Она и другие неудачники, которых поймали инопланетяне, сосуществовали в каком-то странном статусе, нечто среднее между потерянными мальчиками и девочками Питера Пэна и теми дикими детьми на том острове с Повелителем мух, которого ее тетя заставила ее посмотреть. В некотором смысле Оливия наслаждалась своей новой жизнью гораздо больше, чем старой, особенно с тех пор, как ей принадлежала одна из верхних коек. Жизнь вошла в привычный ритм, даже если каша, которой их кормили, оставляла желать лучшего.
А затем вторая группа пиратов атаковала их корабль. Кровожадные насекомые, они не скрывали, для чего им нужны люди — в качестве главного ингредиента в блюдах на ужин.
Тушеная Оливия в соусе-пюре показалась ей не особенно вкусной перспективой, поэтому она при первой же возможности спряталась от новых захватчиков — инопланетные каналы на корабле были огромными и как раз подходящего размера для такой миниатюрной особы, как она. Она так хорошо пряталась, что пираты покинули корабль вместе со всеми ее друзьями-сиротами и оставили ее одну. В полном одиночестве. Оказавшись на истощающейся системе жизнеобеспечения космического корабля, лишенная всего, к чему она могла прикоснуться, даже в своем юном возрасте Оливия поняла, что это смертный приговор, хотя и медленный.
Затем наступило утро, когда она проснулась, живот сводило от голода, дыхание было поверхностным, энергия иссякала, и увидела забавно выглядящего парня, одетого во что-то из книги по истории, сидящего на краю тюфяка, который она сделала для себя. Слабая или нет, она вскочила, размахивая ржавым ножом, который нашла во время уборки мусора. Страх заставил ее юное сердце учащенно забиться, но все же она храбро посмотрела в лицо улыбающемуся парню и дрожащим голосом спросила:
— Кто ты?
— Я величайшее из всех божеств. Начало всего и конец всех богов. Тот, кто решает, кому жить, а кому…
Сияющая женщина подошла к нему сзади и ударила его по затылку.
— Это Мерфи. А я — Карма. Мы боги, но, учитывая, что судьба распорядилась так, что мы должны удочерить тебя, ты можешь называть нас семьей.
Самая странная семья, которую, вероятно, когда-либо видела Вселенная, но в то же время самая любящая. Остаток ее детства прошел как в тумане, пока Оливия путешествовала со своими новыми опекунами, узнавая о совершенно новых культурах и идеях быстрее скорости света — Карма хихикала, что это был такой мото-темп.
Когда ее дядя стал слишком навязчивым, а его магия — слишком опасной, Оливия решила действовать самостоятельно, связавшись с Ифруумом после того, как они встретились в тюремной камере. Остальное, как говорится, было историей.
***
Оливия затаила дыхание, когда закончила свой печальный рассказ. Макл уже некоторое время молчал. Он справился со своей яростной истерикой, когда она дошла до той части, где ее мать бессердечно бросила ее. По какой-то причине, услышав о ее жестоком обращении, он разразился тирадой, в которой угрожал убить ее, пока Оливия не напомнила ему, что ее мать уже мертва. Она нашла его реакцию экстремальной, но в то же время согревающей. Несмотря на его странности, это показывало, что на каком-то уровне он заботился о ней.
Не то чтобы ее это волновало, это было. Она не была глупой. Она поняла, что что-то затевается. Супер страстный Макл вел себя как мужчина на задании, и у нее было подлое подозрение, что она знает почему. Тем не менее, когда через автоматическое компьютерное сообщение поступила новость о том, что они причалили к планете его двоюродного брата, она не смогла сдержать укола обиды.
«Он действительно собирается высадить меня».
По какой-то причине она действительно ожидала, что они продолжат в том же духе, что и раньше, совершая ограбления, показывая нос властям, приобретая все более и более дурную славу. Она даже дошла до того, что с нетерпением ждала заданий, потому что не могла отрицать, что ей нравился адреналин от выполнения хорошо продуманного задания и видеть дикое ликование в глазах Макла, когда они преодолевали трудности. И секс… Вау.
В своем стремлении лучше понять своего фиолетового любовника она даже начала изучать «Руководство наемника по процветанию». Некоторые правила и подпункты вызывали у нее приступы смеха.
«Однако забудь о том, что ты живешь жизнью преступника». Казалось, ее дни, когда она была половиной Галактических голубков, закончились. Макл намеревался довести до конца свой план и поручить ее своему двоюродному брату в качестве няни.
Как удручающе, но опять же, чего она ожидала от него? Продолжать работать в команде и трахаться, как ушастые кролики на той розовой планете через несколько звездных систем? Ну и что, что им было весело, потрясающий секс, отличные беседы и…
О черт.
Она оттолкнула его в сторону, достаточно сильно, чтобы он упал на пол, но не так сильно, как осознание того, что ударило ее прямо по лбу.
«Я люблю фиолетового».
О нет. Когда она позволила этому случиться? Почему? Разве она не усвоила свой урок, когда росла? Любить кого-то, позволять себе доверять кому-то, давало им силу причинять ей боль.
«И я худшая идиотка, раз позволила этому случиться, особенно самоуверенному наемнику-убийце, который никогда не скрывал того факта, что хотел меня просто для секса».
Слава богу, он напомнил ей, почему она вообще не хотела с ним встречаться. Вскочив с кровати, она быстро оделась и еще быстрее собрала вещи. Когда она оттолкнула Макла в сторону, чтобы поднять с пола свой любимый лифчик и запихнуть в багаж, она, наконец, поймала его растерянный взгляд. Она не могла сдержаться, не сейчас, когда откровение о ее любви к нему все еще было таким свежим. Она отвела взгляд в поисках чего-нибудь еще, что можно было бы упаковать, чтобы воспользоваться моментом и вытереть угрожающие слезы с глаз.
— Что ты делаешь? — он спросил.
— А на что это похоже, что я делаю? Собираю вещи, конечно. Мне понадобится одежда для этой работы няней, не так ли? — Она вложила раздражительную нотку в свой ответ.
— Вероятно, это мудрый поступок. Меган, наверное, убила бы любую женщину, которая вздумала бы скакать голышом перед своим партнером. Но как ты узнала, что мы прибыли? Ифруум сказал тебе?
Этот предатель знал? Она побреет его позже в отместку.
— Нет, он этого не говорил, но это вроде как очевидно. Мы не планировали миссию или остановку, и все же корабль приземлился. Ты убедился, что прочистил мозги, — процитировала она, — в несколько раз больше, чем обычно. Добавь к этому женскую интуицию, и это было несложно.
— Ты не кажешься расстроенной? — Макл произнес это вопросительно, следуя за ней, ее быстрые шаги стучали по полу.
— С чего бы мне расстраиваться? — Она нацепила на лицо фальшиво сияющую улыбку. — В конце концов, я обещала выступить в роли няни. И, как напомнил мне Ифруум, даже ворам нужна какая-то честь отдыха.
— Значит, ты больше не собираешься уклоняться от своего обещания?
— Нет. — Она ткнула в экран стыковочной двери, желая, чтобы она, черт возьми, поторопилась, прежде чем она скажет что-нибудь глупое вроде: «Пожалуйста, позволь мне остаться».
— Но нам было так весело.
Она пожала плечами.
— Да. И? Даже ты уже должен знать, что все хорошее когда-нибудь заканчивается. Лучше сделать это сейчас, пока ты не стал слишком прилипчивым. Я терпеть не могу прилипчивых мужчин. — Она притворно вздрогнула, но почти потеряла свой стоический вид, хихикая при виде изумления на его лице. — Это было весело, Фиолетовый. Увидимся во Вселенной.
Когда дверь корабля открылась на пыльную равнину, она обвинила мелкие частицы в воздухе в том, что ее глаза увлажнились. «Я не плачу. Не из-за него. Не из-за кого-то другого, больше нет».
Уходя от единственного, что делало ее счастливее, чем она помнила, от единственного мужчины, который преодолел щит, который она воздвигла вокруг своего сердца, она поблагодарила свою счастливую звезду за то, что сделала это на своих условиях, прежде чем он смог по-настоящему причинить ей боль.
Теперь, если бы только она могла найти какие-нибудь антациды от боли в сердце и салфетку от влаги, стекающей по щекам.
Дурацкая чужая планета, ее уже тошнило от этого.
Глава 15
«Она уходит. Она на самом деле уходит от меня».
Макл смотрел, как Оливия уходит, каждый шаг затягивал невидимую ленту вокруг его груди, пока ему не показалось, что он задохнется. Удар по спине заставил его тяжело вздохнуть.
— Что ж, было приятно познакомиться с тобой, Макл. — Ифруум протопал мимо, перекинув спортивную сумку через волосатое плечо.
— Она ушла. — Макл произнес это тихо, не веря, не в силах скрыть неожиданную боль от этого.
Ифруум остановился и развернулся, чтобы ответить. Косматая бровь приподнялась.
— А чего ты ожидал? Ты ведь не совсем просил ее остаться, не так ли? Это, в конце концов, то, чего ты хотел, почему в первую очередь ты пытался похитить ее, и почему мы здесь.
Но на самом деле он никогда не ожидал, что это произойдет. Часть Макла представляла себе эту сцену по совершенно иному сценарию. Он объявит, что они прибыли на планету его двоюродного брата, и скажет Оливии, что пришло время приступить к ее новой работе. Она бы плакала и умоляла его оставить ее, потому что он был таким великолепным. Будучи великодушным, а также красивым, внушающим страх и превосходным любовником, он позволил бы ей отстаивать свою точку зрения — на коленях и на спине — прежде чем неохотно сдаться после переговоров о ежедневном устном призыве к пробуждению в течение следующих нескольких планетарных циклов. Они продолжили бы свое путешествие, вероятно, уклоняясь от обстрела разгневанного двоюродного брата, который все еще хотел няню, и остались бы живы… что ж, и жили бы долго и счастливо.
Ничего из этого не произошло. Вместо этого Оливия быстро собралась и ушла. Она даже не поцеловала его в последний раз и не взглянула на него. Ни единой слезинки.