Она что, с ним заигрывает? Выражение ее лица было открытым и невинным. Однако таким же оно казалось, когда она просилась в ванную. Оглядев ее темные локоны, оливковую кожу и лицо в форме сердечка, Гриффин коротко бросил:
– Ты красивая. Красивая, ясно? – произнося последнюю фразу, он сжал ладони в кулаки.
Шайен удивилась, но тут же стерла с лица все эмоции.
– Наверное, новости уже начались, – сказала она. – Пожалуйста, пойдем посмотрим?
Не задумала ли девчонка еще что-то? Не исключено, что она хочет попасть в другую часть дома, чтобы добраться до телефона. Помолчав для порядка, чтобы пленница оценила, как много она просит, Гриффин ответил:
– Ладно, но мне придется привязать тебя к дивану. А если заявится отец и начнет орать, ты будешь молчать и дашь мне разобраться самому, ясно?
– Обещаю, – сказала Шайен, приложив руку к груди.
Развязав пленницу, Гриффин взял девушку за локоть и повел в гостиную, придерживая привязанную к ее ноге веревку. В какой-то момент Шайен чуть не упала, потому что Гриффин шагнул слишком широко.
– Извини, – пробормотал он, еле успев удержать ее от падения на кофейный столик. Ну не совсем столик – это была огромная деревянная катушка от электрического кабеля. Подведя девушку к дивану и развернув к себе лицом, Гриффин сказал: – Теперь садись.
Ногу Шайен он привязал, перекинув веревку через изогнутую когтистую ножку старинного дивана, довольный, что пленница не видит покрывающих его ужасных пятен. Также Гриффин принял дополнительные меры безопасности: выключил стоящий у стены телефон из розетки. Затем он сел на диван и набрал на пульте номер канала местных новостей.
После рекламы подгузников для взрослых, посмотрев которую, Гриффин понял, что стареть он точно не намерен, появилась телеведущая с мрачным выражением лица. Возле левого плеча женщины всплыло окошко с фотографией желтой полицейской оградительной ленты.
– «Главные новости: родители похищенной сегодня с парковки торгового центра «Вудлендс Уайлдер» девочки сделали заявление, в котором умоляют вернуть ее домой целой и невредимой. Ведущий восьмого канала Томи Энгел взял интервью у Ника и Даниель Уайлдер, родителей шестнадцатилетней Шайен Уайлдер».
В кадре появился загорелый брюнет с поседевшими висками на темно-коричневом кожаном диване. Рядом с ним сидела блондинка, волосы которой, насколько мог судить Гриффин, были оформлены по последней моде: мелированные пряди с рваными кончиками. За парой виднелся огромный, выложенный декоративным камнем камин, рядом с которым возвышалась гигантская елка, украшенная игрушками в серебристой гамме. Видимо, это дом родителей Шайен, только вот стоило ли давать интервью на его фоне? Из кадра так и шел посыл «денег куры не клюют». Если Рой это увидит, – а он увидит, – скорее всего, цена выкупа за Шайен взлетит вдвое.
– Я сделаю все, что потребуется, чтобы вернуть дочь домой, – начал мистер Уайлдер. При звуке его голоса Шайен вздрогнула. – Если кто-то что-то знает, я у телефона круглые сутки. – На этих словах камера крупным планом показала блестящее от слез глаза мужчины, которые совсем не подходили его загару. – Мы хотим, чтобы наша девочка вернулась домой как можно скорее. Только представьте, каково ей приходится! Она же слепая!
Блондинка положила ладонь на руку мужа и сказала:
– Шайен – сильная девушка. Уверена, она со всем справится. – Тяжело вздохнув, она продолжила: – Это я во всем виновата. Я настояла на том, чтобы оставить собаку-поводыря дома. Мне показалось, так будет проще. А теперь думаю: если бы Фантом был с ней, этого бы ни за что не случилось… – При этих словах женщина закрыла лицо ладонями. Раздались сдавленные рыдания.
– Она плачет? – спросила Шайен.
– Ага. И твой отец тоже.
И вот уже второй раз за сегодня Гриффин вспомнил о маме, чего обычно он себе не позволял. А как бы она отреагировала? Заплакала бы? Или продолжила бы думать только о себе, как и семь лет назад?
– Я никогда не видела, чтобы Даниель плакала, – задумчиво, скорее для себя, проговорила Шайен.
Камера вновь переместилась на мистера Уайлдера.
– Шайен очень больна, – сказал он, обращаясь к сидящему напротив репортеру, который сочувственно кивал. – Прямо перед похищением у дочки диагностировали воспаление легких. Ей нужно принимать антибиотики. Я прошу тех, кто к этому причастен – отпустите мою дочь. Как вы можете удерживать беззащитного ребенка? Она, наверное, перепугана до смерти. – Повернувшись, он обратил взгляд прямо в камеру. – Как отец, я вас умоляю, умоляю – посмотрите в лицо Шайен! Прошу, не делайте ей плохо, отпустите ее! И знайте, – продолжил он полным жесткости голосом, – если с головы моей дочери упадет хоть один волос, вы ответите лично передо мной.
– Как вы считаете, это как-то связано с занимаемым вами постом президента компании «Найк»? – наклонившись к собеседнику, спросил репортер.
Отец Шайен, на лице которого уже не было слез, утвердительно кивнул.
– Вполне вероятно. Я никогда не скрывал, что дочь для меня все. Наверняка они выслеживали ее, чтобы улучить момент, когда та будет уязвима. Как уже сказала моя жена, сегодня утром они не взяли с собой собаку-поводыря. Дочка, – обратился он прямо к Шайен, – пусть мы сейчас не вместе, душой я… – его голос осекся, – душой я никогда не переставал быть с тобой. Будь сильной. Скоро мы заберем тебя домой.
Гриффин посмотрел на Шайен. Девушку трясло, она трепетала так, словно готовилась взлететь. По щекам катились слезы, но когда она заговорила, в голосе послышалось раздражение:
– Я думала, твой отец собирался потребовать выкуп. Почему же они ведут себя так, будто ничего не знают ни о похитителях, ни об их требованиях?
– А я откуда знаю? – под стать Шайен раздраженно огрызнулся Гриффин. – Понятия не имею. Я же был тут, с тобой, забыла? Может, отец не смог до них дозвониться.
Тем временем ведущая новостей объявила по телевизору:
– «Полиция не сообщает подробностей, но выдвигает предположение о том, что Шайен Уайлдер похитили с целью получения выкупа. Нет никаких свидетельств того, что это было нападение сексуального маньяка. После объявления о пропаже девушки в телеэфире власти получили около сотни звонков от очевидцев, заявление каждого тщательно обрабатывается. На домашний телефон и электронный адрес семьи Уайлдеров постоянно поступают сообщения. Для полиции важна любая зацепка от очевидцев. Если вы были сегодня в «Вудлендсе» около десяти утра и видели зеленый «Эскалейд» с госномером «396 CVS», пожалуйста, сообщите об этом по телефону горячей линии 1-888-555-1212. А вот фотография Шайен и ее собаки Фантома»…
На экране появилась фотография улыбающейся Шайен. Даже ее пес, лабрадор золотистого цвета, и тот, казалось, улыбался. Гриффин попытался вспомнить слово, которым обозначают желание людей наделить животных качествами человека. Он узнал об этом слове в школе, еще до того, как бросил учебу, но сейчас никак не мог вспомнить.
Гриффин разглядывал фотографию Шайен, понимая, что такой улыбки на ее лице он никогда не увидит.
– «Сейчас все силы направлены на то, чтобы найти Шайен Уайлдер и спасти ее жизнь», – подвела итог диктор.
Глава 15. Все равно что мертва
Шайен резко повернула голову в сторону двери.
– Что такое? – спросил Гриффин.
– Кто-то едет сюда.
Она услышала шум приближающейся машины за несколько секунд до того, как та подъехала к дому. Судя по звуку вылетевшего при торможении из-под колес гравия, водитель торопился. Может быть, это приехали за ней. Шайен вспомнила про пистолет, который был у Гриффина. «Не возьмет ли парень ее в заложники?» – подумала она, отодвигаясь от Гриффина подальше.
– Черт! Отец вернулся, – сказал Гриффин, выключая телевизор.
Шайен услышала, как открылась и закрылась дверь машины. Потом кто-то заговорил, и возникшая надежда Шайен рухнула – она узнала голоса: отец Гриффина разговаривал с теми двумя мужчинами. Девушка быстро спрятала лицо в шарф, не желая, чтобы ее слезы кто-то увидел. Но зашли они только спустя минуту. Ей показалось, она услышала звук еще одной хлопнувшей двери: кто-то закрыл машину. Потом послышался скрип шагов по крыльцу деревянного пола веранды. Резко открылась входная дверь, и холодный воздух окатил сидящих в гостиной.
– Братаешься с врагом? – входя, сказал Рой. Шайен подумала, что он пьян. Двое других захохотали.
От напряжения все тело девушки натянулось как гитарная струна.
– А, это вы, – начал Гриффин, слишком уж стараясь придать голосу нарочитой небрежности. – Ну, как все прошло?
Вместо ответа Рой спросил:
– Это ведь твоя трость?
Шайен уловила, как он потряс ею в воздухе. Наверное, трость попалась ему на глаза в салоне «Эскалейда».
Девушка услышала громыхание металла о металл, потом скрежет как при открывании двери. В комнату ворвалась волна жара. Послышался треск пламени, запахло древесным дымом.
– Нам тут ни к чему такие вещички: а то, чего доброго, воспользуешься, – сказал Рой, и Шайен услышала, как он швырнул ее трость в огонь и прикрыл печную дверь.
Шайен ненавидела трость всей душой. Невзлюбила ее сразу: ведь с палочкой ходят старики. Инвалиды. Зачем она подростку? Таким как Шайен не круто появляться с тросточкой. Но сейчас, когда из печи потянуло паленым, девушка почувствовала, что сожалеет о потере ненавистной ранее трости. Изготовленная из стеклопластика, сама она сгореть не могла – скорее всего, гарью несло от расплавившегося эластичного шнура, соединявшего части, без которого вся конструкция превратилась бы в бесполезную груду разрозненных трубок.
– Ну так что случилось? В чем дело? – спросил Гриффин, теперь уже испуганно, не скрывая напряжения.
– Не при ней. И, кстати, какого черта ты привел ее сюда? – По тону Роя было ясно, что ответа он не ждет. Шайен слышала, как мужчина мечется, шагая туда-сюда. – Отведи ее обратно в свою комнату. Потом поговорим.
Гриффин провел Шайен к выходу из гостиной и дальше в свою спальню. Привязав девушку к столбику кровати, он, однако, оставил ее руки свободными.