— Кто звонил?
— Из банка.
— Из банка «Партнерство»? Ты оставила там свой телефон?
— Я изменила номер.
— Изменила она. Как же они дозвонились?
— Макс, я понятия не имею.
— Где уж тебе. Какого хрена им надо?
— Просят подъехать в банк с ключом.
— Ключ от ячейки до сих пор у тебя?
— Ну да. — Яна покопалась в сумочке и вытащила сложного вида ключ. — Вот он.
— Дура! — Ручкин приоткрыл дверцу и швырнул ключ под машину.
— Макс, я же просила не называть…
— Что тебе еще сказали?
— Обычные бабские глупости. — Яна попыталась улыбнуться и положила ладошку Максиму за плечо.
— Какие?
— Женщина интересовалась, какую краску для волос я использую. Завидует.
— Она тебя запомнила! — Максим отшвырнул руку девушки, пытавшейся его погладить.
— Я не виновата, что такая яркая. — Яна гордо тряхнула своими шикарными, по ее убеждению, локонами. Она немало поэкспериментировала с колорированием черных от природы волос, чтобы яркий цвет блонд не превращался в оттенок старой соломы. — Помнишь, как сам на меня клюнул на улице.
Максим помнил. Сначала он обратил внимание на ее попку, обтянутую эластичными брючками, а уже потом счел, что и мордашка под модной прической у девушки ничего. Максим познакомился с Яной в начале весны и до сих пор испытывал почти юношеское возбуждение от ее прикосновений. Хорошая девчонка, молодая, гибкая, ласковая. Только глупая.
— Зачем тебя звали в банк?
— Ячейку проверить. У них трубу прорвало. Но у меня там один журнал хранится.
Про содержимое ячейки номер 72 Ручкин и сам прекрасно знал. Поэтому и прошел ее стороной в ночь ограбления. Их интересовали ценности, положенные на хранение в последние две недели. Они их и взяли. И самой главной из них, по уверению Орлика, являлась кипрская икона, валявшаяся сейчас на заднем сиденье автомобиля.
Может, и правда случайность, что Яне позвонили. А запомнить ее немудрено. Банковским хранилищем пользуются солидные дамы и господа, а Яна молодая красотка. За таких мужской взгляд всегда цепляется. Как выяснилось, и женский тоже.
— Ладно, поехали, — унял раздражение Максим.
— Давай заедем в «Европейский». Мне столько всего надо купить. И тебе что-нибудь присмотрим. Представляешь, та банковская крыса меня еще в «Европейском» видела. А я ее совсем не помню.
— Сотрудница банка тебя узнала в торговом центре? — напрягся Максим.
— Ой, я только сейчас сообразила. Она сказала, когда приеду в банк, спросить Петелину. Представляешь, какое совпадение.
— Ты ничего не перепутала? Женщина по телефону назвалась Петелиной?
— Ну да. И следователь Петелина, и в банке тоже Петелина. Отпад!
— Блин! — выругался Ручкин, трогаясь с места. — О чем еще она говорила?
— Обещала особые условия по вкладам. Предлагала привести знакомого.
— Какого еще знакомого?!
— С деньгами.
— Меня?! Она называла мое имя?
— Нет. Просто знакомый.
Петелина! Чертова Петля! Теперь Макс точно не верил в такие совпадения. Покойный Орлик, хоть и любил выпить, но был не дурак. С банком его четкий план сработал. Он до последнего времени поддерживал связь с бывшими коллегами полицейскими. Эдуард Леонидович предупреждал, что Петля — профессионал, зацепится, не отпустит. Теперь получается, что следователь знает, как выглядит Яна, и номер ее мобильного ей известен. Блин! Она заболтала Яну для того, чтобы определить ее местоположение.
Ручкин вытащил сим-карту и аккумулятор из телефона подруги. Набрав скорость, опустил стекло и выбросил телефон по частям на проезжую часть. Туда же отправил телефон любопытной бабульки из подъезда.
— С ума сошел! — возмутилась Яна.
— Купишь новый.
— Ты знаешь, сколько он стоит? Мне босоножки надо, сумочку, два купальника, юбку, платье, блузки, светлые брюки, парео, — загибала пальцы Яна. — А теперь еще и телефон. Твоих денег может не хватить.
— Заткнись!
— Ты в торговый центр обещал заехать.
Подруга не угомонилась, но Ручкин ее не слушал. Он обдумывал создавшуюся ситуацию. С иконой он поедет к заказчику. Это однозначно. Обещал пол-лимона — отдавай! А как поступить с Яной? Девчонка молодая, красивая, умеет быть нежной. Это плюс. Но теперь о ней знает Петелина. А через нее может выйти и на него. Это минус. Складывая подобные плюсы и минусы можно ненароком обнулить свою судьбу. А этого не хотелось бы. Тем более сейчас, когда в багажнике сумка, набитая деньгами, и за икону он с заказчика вытрясет существенную прибавку.
Напрашивался очевидный вывод. С Яной лучше расстаться. Не фартовая она и глупая. С ней пропадешь.
Но еще вчера он был уверен, что любит ее. Или она ему только нравится? Любви, даже родительской, Максим был лишен с детства, поэтому не мог описать то чувство, которое влечет его к девушке. А если это всего лишь похоть? Как учил отчим, с бабами надо делить только постель, а не идти на дело. Баба — как якорь. Хочешь пристать к берегу и обрасти корнями — заводи себе бабу. А если твоя душа требует простора, а руки — удали, руби этот якорь к чертям собачьим! Иначе утянет на илистое дно.
Черный стремительный «ауди» покинул Москву и мчался по автостраде.
— Мы что, сразу в аэропорт? — озиралась по сторонам девушка.
— На машине на юг поедем, — не глядя на подругу, соврал Максим, уже зная, как с ней поступит.
Отъехав от города, он сбавил скорость, присмотрелся и свернул в подходящий пролесок. Когда шоссе исчезло в зеркале заднего вида, Максим, заглушив двигатель, и объяснил свой поступок:
— Хочу отлить.
— Дикарь. Заехали бы на заправку, там кафе и туалет, — с укором отвернулась Яна.
— А может, я захотел тебя поцеловать, — Максим обнял девушку за плечи.
— Ой, какой стеснительный.
Яна повернулась к парню, и молодые люди слились в поцелуе. Руки Максима соскользнули с хрупких плеч и переместились под густые волосы к шее девушки. Большие пальцы нащупали горловину. Максим сцепил руки и резко надавил большими пальцами девушке под кадык. Яна захрипела, распахнула рот и попыталась оттолкнуть его от себя. Но силы были неравны. Максим продолжал душить, сместив губы к ее щеке. Девушка задергалась. Максим почувствовал, как из ее рта вместе с хрипами ему на шею выплевывается теплая влага. Вскоре Яна затихла. Навсегда.
Максим вышел из машины. Сорвал какие-то листья, вытер лицо. Отдышался. Из его глаз катились и катились слезы, и никакие листья не могли их стереть. Его руки подчинялись приказам и сделали то, что нужно, а душа… ну кто же ей прикажет.
Слезы помогали Максиму не видеть выпученных глаз девушки, пока он перетаскивал ее тело в кусты. Туда же он бросил ее сумочку, предварительно вынув из нее деньги и обронив пару купюр. Когда тело найдут, подумают, что девушку ограбили.
Она дура, дура, дура! Сама виновата в случившемся.
39
Ждать Яну Слободу в банке не было смысла. В телефонном разговоре Петелина сознательно спровоцировала девушку, чтобы убедиться, что та замешана в ограблении. Она описала ее внешний вид, и Яна не нашла что возразить. Девушка прервала разговор, потому что испугалась. Или ее заставили.
Елена решительно направилась к выходу из банка и поторопила Лоськова:
— Едем в Звенигород.
— В ломбард?
— Опять догадался.
— Что нас интересует?
— Украденные в банке ценности поступили оттуда. Я должна выяснить происхождение этих предметов.
По пути в Звенигород Петелина впервые решила воспользоваться скрытым микрофоном и информационными возможностями ФСБ. Выйти на связь она планировала так, чтобы Лоськов ничего не заподозрил. Петелина подвела разговор с Денисом о роли Яны Слободы в ограблении банка и нажала черную пуговку на лацкане жакета.
— Неплохо бы найти Яну Слободу, — продолжила она беседу в нужном русле. — Наверняка девушка связана с грабителями. Арендовала ячейку, изучила правила работы банка, рассказала об этом подельникам. Нам известен ее мобильный телефон, — Она по памяти продиктовала номер. — Если бы я находилась на службе, то запросила бы данные о ее перемещениях.
— Мошенники не могли обойтись без женщины. Ведь кто-то же говорил от вашего имени с Бахлиным, — согласился с ее версией Лоськов.
— С точки зрения Колокола — это моя главная вина.
— Имя, тем более прозвище — часть человека. Тот, кто покушается на имя, покушается на вас.
— Ты знаешь, что некоторые меня называют Петлей?
— Предупредили.
— Прозвище влияет на человека — на себе убедилась. Была я просто Петелиной — плела петельки, допрашивая преступников, запутывала их, словно ловила в паутину. Как стали называть Петлей — усилила хватку. Нахожу слабое место в показаниях — и затягиваю удавку.
— У каждого есть слабое место, на себе убедился.
Елена вспомнила, за что он угодил за решетку. Денис вступился за любимую девушку, активистку протестных митингов, и начальство решило его проучить.
— Твоим слабым местом была любимая девушка? — догадалась она.
Лоськов молча кивнул.
— Не кори себя. Ты поступил как мужчина. Пытался спасти близкого человека, и не смог снести подлость начальника. Кстати, а что стало с твоей подругой? Она оценила твой поступок?
Петелина помнила, что уже задавала этот вопрос, но тогда Денис отмолчался. На этот раз, после паузы, он выдавил:
— С ней все в порядке. Она теперь сотрудничает с органами.
— В каком смысле?
— По-прежнему ходит на митинги и собрания противников власти, но совсем с другой целью. Докладывает, дискредитирует, провоцирует ссоры — обычный арсенал завербованного агента. А меня она проклинает.
— Значит, твой порыв был напрасным? Ты проиграл своему начальнику.
Лоськов пожал плечами.
— В тот момент я не мог поступить иначе. Да и сейчас сделал бы то же самое.
Денис надавил на газ, словно перед машиной появился ненавистный полковник. «Не дай бог, врежется», — забеспокоилась Петелина и решила сменить тему.