…«Луиза» шла не быстро, однако практически не снижая хода. В итоге она проходила за сутки вполне приличное расстояние в 360 морских миль. А это значит, что еще сутки-двое – и судно войдет в родной порт Газа. Или не войдет, если произойдут какие-либо подозрительные накладки. В этом случае «Луиза» продефилирует мимо, направляясь вниз, к Суэцкому каналу, а перегруз будет осуществляться порциями, прямо на ходу. Мелкие суденышки перевезут все в тот же Газа.
В любом случае максимальная опасность рейса проявится именно на конечном участке. Так что сейчас еще можно расслабиться.
Но как же тут расслабишься, если агенты МОССАД мерещатся повсюду! Кто даст гарантию, что моряки уже не донесли, какой груз достался им в Атлантике? Хотя грузились, несмотря на заметное волнение, в открытом море.
В принципе не должны продать: все они палестинцы. Но доллары – и в Палестине доллары. И желание хорошо заработать может перевесить страх смерти, несмотря на постоянно бродящего по судну Али.
Должность этого человека также не была отражена в судовой роли. Зато все на борту знали, что в кобуре угрюмого парня, ни разу за время плавания не сошедшего на берег, лежит большой пистолет. А на боку – граната. Никто не сомневался, что случись проблема – и Али во имя Аллаха не пожалеет никого, в том числе самого себя.
«Ладно», – остановил печальные мысли Абдул. Если все время бояться, то и свихнуться недолго. В любом случае пока опасности нет. Они идут в международных водах, под нейтральным флагом. А в судовых документах груз обозначен как «механические части электроагрегатов».
И никто никогда не узнает, что это за «механические части». Не должен узнать. Потому что в порту Газа верные люди разгрузят судно, после чего большинство «деталей» уедет через израильские блокпосты в другие города автономии. Пройти контроль не так уж и сложно: по норвежским мирным соглашениям административные чины автономии не подвергаются обыску на границах. А административных чинов, слава Аллаху, в нарождающемся Палестинском государстве более чем достаточно.
«Разгрузится «Луиза», – размечтался Раззак, – уедем в отпуск. Уедем по-настоящему – на Кипр или еще дальше». Денег хватит: перед отлетом в Японию, на другой конец света, занес домой аванс – двадцать тысяч американских долларов. Еще столько же должен получить после выгрузки «запчастей». Так что хватит и останется.
А следующего рейса, может, и не будет вовсе: хитрый и изворотливый босс, как правило, не повторяется в своих «изобретениях».
Абдул вытер вспотевший, несмотря на свежий ночной ветерок, лоб. Зашел в каюту к капитану: тот должен был заступать на вахту через несколько минут.
– Ну что, Махмуд, похоже, подплываем? – спросил он моряка.
– Подплывает дерьмо, – проворчал тот. – Судно подходит, – и улыбнулся. Оба относились друг к другу хорошо. Да и чего б не относиться хорошо? Работали вместе почти два десятилетия.
– Наверху тихо, – сказал Абдул.
– Лучше бы штормило, – ответил Махмуд.
Оба замолчали. Да, пожалуй, лучше бы штормило. Израиль не имеет большого флота, а катера и вертолеты в сильный шторм не выходят из укрытий.
– Да ладно, – успокаивая больше себя, чем капитана, сказал чиновник. – Мы в международных водах. У нас легальный груз.
– Тебе виднее, – согласился моряк. Он сам заварил по чашечке кофе себе и сослуживцу: в таком маленьком экипаже стюарда не полагалось. По каюте поплыл ароматный парок элитного кофе.
Мужчины взяли по крохотной чашечке и синхронно поднесли их к губам. Но насладиться тонким вкусом не успели…
– Капитана срочно в рубку, – по громкой связи передал вахтенный матрос-рулевой. И еще раз повторил: – Очень срочно!
– Ну что там еще? – пробурчал Махмуд, одним глотком допив крепчайший кофе.
А Абдул вдруг почувствовал, как сосущая пустота начала разливаться по низу его живота. «Ничего не может быть, – уговаривал он себя. – Мы в международных водах!» Но страх, принявший его в свои холодные объятия, уже не отпускал.
Капитан быстро прошел в рубку, а Раззак выбрался на палубу. С одного борта было тихо – он уже подумал, что, может быть, проблемы внутрикорабельные, это было бы просто славно, – но, перейдя к другому борту, чиновник понял все. Схватился за сердце. Потом, быстро найдя в кармане металлический цилиндр с сердечными, бросил одну пилюлю в рот.
Нет, сдаваться нельзя! Ему надо что-то придумать! Его сыновьям нужен отец, и значит, он что-нибудь придумает.
А к борту «Луизы», сигналя мощным фонарем, на полном ходу летели три патрульных катера. Уже слышался грозный рокот их турбин. Флаги в темноте были не видны, но Раззак и без того прекрасно знал национальную принадлежность приближавшегося врага.
Три израильских патрульных катера совместным залпом противокорабельных ракет «гарпун» могли разнести вдрызг судно и гораздо большего размера, чем их «Луиза».
А можно было и без ракет обойтись: на каждом катере в носовой части стояла башенная установка с 30-миллиметровой шестиствольной пушкой «вулкан-фаланкс». Абдул Раззак не знал ее точных технических характеристик, но хорошо представлял, какое действие произведет с корпусом старого сухогруза вылетевшая из этой пушки огненная струя.
– Стоп, машина! – услышал он команду Махмуда. И через некоторое время: – Полный назад!
Значит, капитан решил обойтись без войнушки. Теплоход дернулся, осаженный мощью двух дизелей, и с легким уходом влево стал сбрасывать скорость.
«Правильно», – решил Раззак. Свое решение он тоже уже принял. Он не собирается быть героем и взрывать судно. Скажет все, что знает. В обмен на анонимность и вывоз семьи – израильтяне свои обещания выполнять умеют.
Чиновник вытащил из кармана сотовый телефон – только уж очень специально запрограммированный – и швырнул его за борт. Тонна тринитротолуола в трюме, снабженная хитрым радиовзрывателем, так и останется невинным веществом, похожим на обычное хозяйственное мыло.
Махмуд вышел из рубки и прошел к приятелю.
– Где Али? – спросил он.
«Где Али?» – молнией теперь сверкнуло и в его мозгу.
На палубе уже собралась почти вся команда, кроме двух мотористов, которые не могли отойти от механизмов. А катера тем временем швартовались по левому борту. Точнее, швартовались два катера. Третий, отойдя на кабельтов, держал «Луизу» под прицелом.
– Сбросьте им трап! – приказал капитан. Два матроса сбросили веревочный трап, и по нему один за другим ловко вскарабкались пятеро: четверо бойцов-командос и один, огромный, в обычной полевой форме, без хитрых «марсианских» приспособлений – офицер.
– Что везем? – на иврите спросил он Раззака, безошибочно угадав в нем главного.
– Запчасти какие-то, – еще не потеряв надежду, ответил тот. – Следуем в Порт-Саид. Мы, кстати, в международных водах, – вежливо напомнил он.
– Запчасти – так запчасти, – дружелюбно ответил офицер. – Можете по рации сообщить об инциденте. Мы не возражаем против широкой огласки. – И, окончательно обрезая возникшую было надежду, добавил: – Сейчас посмотрим, что тут у вас за запчасти!
«Все. Конец», – понял Раззак. Но ни на миг не пожалел, что избавился от псевдомобильника. Взорвись они все вместе – лучше бы не стало никому: про девственниц, на небесах поджидавших шахидов, чиновник не верил – образование мешало. Да и не нужны были ему девственницы: он любил свою единственную жену и не нуждался в дополнительных развлечениях.
– Давайте, смотрите, – устало произнес он. Было ясно, что израильтяне пришли сюда не просто так. Значит, кто-то продал. И этим кем-то мог быть кто угодно, хоть сам босс!
Раззак на секунду испугался собственной смелости, но тут же вспомнил, что этих неприятных парней его босс боится не меньше, чем он сам – босса. Так что – квиты.
«Сколько ж мне дадут? – печально думал чиновник. – Хотя, с другой стороны, им надо доказать, что я знал о грузе. Это не автономия. Здесь будет суд и будут адвокаты. А еще можно договориться со следствием, здесь такое широко практикуется. А еще у них есть «Программа защиты свидетелей». Нет, надо взять себя в руки и думать о будущем». Он нужен детям и жене.
И тут по трапу поднялся заспанный Али. Выйдя на палубу, мгновенно понял, в чем дело. Подскочив к Раззаку, схватил его за одежду:
– Дай телефон, сволочь! Дай телефон!
– Я выбросил его в море! – силясь оторвать от себя руки фанатика, произнес Раззак. В потасовке они развернулись так, что Али оказался прижатым спиной к леерам.
Большой офицер дал знак командос не вмешиваться, внимательно вслушиваясь в реплики – похоже, он и по-арабски понимал.
Наконец Али понял, что подрывной пульт и в самом деле на дне.
– Да проклянет тебя Аллах! – отпустив Раззака – тот сразу отпрыгнул в сторону, – торжественно произнес шахид и полез рукой под длинную кофту.
– У него граната! – закричали одновременно капитан и Раззак. Но их крик опередили грохочущие дымные очереди, вылетевшие из четырех «узи» сразу.
Свинцовые струи буквально вымели фанатика за леера. Даже крови на палубе почти не осталось.
Тело глухо бухнуло в воду и, задержавшись на пару секунд – солдаты и моряки вместе рванулись к борту, – медленно ушло под темные волны.
Все. Нет Али.
– Ладно, пошли смотреть «запчасти», – спокойно скомандовал офицер.
Больше героев не нашлось, и после очень короткого осмотра – израильтяне, видно, и в самом деле имели подробнейшую информацию – «Луиза» сменила курс. Плыть ей теперь оставалось лишь до Хайфы. А к приходу судна там уже была подготовлена солидная пресс-конференция: нечасто удавалось столь доказательно предъявить мировому сообществу «миротворческие усилия» палестинской администрации.