Агуреев же должен был опередить всех и приплыть поплавать к восьми утра. Там в это время – ни души, и убить его будет – одно удовольствие.
Все это Мильштейн иезуитски расчетливо – через «неверно» посланный мэйл с полной «диалоговой» перепиской и еще много чем для отвода глаз – довел до Лерки. С картой расположения затонувшего корабля, заказом-счетом на катер с легким водолазным оборудованием, расчетом времени прибытия к месту погружения, а также грозной руганью Мойши по поводу опасных забав и жестким неприятием Агуреевым вмешательства в его личную спортивную жизнь.
«Ошибка» произошла по «вине» предупрежденного связиста «Четверки», старого кагэбэшника, умевшего держать рот на замке.
Файл абсолютно точно дошел до Леркиного компьютера. По крайней мере с ее почтового ящика он был снят ее же паролем, кстати – довольно замысловатым.
И вина женщины уже получила первое косвенное подтверждение. Когда связист позвонил Сергеевой извиниться за ошибочное электронное письмо, дама, не слишком разбирающаяся в подобных вещах, почему-то соврала, что никаких ненужных посланий не получала.
Вот почему Агуреев сейчас был почти готов поверить, что на глубине 27 метров, рядом со вчерашней братской могилой и сегодняшним раскрученным турэкспонатом, уже вполне может находиться некто, искренне желающий его безвременной кончины.
Интересно, во сколько оценена его смерть?
Он сделал все, как задумал Мойша.
Алеха, мастер на все руки, ночью с Мусой уже сплавал к эсминцу. И теперь дно вокруг бренных остатков бывшего боевого корабля было в определенном порядке нашпиговано почти десятком хитрых датчиков. Еще двадцать лет назад они были большим секретом. Их аналоги денно и нощно дежурили в океанах, подслушивая за вражескими субмаринами.
А сегодня их можно недорого – в масштабе цен хозяина крупной компании – купить в специализированном морском магазине. С помощью такого «сторожа» вполне можно выследить косяк рыбы или здоровенную акулу. А некоторые закупают их для поиска Несси и прочих ужасных чудищ.
Впрочем, поправил себя Агуреев, если кто-нибудь сегодня приплывет по его душу, то это чудище будет поопаснее шотландского динозаврика.
– Давай быстрее, – приказал он моряку у штурвала. Тот двинул сектор газа, два двухсотсильных японских мотора взревели, и легкий катер, мгновенно выскочив на редан, помчался вперед, раздвигая море.
– Рано приедем, – предположил Алеха.
– Нормально, – буркнул Агуреев. На двадцать – двадцать пять минут раньше намеченного. Но если убийцы настоящие, они-то прибудут заблаговременно. Интересно, как они будут его убивать?
Катер несся по волнам ровно и достаточно устойчиво: лишь изредка слегка долбали по днищу появившиеся в открытом море волны.
– До шторма успеем! – вошел в азарт моряк. Он не был посвящен в детали операции, но ее реальный боевой привкус, конечно, чувствовал.
Еще полчаса «полета» – стоило высунуть голову из-за лобового стекла, как налетавший поток, насыщенный мириадами мелких соленых брызг, мокрой ладонью наотмашь бил в незащищенное лицо, – и катер точно подошел к указанному в лоциях месту. В этом не было особых заслуг судоводителя: GPS – Global Position System – новомодное изобретение, тоже выросшее из ракетчины и вросшее в каждый второй европейский автомобиль (не говоря уж о морских катерах) – позволяло любому соображающему человеку почувствовать себя Колумбом. Только если раньше говорили – путеводная звезда, то сейчас это будет путеводный навигационный спутник.
Вот и два буя – красный и желтый. Они обозначали место последнего успокоения бедняг итальянцев, влезших по дурости тогдашних своих предводителей в чужую драку.
А еще были неправильным овалом окружившие акваторию совсем крохотные – даже буйками не назовешь – поплавки с тоненькими штырьками-антенками. Их можно было заметить, если сильно всматриваться, и то только по идущей от них мелкой ряби. Это и были информационные выходы от датчиков-шпионов, своего рода – акустической паутины, старательно сплетенной Алехой.
– Однако – пусто, – расстроенно отметил он, не отрываясь от дисплея обычного ноутбука. Необычно в нем было только программное обеспечение да отдельно стоящий блок ресивера – специального радиоприемника, снимающего сигналы с датчиков и передающего их на обработку в компьютер.
Сейчас экран был девственно-чист в пассивном режиме и заполнялся неискаженными регулярными картинками в активном, когда по приказу Алехи датчики «обстреливали» пространство короткими импульсами.
– Пока – никого, – вынужден был констатировать разочарованный охотник.
– Ну и слава Богу, – вздохнул с облегчением Агуреев. Он вдруг только сейчас почувствовал, как ему не хотелось, чтобы их Лерка оказалась убийцей.
Пусть – дура. Пусть – жадная. Но – своя. Он прекрасно помнил ее сладкое тело, которое в Афгане хоть ненадолго, но выводило старлея из злобной действительности. Да и потом, уже в Москве, он тоже, откровенно говоря, не брезговал девушкиной компанией.
– Еще десять минут ждем – и обратно. А то ветер поднимается, – принял решение Николай.
– Давайте хоть полчаса, – попросил азартный моряк, тоже через плечо поглядывающий на монитор.
– Делать как я сказал, – спокойно бросил Агуреев и спустился в крохотную каютку, где тем не менее помещались столик, две намертво принайтованные табуретки и совсем маленький шкафчик. В нем находилась цель визита Николая – большая бутылка «Джонни Уокера». В самом деле – грех не отметить реабилитацию боевой подруги. Полную, заметим, реабилитацию, ибо нет ничего проще, чем грохнуть начинающего дайвера Николая в этом замечательно подходящем для злодейских замыслов месте. Шарах каким-нибудь гарпуном из подводного ружья – и русский офицер разбавит военную итальянскую компанию.
Ан нет. Лерка – просто жулик, испугавшаяся малообразованная дурочка, которую всего-то надо по возвращении успокоить. Можно даже самым привычным для нее способом.
Агуреев достал бутылку, открыл крышку. Долго высматривал в малюсеньком шкафчике стакан. Наконец решил закрыть проблему старым приемом из горла – ударение в последнем слове в этом случае почему-то ставится на второй слог.
– Командир! – раздался сверху сдавленный крик Алехи.
Еще ничего не было сказано, а Агуреев уже все понял.
Спокойно навернул на бутылку крышку.
Спокойно поставил бутылку на место.
Спокойно закрыл дверцу.
Похоже, за здравие пить не придется. Значит, выпьем за упокой.
А на экране уже был полный бардак.
– Один есть точно, – почему-то зашептал Алеха. Как будто разговор можно услышать через двадцать семь метров воды.
– Двое, – вмешался моряк. – Смотри, двое! Переходи на активный режим.
– Не учи ученого, – пробормотал Алеха, быстро стуча по кнопкам ноутбука; он поразительно легко приспосабливался к любой, даже самой сложной технике. – Четверо! – восторженно зашептал Алеха. Обрабатывающая программа нарисовала на жидкокристаллическом ярком дисплее вытянутые тела аквалангистов-убийц.
– Что это? Опять двое? – засомневался моряк. – А те что делают? Они же прямо на дно легли!
– Это не они легли, – хмуро отозвался Агуреев. Он не был, конечно, дайвером. Но умным человеком с высшим военным образованием был безусловно. – Это они свои скутера положили. Им же плыть километров десять. Вокруг, кроме нашего, ни одного катера.
– Точно! – восхитился моряк. – Подводные тачки! Круто!
– Очень круто, – грустно согласился Николай.
– Замочим их, командир? – возбудился в предвкушении боя Алеха.
– А вдруг это туристы? – цеплялся за последнюю дурацкую соломинку Агуреев.
– Ага! – радостно согласился подчиненный. – Без катера, приплыли ночью. Наверняка туристы. – Он уже крутил в руках заранее припасенную «непрядву». – Ну, раззудись рука!
Граната «ФГ-45» – страшная штука. Человек ведь мало отличается от рыбы, сразу всплывающей вверх брюхом после того, как браконьер бросит в воду динамитную шашку. А здесь – будет посильнее динамитной шашки.
Алексей установил глубину срабатывания, зарядил оба ствола и сориентировался сначала по дисплею. Потом – по притопленным поплавкам антенн.
После чего прицелился и нажал на спуск. Пламя и грохот вырвались сначала из одного ствола, потом – из другого. Гранаты пробуравили воду и взорвались на глубине. Грохота слышно не было, зато над водой взметнулся и рассыпался на брызги изрядный фонтан.
Датчики в пассивном режиме показывали что-то невообразимое. Алеха перезарядил гранатомет и выстрелил еще дважды. Выждав, чтобы «картинка» успокоилась, включил активный режим.
Живого в воде не было ничего. По крайней мере до тех пор, пока сюда не приплывут новые люди и новые рыбы. Старые же рыбы начали честно всплывать рядом с катером.
И не только рыбы. На поверхности воды показались какие-то обрывки и то ли жировые, то ли нефтяные пятна: возможно, из развороченных электроскутеров просочилось масло.
– Все, пошли домой, – приказал враз обессилевший Агуреев.
– Нельзя, командир, – осторожно возразил Алеха. – Убрать надо за собой.
– Делай, как считаешь нужным, – тихо сказал Николай и поплелся в каюту.
Алеха же считал, что следов не надо оставлять нигде, даже в открытом море. Поэтому он не только заставил Мусу обрезать поплавки антенн датчиков – без них проводки сразу утонули, – но и, переодевшись в гидрокостюм, сам лично спустился на дно.
– Вы только это, не палите тут больше, – пошутил он перед тем, как спиной вперед покинуть катер.
С катушки, установленной на корме катера, ему спустили тонкий, но очень крепкий тросик с разветвлением на конце. Каждая довольно длинная «веточка» кончалась прочным захватом-карабином.