– Что? Ах, Бетти. Нет. Кофе где-нибудь выпьет, и все. Мы, так или иначе, плотно едим только раз в день, вечером, поскольку мистера Тилзита весь день нет дома, так что, когда она возвращалась, ее всегда ждал ужин. Я всегда гордилась тем, что к приходу мужа у меня готов вкусный, сытный…
– Во сколько это обычно бывает? В шесть?
– Нет, мистеру Тилзиту редко удается вернуться раньше половины восьмого.
– Бетти, наверное, возвращалась задолго до его прихода?
– Как правило, да. Один раз опоздала, потому что пошла в кино на вечерний сеанс, а мистер Тилзит вышел из себя, хотя я не понимаю почему. Какая опасность может угрожать в кино? После этого Бетти всегда приходила раньше него. Ну, когда он был здесь. Когда уезжал, она меньше осторожничала.
Значит, девочка недели две была сама себе хозяйкой. Уходила и приходила когда вздумается, никто не задавал ей вопросов, а ограничивала ее лишь сумма карманных денег. Казалось, эти две недели она провела вполне невинно; если бы речь шла о любой другой девочке ее возраста, так, скорее всего, и было бы. По утрам кино или разглядывание витрин; кофе и легкая закуска; после полудня – поездка на автобусе по округе. Чудесные каникулы для подростка, впервые ощутившего вкус свободы.
Но Бетти Кейн не была обычным подростком. Она без малейших колебаний рассказала полиции столь длинную и подробную историю. Девочка, из чьей жизни выпали четыре недели. Девочка, которую кто-то жестоко избил. Как именно Бетти Кейн воспользовалась своей свободой?
– А в Милфорд она на автобусе не ездила, вы не знаете?
– Нет, об этом меня, конечно, спрашивали, но я не могла точно сказать.
– Спрашивали?
– Полиция.
Да, конечно; он на секунду забыл, что полиция наверняка проверила каждое слово Бетти Кейн.
– Вы, кажется, сказали, что вы не из полиции?
– Нет, – повторил Роберт, – я адвокат. Представляю тех двух женщин, которые якобы похитили Бетти.
– Ах да! Вы говорили. Наверное, им, бедняжкам, тоже нужен адвокат. Чтобы задавать за них вопросы. Надеюсь, вам полезно то, что я вам рассказываю, мистер Блэйн.
Он выпил еще чашку чаю, надеясь, что рано или поздно она все-таки скажет что-нибудь из того, что он хотел узнать. Но она уже начала повторяться.
– Полиция в курсе, что Бетти весь день гуляла где-то одна? – спросил он.
Над этим миссис Тилзит всерьез задумалась.
– Не помню, – сказала она. – Меня спрашивали, как она проводила время, и я сказала, что она в основном или ходила в кино, или каталась на автобусе. Еще спросили, ходила ли я с ней, и я сказала… Если честно, я слегка погрешила против истины и сказала, что иногда ходила. Не хотела, чтобы они думали, будто Бетти постоянно гуляет одна. Хотя, конечно, не вижу в этом большого вреда.
Ну и мозги у этой женщины!
– Она получала письма, когда жила у вас? – спросил Роберт, собираясь уходить.
– Только из дома. О да, это я знаю. Я всегда сама забираю почту. В любом случае они бы не стали ей писать, так ведь?
– Кто?
– Те женщины, которые ее похитили.
Роберт ехал в Ларборо, чувствуя себя так, будто вырвался на свободу. Интересно, всегда ли мистер Тилзит уезжал из дому «дней на десять» или же устроился коммивояжером только затем, чтобы не сбежать окончательно или не покончить с собой?
В Ларборо Роберт разыскал главный автобусный парк, обслуживающий город и окрестности. Постучав в дверь маленькой конторы сбоку от главного входа, он заглянул внутрь. Человек в форме автобусного контролера разбирал бумаги на столе. Покосившись на Роберта, он продолжил заниматься делами и даже не спросил, что нужно посетителю.
Роберт сказал, что хотел бы узнать кое-что об автобусах в Милфорд.
– Расписание на стене снаружи, – не поднимая головы, сказал контролер.
– Меня интересует не время рейсов. Я его знаю. Я живу в Милфорде. Я хочу знать, ходил ли когда-нибудь по этой дороге двухэтажный автобус.
Молчание длилось долго, ловко рассчитанное на то, чтобы закончиться именно тогда, когда Роберт уже готов был вновь открыть рот.
– Нет, – сказал контролер.
– Никогда? – спросил Роберт.
На сей раз ответа вообще не последовало. Контролер ясно дал понять, что разговор окончен.
– Послушайте, – сказал Роберт, – это важно. Я представитель адвокатской фирмы в Милфорде,и я…
Контролер огрызнулся:
– Да хоть персидский шах, мне-то что с того! На милфордской линии нет двухэтажных автобусов! А тебе чего? – рявкнул он, когда в дверях за спиной у Роберта показался худощавый механик.
Механик замялся, словно дело, по которому он пришел, напрочь вылетело у него из головы, вытесненное чем-то более интересным. Однако, взяв себя в руки, принялся объяснять:
– Это про запчасти для Нортона. Надо ли мне…
Пробираясь мимо него к выходу из конторы, Роберт почувствовал, как его дернули за пальто, и понял, что худосочный механик просит его подождать. Роберт вышел, склонился над машиной, и вскоре рядом появился механик.
– Вы спрашивали про двухэтажные автобусы? Понимаете, я не хотел при нем спорить; в таком настроении он и уволить бы меня мог, с него станется. Вы хотите поехать на двухэтажнике или просто узнать, ходят ли они по этой линии? Дело в том, что достать двухэтажник сейчас трудно, потому что на этой линии все автобусы…
– Знаю, знаю. Одноэтажные. Я просто хотел знать, ходили ли двухэтажные автобусы когда-нибудь в Милфорд.
– Ну, вроде как не должны, но в этом году раз или два пришлось пустить двухэтажник, когда один из старых обычных автобусов сломался. Рано или поздно везде будут двухэтажные, но в Милфорд не так много ездят, вот почему на этот маршрут и еще на кое-какие ставят всякое старье. Так что…
– Вы мне очень помогли. Нельзя ли точно узнать, когда по этой дороге пускали двухэтажный автобус?
– О, разумеется, – не без горечи ответил механик. – В этой фирме записывается все. Но записи там, – он мотнул головой в сторону конторы, – а пока он внутри, ничего не сделаешь.
Роберт спросил, когда можно будет что-нибудь сделать.
– Ну… он заканчивает тогда же, когда и я, – в шесть. Но я мог бы задержаться на пару минут и посмотреть расписание, когда он уйдет, раз для вас это так важно.
Роберт не представлял, где проведет несколько часов до шести вечера, но согласился подождать.
– Ладненько, – сказал механик. – Встретимся в «Колоколе», это паб в конце улицы, примерно в четверть седьмого. Сойдет?
– Превосходно, – сказал Роберт. – Превосходно.
И пошел посмотреть, что он сможет выбить из официанта в «Мидленде» во внеурочное время.
Глава 10
– Полагаю, ты знаешь, что делаешь, дорогой, – сказала тетя Лин, – но все-таки мне кажется очень странным, что ты защищаешь таких людей.
– Я их не «защищаю», – терпеливо поправил ее Роберт, – я их представляю. Нет никаких доказательств того, что они «такие люди».
– Есть показания девочки, Роберт. Не могла же она все это выдумать.
– Неужели?
– Какая ей выгода в том, чтобы так лгать?! – Тетушка стояла в дверях, перекладывая молитвенник из одной руки в другую и натягивая белые перчатки. – Чем еще она могла заниматься, если не была во «Франчайзе»?
Роберт чуть было не буркнул: «Ты и представить себе не можешь!» Но с тетей Лин лучше не спорить.
Она разгладила перчатки:
– Если так проявляется твое благородство, дорогой Роберт, то это, по-моему, ошибка. Тебе непременно надо ехать в тот дом? Они же могут завтра приехать в контору. Ведь нет никакой спешки? Их же не собираются сию минуту арестовать.
– Я сам предложил заехать во «Франчайз». Если бы тебя обвинили в том, что ты украла что-то с прилавка «Вулворта», ты бы вряд ли решила средь бела дня насладиться прогулкой по главной улице Милфорда.
– Удовольствия я, может, и не получила бы, но я бы точно пошла и высказала мистеру Хенселлу все, что о нем думаю.
– Кто такой мистер Хенселл?
– Управляющий. А давай ты сначала заедешь со мной в церковь, а уж потом во «Франчайз». Ты так давно не был на службе, милый.
– Если ты не поторопишься, то впервые за десять лет опоздаешь в церковь. Иди и помолись о том, чтобы мое суждение оказалось верным.
– Непременно помолюсь за тебя, дорогой. Я всегда это делаю. И за себя тоже прочту маленькую молитву. Мне сейчас совсем несладко.
– Тебе?
– Теперь, когда ты представляешь этих людей, я ни с кем не смогу это обсудить. Дорогой, это может свести с ума – сидеть и слушать, как все выдают нечто за чистую правду, а ты точно знаешь, что это ложь. Это как если бы тебя тошнило, но пришлось бы сдерживаться. О боже, колокола уже отзвонили, да? Придется незаметно проскользнуть на скамью Брэкетов. Они возражать не станут. Ты же там на обед не останешься, милый?
– Сомневаюсь, что меня пригласят.
Однако во «Франчайзе» его ждал столь теплый прием, что он перестал в этом сомневаться. Разумеется, от приглашения на обед он бы отказался; не потому, что у тети Лин его ждал цыпленок, а потому, что после обеда Марион Шарп пришлось бы мыть посуду. Когда у них не было гостей, они наверняка ели прямо с подноса. Может, даже в кухне.
– Прошу прощения за то, что вчера вечером не ответили на звонок, – вновь принесла свои извинения Марион, – но после четвертого или пятого раза стало уж совсем невмоготу. И мы не ожидали, что у вас так скоро появятся новости. Вы же уехали только в пятницу после полудня.
– Кто вам звонил: мужчины или женщины?
– Один мужчина и четыре женщины, если я правильно помню. Когда вы утром позвонили, я подумала, опять начинается, но те, наверное, в это время еще спят. Или злиться начинают только к вечеру. Деревенская молодежь как следует развлеклась за наш счет этим субботним вечером. Собрались у нас во дворе и принялись нас освистывать. Невил нашел в сарае крепкий деревянный брусок…
– Невил?
– Да, ваш племянник. То есть кузен. Он нанес, как он выразился, «визит соболезнования», что с его стороны очень мило. Так вот, он нашел деревянный брусок и запер на него ворота, а то у нас и ключа от них нет. Но это надолго их не остановило. Они забрались на стену, расселись там в ряд и выкрикивали оскорбления, пока не настало время идти спать.