осколков. Энни лежала на земле бесформенным маленьким холмиком, все так же сжимая в руках Эбби-Глазки. Пижамные штаны задрались, обнажив грязные ножки. Ее лицо и волосы были заляпаны чем-то темным, красным и липким.
Я подполз к своей сестре и неуклюже обвил ее руками. Энни казалась невероятно костлявой и пахла шампунем, а еще чипсами с сыром и луком. Роившиеся вокруг нас жуки постепенно начали отступать, рассеиваясь и словно вновь становясь частью стен. Они сделали свое дело.
– Это была случайность…
Я поднял фонарь. Хёрст стоял всего в метре от нас. Мэри сжимала его руку. У ног Хёрста валялся лом. Я вспомнил свист у своего лица и вновь посмотрел на Энни. Из ее головы сочилась кровь.
– Что ты, на хрен, натворил?
От ярости у меня в горле кипела желчь. Я хотел броситься на Хёрста и колотить его голову о камень до тех пор, пока от нее не останутся лишь осколки костей да кровавые ошметки. Я хотел схватить лом и всадить его ему в живот.
Но что-то меня остановило. Энни. Мою лодыжку все еще дергало. Взобраться по ступеням в одиночку будет непросто. Особенно с Энни на руках. Я даже не был уверен, что смогу ее поднять. Мне необходима была помощь Хёрста и остальных.
– Дай мне что-нибудь, чтобы перевязать ей голову.
Хёрст неуклюже сорвал галстук, который ранее повязал себе на голову, и бросил его мне. Его лицо было бескровным и каким-то обмякшим. Словно он очнулся от дурного сна и понял, что это был не сон.
– Я не хотел…
Не хотел причинить вреда Энни. Ты просто хотел причинить его мне. Но в тот момент я не мог об этом думать. Я прижал галстук к ране на голове Энни и почувствовал под своими пальцами углубление. Плохо. Плохо.
– Она мертва? – спросил Флетч.
«Нет, – подумал я. – Нет, нет, нет! Только не моя сестра. Только не Энни».
– Вы должны вызвать скорую.
– Но… что мы им скажем?
– Да какая разница?
Галстук в моей руке уже насквозь пропитался кровью. Я отшвырнул его в сторону.
– Флетч прав, – пробормотал Хёрст. – Нам нужна история. В смысле, они начнут обо всем расспрашивать…