Так и случилось. Начинающий коммерсант упругой походкой бывшего тренера направился между торговыми рядами.
Предстояло действовать быстро. Марат сжал в потной ладони гаечный ключ и предупредил друга:
— Когда Грек будет возвращаться, дашь знак. Грохнешь бутылку об асфальт.
— Угу, — сдавленно ответил Андрей.
Марат сделал вид, что уронил монету рядом с «пятеркой» Грека, и юркнул под машину. Он открутил гайки, прижимающие тормозные трубки к тормозным цилиндрам. Открутил не полностью, оставил, как говорится, «на соплях». Теперь, при резком торможении, трубки должно было сорвать.
Марат успел повредить тормозную систему на передних колесах, когда услышал звон разбитой бутылки. Он выполз из-под машины и скрылся между рядами припаркованных автомобилей. С Андреем Бахлиным они встретились на углу дома, в том месте, где машины с рынка выезжали на набережную Москва-реки.
— Ну, как? — спросил Андрей.
— Испортил передние. На них приходится основное усилие при торможении. Этого должно хватить.
Сердца юных мстителей отстукивали бешеный ритм, когда белая «пятерка» со знакомыми номерами свернула на набережную и стала набирать скорость.
— Сейчас, сейчас… — нашептывал Марат.
Но ничего не произошло, и «пятерка» исчезла из вида. Поникшие мстители поплелись домой.
Грек погиб через два дня в автомобильной катастрофе. Подробностей Валеев не знал, но Бахлин был убежден, что их план сработал. Свершившееся возмездие отдалило друзей. Через год они закончили школу, и с тех пор не встречались.
Сейчас, спустя двадцать один год, Валееву мучительно захотелось узнать, есть ли его вина в гибели Грекова. Он вспомнил о Людмиле Владимировне Астаховской. Только она могла помочь разобраться в этом вопросе. В начале девяностых Астаховская работала следователем, а сейчас возглавляла ведомственный архив.
Валеев позвонил ей и объяснил, в чем требуется разобраться.
— До понедельника твой вопрос терпит? — уточнила Астаховская.
— Завтра мы с Леной улетаем в Крым, — сказал Марат, уже не веря в прежние планы.
— Значит, ответ нужен сегодня. Тогда заезжай за мной, отвезешь в архив.
19
Банк «Партнерство» был закрыт для клиентов.
— Выходной, — объяснил Бахлин. — А вчера повесили объявление, что меняем программное обеспечение.
Он провел Елену и Дениса в подвал, в банковское хранилище. Следователь, к своему удивлению, увидела чистую комнату и аккуратно закрытые ячейки. Ничто не напоминало об ограблении.
— А где же следы взлома?
— Никакого взлома. Ячейки вскрыты банковскими ключами.
— Но ведь у сейфа два ключа: один в банке, другой у клиента.
— Это так. Но в банке хранятся дубликаты ключей. Грабители просто взяли их и открыли, — беспомощно развел руками Бахлин.
— Идеальное ограбление. Люди уверены, что их ценности в полной безопасности, а сотрудники банка имеют возможность залезть в ячейку без их согласия.
— Это предусмотрено договором. Там все прописано! — С жаром принялся защищать банковские правила Бахлин. — В случае просрочки оплаты; если из ячейки исходит неприятный запах; по требованию правоохранительных органов. Да мало ли причин, когда это необходимо!
— Понятно. Значит, ключ клиента — это имитация неприкосновенности.
— Как и вклады. Банк имеет доступ ко всему, что доверил клиент.
— Неудивительно, что столько банкиров в розыске. — Следователь задумчиво прошла вдоль стены из сейфовых ячеек. — Бахлин, ты хотя бы сфотографировал место преступления?
Банкир поджал губы и затряс головой из стороны в сторону:
— Я не стал рисковать. Если фотографии попадут в прессу, от меня сбегут клиенты.
— И как мне теперь вести расследование?
— Колокол, — Бахлин осекся и покосился на Лоськова. — Колокольцев заверил, что ты профи.
— Черт бы тебя побрал вместе с Колоколом! Все ячейки были вскрыты?
— Нет. Я записал номера. — Бахлин порылся в карманах и протянул бумагу.
— Тридцать шесть ячеек, — посчитала Петелина. — И теперь они пустые?
— Многие, — вздохнул Бахлин.
— Об ограблении ты не заявил. Что ты скажешь клиентам, когда они обнаружат пропажу?
— Покажу пункт договора, где прямо сказано: «При предоставлении сейфа в аренду опись вложений не производится и банк не несет ответственности за содержимое сейфа». Может, клиент пустую ячейку арендовал и предъявляет претензии.
— Ты знаешь, я бываю в бассейне. Там на кабинках тоже написано нечто подобное. Чем банк отличается от бассейна?
— Клиенты подписали договор. Неприятных разговоров, разумеется, не избежать, но перед законом мы чисты.
— «Чистюля», — процедила Петелина. — Показывай, где нашел тело охранника.
В комнате охраны к столу с мониторами были аккуратно придвинуты два стула. Петелина уже не сдерживала негодование:
— Ты здесь тоже прибрался?
— Ну… Понимаешь, я сделал так, чтобы казалось, что Митин ушел после смены.
— О господи, как работать в таких условиях! — Петелина заметила в углу чайник и чашки. — Митин в ту ночь пил чай?
— Вот эта чашка стояла перед ним. Чай я выплеснул.
— Очередное спасибо. Кланяюсь в пояс. Такое впечатление, что ты с грабителями заодно.
— Я?! — Бахлин выпучил глаза и приложил руку к сердцу. — Я — потерпевший.
— В моей практике бывало всякое, за решетку попадали и потерпевшие. Найди чистый пакет для улик.
Пока банкир растерянно озирался, стоявший сзади Денис облачился в перчатки, выудил откуда-то чистые пакеты и предложил:
— Разрешите мне?
Петелина уже не удивлялась его предусмотрительности. Она кивнула, Лоськов упаковал чашку в пакет. Следователь направилась в кабинет Бахлина. Там, по-хозяйски расположившись за директорским столом, она развернула страницу с номерами ограбленных ячеек. Рука по привычке нашла карандаш, Петелина стала обводить список овальной рамкой с острыми зубцами. Получившийся «ёжик» отражал колючий внутренний настрой следователя.
Петелина подняла голову, поймав взглядом сгорбившегося перед столом Бахлина:
— Кому принадлежат вскрытые ячейки?
— 176-я — Колокольцеву.
Елена обвела номер «176» символическим изображением колокола.
— А остальные?
— Часть — обычным клиентам, а некоторые — наши.
— Что значит «наши»?
— Основную прибыль мне приносит сеть ломбардов. Иногда граждане сдают сомнительные вещи…
— Ворованные? Откуда ты знаешь, что украдено, что нет?
— Ну… — замялся Бахлин и вопросительно посмотрел на Дениса Лоськова.
Тот уверенно кивнул, и Бахлин продолжил:
— Иногда меня предупреждают: сдадут вещи, которые надо припрятать.
— Кто предупреждает? Люди Колокола? Вот черт! А у нас стандартная процедура — после каждой кражи ювелирных изделий обходить ломбарды. Оперативники с ног сбиваются, а ты, значит, прячешь ворованное в банковском хранилище.
— Это бизнес.
— Это статья Уголовного кодекса, — возразила Петелина.
Лоськов поспешил всех успокоить:
— Давайте вернемся к делу.
— Хорошо. Краденое отлеживается в банке, а что потом с ним происходит?
— По-разному. Часть продаем, что-то переплавляем, хорошие камни сдаем ювелирам для новых изделий. Деньги с неба не падают, приходиться вертеться.
— Вот и вращайся без меня, а я поеду отдыхать! — вскипела взбешенная алчностью бизнесмена Петелина.
Она встала, собираясь выйти, но Лоськов молча преградил ей путь. Его взгляд был одновременно тверд и просил извинения. Петелина вспомнила про дочь и угрозы Колокола. Она пообещала, он дал слово. Устный договор имеет силу для вора в законе. В сложившихся обстоятельствах она вынуждена с ним считаться.
Петелина вернулась за стол, шлепнула ладонью по списку ячеек и приказала:
— Бахлин, отметь, какие ячейки — ваши, а какие — клиентов.
Банкир склонился над списком с карандашом в руке и стал рисовать значки.
— Наши я обвел кружочком, а клиентские — квадратиком. Наши ячейки обнесли подчистую.
Петелина насчитала восемь ячеек, обведенных кружком.
— Что хранилось в «ваших» ячейках?
— Антиквариат, золотые изделия. Надо смотреть квитанции из ломбардов.
С минуту подумав, Петелина приняла решение:
— Денис, вы займетесь квитанциями. Составите подробный список: что пропало и откуда поступило? Мне, Бахлин, принеси договора всех клиентов из этого списка. А также журнал учета посещений и другие документы по ячейкам, которые у вас приняты.
Бахлин закивал и попятился из кабинета. Петелина взялась за телефон. Перехватив вопросительный взгляд Лоськова, она объяснила:
— Я вызову криминалиста, Михаила Устинова. И нечего так смотреть! Колокол дал добро на привлечение его к расследованию. Криминалист возьмет на анализ чашку Митина и попробует составить на компьютере фотороботы грабителей со слов Бахлина.
— Усы и шрам, — напомнил Лоськов.
— Устинова потому и зовут Головастик. У него куча хитрых программ.
— Ни слова о Колоколе, — предупредил Денис.
— Я прекрасно понимаю во что ввязалась.
После звонка Устинову Петелина сосредоточилась на списке ограбленных ячеек.
Номера разрозненны, идут не по порядку, — заметила она. — У грабителей были ключи ко всем ячейкам. Почему выбрали именно эти?
20
— Марат, вот то, что ты искал. — Астаховская бухнула на стол перед Валеевым толстую папку размером с том «Большой советской энциклопедии».
— Ничего себе! Умели раньше работать, — искренне удивился оперативник. — Я за год меньше бумаг выдаю.
— Тут за один квартал. Все ДТП со смертельным исходом в Москве.
— Все? — Валеев стал догадываться, что толщина папки никак не связана с интересующим его случаем.
— Происшествие с Грековым я выделила, — добавила Астаховская.
Валеев заметил желтую полоску, торчащую из толщи листов, и развернул папку на этой отметке.
Непосредственно к гибели Валерия Грекова относились четыре листа: протокол ГАИ, схема происшествия, заключение судмедэксперта и постановление следователя. Каждый документ умещался на страницу.