— Вот и жертвуй собой.
— Дьявол! Что мне делать? Если к нему не выйти, он разнесет дом! — схватился за голову Бахлин.
— Марат умеет быть добрым, — согласилась Петелина. Затем ее лицо ожесточилось, и она метнула слова, словно дротик: — Пошел вон!
25
Подойдя к калитке, Бахлин попытался спрятать страх, заменив его виноватым выражением лица. Он заранее улыбнулся, но улыбка получилось кислой, вымученной. Как только он открыл калитку и шагнул со двора, сильные руки дернули его за лацканы пиджака и прижали к кирпичному столбу. Бахлин увидел глаза Валеева, в их глубине клокотал едва сдерживаемый гнев, как магма в жерле вулкана перед извержением.
— Слушай меня внимательно, — зловеще шипел Марат. — Я задам тебе вопрос. В случае неправильного ответа получишь коленом между ног.
— Слушаю, добрый человек.
— Физрук Валерий Греков не педофил. Ты оговори его?
Повисла пауза. Бахлин елозил спиной о столб, без надежды вырваться, и отводил взгляд.
— Смотри мне в глаза и отвечай! — потребовал Валеев.
— Так получилось. Обстоятельства.
— Не слышу ответа! Греков насиловал Димку или нет?
— Нет. Греков не трогал нас. Он был хорошим тренером.
— Тогда почему ты его подставил? Подговаривал его убить! За что?
— Отпусти. Мне трудно дышать.
Валеев грубо тряхнул Бахлина и с явным сожалением оттолкнул от себя. Тот опустил плечи, отдышался, попытался застегнуть рубашку, увидел вырванную пуговицу и бросил бесполезное занятие.
— Все произошло из-за денег, — пробормотал Бахлин. — Тогда главным в бизнесе были связи, и всем нужны были компьютеры. Я знал, где купить, кому сбыть. Можно было свести продавца с покупателем и получить свой процент. Но это были копейки, а могли и кинуть. Надежнее всего самому взять дешево и продать дорого. Но для этого нужны были деньги. Стартовый капитал.
— И ты занял у Грекова?
— Я встретил его на рынке в Лужниках. Случайно. Помог ему спихнуть партию кожаных курток, потом еще что-то. Грек стал мне доверять. Когда подвернулся случай, я предложил провернуть сделку с компьютерами и разделить прибыль. Грек подумал и дал денег. А когда я получил вдвое больше… — Бахлин замотал головой.
— Решил присвоить все деньги себе?
— Ты пойми, я не собирался поступать в институт. Я уже тогда решил стать бизнесменом. Мне нужны были оборотные средства.
— И ты соврал мне. Наплел про издевательства Грека над Димкой, призывал к мести. Знаешь, как это называется? Не жадность, не подлость, нет. Ты пошел на преступление, Бахлин.
— «В основе всякого крупного капитала лежит преступление». Это не мои слова, а Карла Маркса. «Я могу отчитаться за каждый заработанный миллион, кроме первого». Это тоже не мои слова, а Рокфеллера.
— И много у тебя оправданий?
— Думаешь, я один такой? А наши олигархи чистенькие? Чем больше у них денег, тем больше людских судеб они перемололи. А я остановился. Мне хватило малого. Я самый лучший из них!
— Ты самая лучшая гнида.
— Остри остряк. Но моя вина маленькая. Вспомни, как было дело. Это ведь ты откручивал трубки. Ты испортил тормоза!
— Грек погиб не из-за меня. В него врезался грузовик с пьяным водителем.
— Вот как? — Бахлин словно стал выше. — С какой стати ты тогда нервы нам мотаешь? Мало ли что мы планировали, если повернулось по-другому. Мы не виноваты в его смерти!
— Кто знает. Возможно, Грек успел бы затормозить.
— Да не терзайся ты из-за прошлого. Забудь! Жизнь продолжается.
— Наша жизнь — да. А у Грека остались двое маленьких детей. И Димки Русова с нами нет, он был таким светлым… Погоди. Если не Грек, то кто? Кто насиловал Димку?
— Какая разница. Я же сказал, не вороши старое.
— Еще ты сказал. Сейчас вспомню… Греков не трогал нас. Нас! Это значит, тебя тоже поимели? Так?.. И как я сразу не догадался.
Бахлин с неожиданным остервенением налетел и сбил Валеева с ног. Оба оказались на земле. Завязалась драка. Очки Бахлина отлетели в сторону. В какой-то момент Валееву удалось перекатиться через противника. Он припечатал Бахлина к земле и надавил локтем на шею. Андрей беспомощно засипел. Валеев отпустил его и остался сидеть на траве, привалившись спиной к забору.
Бахлин растер шею, отдышался. Марат достал сигарету и закурил.
— Дай мне тоже, — попросил Бахлин. — Давно бросил, но…
Марат молча протянул пачку и щелкнул зажигалкой. Андрей сел рядом. Бывшие одноклассники выкурили по сигарете.
— Я пытался это забыть, не получается, — признался Бахлин. — Постоянно это снилось, постоянно. Отношения с женщинами тоже не клеятся. Долго не женился. Потом сошелся с женщиной с ребенком. Стали жить вместе, как семья. Мне с мальчишкой было интересно. Как-то пошли с ним в бассейн. Переодеваемся вместе, а я ловлю себя на том, что мне приятно смотреть на него голого. Он поскользнулся в душе, я его подхватил, прижал и — мгновенная эрекция. Мальчишка испугался, рассказал маме… Так и разошлись.
— Кто? — коротко спросил Марат.
— Какая теперь разница?
— Кто педофил? Я его видел, он тоже был в пионерском лагере.
— Дай еще сигарету.
Валеев резко повернулся к Бахлину.
— Эта мразь присутствует на снимке! Так?.. Вижу по глазам, что так. Теперь я понял, почему ты нервно отреагировал на мою фотографию. Тебе неприятно было на него смотреть.
— Я много лет хочу забыть тот месяц в пионерском лагере, а ты снова тычешь в мою рану.
— Кто он? Кто-то из вожатых? Директор? Баянист? — Валеев по памяти перечислял присутствовавших на снимке мужчин.
— Тебе повезло, Марат, что ты заболел тогда. А я хочу все забыть. Я тебя прошу, хватит об этом!
Валеев достал мятую сигаретную пачку. Бывшие друзья вновь закурили.
— Ну хорошо. Давай поговорим о настоящем, — согласился Валеев. — Лена у тебя?
— Оставь ее, Марат. Так будет лучше всем.
— Всем? А как же я? В отличие от всех, мне хреново!
— Дай время, и Лена вернется.
— Я не могу без нее, понимаешь?
Бахлин встал, бросил сигарету, придавил ногой окурок и подобрал разбитые очки. Его уставший взгляд скользнул по Валееву.
— Сейчас я тоже не могу обойтись без Елены.
Бахлин вошел во двор и захлопнул за собой калитку.
— Да чтоб тебя! — крикнул Валеев, колотя кулаком по металлическому забору.
26
Елена украдкой наблюдала за Лоськовым, не зная, как к нему относиться. Кто он: охранник, следящий за каждым ее шагом, или помощник в сложном деле, с которым можно советоваться? Денис контролировал ее перемещения, держал при себе ее телефон, позволяя звонить только в его присутствии. В то же время старался вникнуть в детали расследования, не для того, чтобы просто запомнить и отчитаться перед Колоколом, он пытался вместе с ней вычислить преступников.
«Эх, был бы рядом Валеев, не терзалась бы такими сомнениями. Марату дашь поручение, и он в лепешку расшибется, но исполнит. На службе он хорош, а в жизни ревнив не в меру. Какого черта он оставил меня одну в ресторане! Был бы тогда рядом, я не оказалась пленницей Бахлина. Никогда не прощу!»
— Беспокоитесь о дочери? — Лоськов неверно истолковал скорбное выражение лица Петелиной.
— А у тебя, Денис, есть дети?
— Нет.
— Тогда тебе меня не понять. Дочь всегда в сердце матери, но зацикливаться на детях — это тупик. Я должна развиваться, чтобы быть ей интересной.
— Поэтому работаете следователем?
— Поэтому работаю. Если буду только кормить и одевать Настю, она первой перестанет меня уважать.
— Скажете. Вас уважает даже Колокол.
— А я его — нет! Так и передай! — вспылила Елена. — Если Колокол замешан в преступлении, я буду преследовать его так же, как сейчас убийц Митина. Вопреки обстоятельствам, я остаюсь следователем! Моя работа — изобличать убийц и грабителей. Только поэтому я согласилась. А не из-за его туманных угроз.
— Вы успокойтесь, Елена Павловна. Я с вами согласен. В данный момент вы и я — следственная группа. Вы — главная, я — помощник. У нас общая задача. Кстати, как убили охранника банка? Я слышал только часть вашего разговора с судмедэкспертом.
— Помощник, значит… — Петелина получила ответ на свои мысли. — Ну, ладно, давай думать вместе. Охранник Митин погиб от удара шилом в ухо. Длинное шило, точный удар перпендикулярно голове. В результате, мозг поврежден, как от пули, а снаружи маленькая дырка, которую трудно заметить.
— Поэтому не было крови.
— Убийца знал, что делал. Ты говорил, что служил в спецназе. Вас такому удару обучали?
— Шило не входит в арсенал спецназа. А на зоне популярно, как и заточки.
— Я в курсе. Но Колокол утверждает, что блатные не причастны к ограблению. Он думает, что это сделали бывшие менты, а может, и действующие полицейские.
— Жизнь сложная штука. Вот я был офицером ФСБ, потом стал уголовником.
— Офицером ФСБ?! — удивилась Петелина.
— Сначала офицером, потом три года колонии.
— За что?
— За покушение на плохого человека. Моего начальника. Я сбил его машиной.
— Случайно? — захотела уточнить Петелина. Денис промолчал, отвернувшись к окну. — Не хочешь, не рассказывай. Но если мы одна группа, среди своих так не принято.
Понурый Лоськов оперся кулаком на оконную раму и ткнулся в кулак лбом. Он заговорил тихо, не оборачиваясь:
— После ранения на Кавказе, меня перевели из спецназа в более спокойный отдел. Познакомился с девушкой, стали жить вместе. Планировали пожениться, родить детей и все такое. Правда часто спорили, особенно когда смотрели новости. У нас были разные взгляды на ситуацию в стране.
— Вы расстались из-за политики? Я думала, семью разрушают измены, ревность, алкоголизм, отсутствие денег в конце концов, но политика…
— Она ходила на митинги оппозиции, а там всякое бывает. Однажды она ударила полицейского, и ее задержали. Я примчался, стал разбираться. Полицейский в каске, бронежилете, весом не меньше ста килограмм, а она хрупкая девчонка. Ударила его транспарантом, который тут же развалился. Я договорился с полицейским, что тот претензий не имеет. Он оказался нормальным мужиком. Но…