— Ложись.
Простым движением Виктор выбивает ноги Мазура из-под себя. Мазур падает назад, сильно ударяясь о землю, издав рычание от силы удара, за которым следует стон.
Я подхожу ближе и наступаю на его правую руку.
— Не стесняйся кричать. — Поднимая ногу, я топчу его предплечье, пока он не воет от боли. Только убедившись, что оно сломано, я отступаю назад, спрашивая. — Лара также кричала?
Господи, неужели?
Сильный гнев затуманивает мой взор, мои внутренности начинают дрожать, когда я представляю женщину, которую люблю, лежащую на холодном полу и кричащую от боли.
Развернувшись, я пинаю Мазура прямо в живот, из-за он издает мучительный стон. Я смотрю, как он пытается дышать, и это не приносит мне удовлетворения.
— Хватит, — причитает он, перекатываясь на бок и прижимая сломанную руку к груди. — Хватит.
— Я только начинал, — выдавливаю я слова сквозь стиснутые зубы.
Я жестом прошу Эмре и Виктора помочь мужчине встать на колени. Подойдя к столу у левой стены, я беру плеть с металлическими шипами.
— У меня нет желания мучить людей. Виктор, ты не против?
— Слава Богу. Я думал, ты заставишь меня смотреть.
Издав невеселый смешок, я вручаю плеть ему.
— Не оставляй чистые участки кожи у него на спине.
Я проверяю время на своих наручных часах, когда Виктор бьет плетью по спине Мазура. Мазур начинает ползти, пытаясь отодвинуться. Вскоре его рыдания наполняют воздух, и я смотрю, как он молит о пощаде, ползая по полу, как гребаный пес, которым он и является.
Я не лгал, когда сказал, что у меня нет желания мучить людей. Я бы предпочел застрелить этого человека. Но он должен заплатить за то, что сделал с Ларой. За все страдания, которые он причинил ей.
Я помню, как она съеживалась. Как она вздрагивала. Удушающий страх в ее глазах.
Она стояла на коленях, умоляя сохранить ей жизнь.
Сколько раз она вот так умоляла Мазура?
Виктор работает до седьмого пота. К тому времени, как Мазур теряет сознание, его спина превращается в кровавое месиво.
Виктор бросает хлыст на пол.
— Теперь я готов лечь спать.
— Спасибо, — бормочу я, подходя ближе, чтобы пожать ему руку. — Не стесняйся звонить мне, когда тебе что-то понадобится.
Он поднимает подбородок, прежде чем покинуть морозильную камеру. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Эмре, который, кажется, наполовину спит, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди.
— Ты можешь идти домой, — говорю я. — Я закончу здесь.
— Я остаюсь, — бормочет он перед тем, как зевнуть. — Я принесу нам чаю.
Сразу после того, как Эмре уходит, Мазур начинает шевелиться. Я удивлен, что он приходит в себя так быстро.
Присев рядом с ним, я наклоняю голову.
— Не слишком хорошо себя чувствуешь, да?
Он стонет от боли, выгравированной глубокими морщинами на его лице.
— Вот что чувствовала Лара каждый раз, когда ты порол ее.
Поднимаясь на ноги, я вытаскиваю пулю из кармана. Я беру со стола нож и начинаю вырезать на нем его имя.
— Я слышал, тебе нравится вырезать имена своих жертв на пулях. — Я снова приседаю рядом с ним, улыбаясь. — Эта пуля для тебя.
Эмре возвращается с чаем как раз в тот момент, когда я вырезаю последнюю букву, и я улучаю момент, чтобы выпить немного, прежде чем вставить пулю в револьвер, который я взял из хранилища в моем офисе.
Мазуру каким-то образом удается встать на колени, и, откинув голову назад, он смотрит на меня. Кажется, он понял, что ему чертовски не повезло, и его время вышло. В его глазах неприкрытый страх, такой бывает, когда ты в ужасе, потому что ты понятия не имеешь, что будет после смерти.
Я встречаюсь с ним взглядом.
— Пока ты будешь гнить в земле, Лара станет королевой. Я разобью твой бизнес на части и уничтожу всех до последнего человека, который работал на тебя. От твоей жизни ничего не останется. Но Лара? Она познает только счастье, и после этого дня ты будешь забыт.
Поднимая руку, я направляю ствол ему в голову.
Сильная дрожь сотрясает мое тело. Я помню, как мои родители смеялись, пока чинили магазин, когда пекли, и танцевали ночью, прямо перед тем, как мы должны были идти домой.
Затем я вспоминаю их кровь и то, как плакала моя бабушка. Разрушительная потеря, от которой я так и не исцелился.
— Baba, Anne, sonunda intikamımı alıyorum. Huzur bul ve bana gururla bak, — бормочу я, сильное облегчение наполняет мою грудь, когда я нажимаю на спусковой крючок.
Моя рука опускается, когда я смотрю в полуоткрытые глаза Мазура, где он лежит на полу, а вокруг его головы собирается лужа крови.
— Дело сделано, — шепчет Эмре.
Когда я поднимаю глаза на своего кузена, он подходит, чтобы обнять меня. Я обнимаю его, и мы наслаждаемся моментом нашей победы.
Тридцать лет планирования, работы и гребаной жизни ради этого момента, и теперь, когда все закончилось, я могу сосредоточиться на своей собственной жизни.
— Поехали домой, — говорю я, отстраняясь от него. — Ты за рулем.
Эмре усмехается, и когда мы выходим из морозильника, он приказывает людям избавиться от тела.
По дороге домой усталость пробирает меня до костей. Я хочу спать целую гребаную неделю.
Когда Эмре останавливает машину, я выхожу и жду его. Вместе мы заходим внутрь и идем в спальню нашей бабушки.
Я стучу в дверь.
— Войдите, — зовет она.
Я знал, что она ни за что не уснет, пока не услышит, что Мазур мертв.
Когда я захожу внутрь с Эмре, эмоции омывают ее черты. Она сдерживает слезы, высоко поднимая подбородок.
Мои собственные глаза начинают гореть, когда я опускаюсь перед ней на одно колено. Беру ее за руку, целую костяшки пальцев, затем подношу ее руку к своему лбу.
— Я отомстил за нашу семью.
— Tanrıya şükür, — благодарит она Бога.
Я отстраняюсь и поднимаюсь на ноги, затем помогаю встать своей бабушке. Она раскрывает руки и обнимает нас с Эмре.
— Мои мальчики. Вы подарили мне покой.
Огромное облегчение наполняет мою грудь, зная, что я исполнил единственное желание моей бабушки. Я боялся, что у меня не хватит времени.
Глава 48
ЛАРА
Просыпаясь, я обнаруживаю себя в объятиях Габриэля. Я прижимаюсь ближе, глубоко вдыхая его аромат.
Затем мои глаза распахиваются.
Моя мама вернулась ко мне.
Эмоции смывают последние остатки сна.
— Доброе утро, Ödülüm, — бормочет Габриэль хриплым голосом. От этого звука у меня по коже бегут мурашки.
— Доброе утро, — шепчу я, пригнув голову, потому что ощущаю свое утреннее дыхание.
— Ты хорошо спала? — спрашивает он, его руки сжимаются вокруг меня.
— На удивление, да. А ты?
Мне это действительно нравится. Мы начинаем день вместе.
— Хм, — звук вырывается из его горла.
Мой желудок трепещет, сердцебиение ускоряется. Высвобождаясь, я выбираюсь из кровати.
— Куда ты идешь? — спрашивает он, открывая глаза, чтобы посмотреть на меня.
— В ванную. — Я бросаюсь внутрь и, закрыв дверь, быстро справляю нужду, прежде чем почистить зубы и причесаться.
Когда я возвращаюсь в комнату, Габриэль встает, чтобы воспользоваться туалетом. Я подхожу к шкафу и беру нижнее белье, джинсы и блузку.
— Что, по-твоему, ты делаешь? — Спрашивает Габриэль, подходя и становясь позади меня, проводя пальцами по моей спине.
— Одеваюсь, — отвечаю я. — Сегодня у меня много дел.
Его рука обхватывает меня спереди, и я прижимаюсь спиной к его груди. Я чувствую, как его твердость давит чуть выше моей задницы.
— Не раньше, чем ты удовлетворишь меня.
Слава Богу, я почистила зубы.
Как пещерный человек, Габриэль отрывает мои ноги от земли, подходит к кровати и бросает меня на нее. Я приземляюсь на бок, и прежде чем могу пошевелиться, он хватает меня за бедра и заставляет лечь на живот.
Тепло распространяется по моему телу, затем он поднимает мою задницу в воздух и подсовывает под меня подушку.
Моя бровь приподнимается, когда я смотрю на него через плечо. Я наблюдаю, как он обхватывает пальцами свою твердую длину, и когда он гладит себя, внутри меня все сжимается, между ног разливается тепло.
Это так чертовски возбуждающе, когда он это делает.
— Нравится то, что ты видишь, детка?
— Да, — бесстыдно признаюсь я. — Меня возбуждает смотреть, как ты гладишь себя.
Его большой палец проводит по жемчужинке на кончике, заставляя меня сжимать бедра ради трения.
— Тебе нужен мой член, Ödülüm?
— Да. — Я уже задыхаюсь. — Пожалуйста.
Габриэль продолжает медленно поглаживать себя.
— Раздвинь ноги пошире.
Упираясь руками в матрас, я раздвигаю колени. Внезапно я чувствую его пальцы, когда он проводит ими по моему клитору. Мое тело дергается, и я инстинктивно прижимаюсь к нему спиной.
Он начинает массировать чувствительный пучок нервов, затем я чувствую, как головка его члена прижимается к моему входу. Медленно, он продвигается на дюйм внутрь меня, и раскачивающимися движениями, трахает меня только головкой своего члена.
Мои внутренности трепещут от желания, чтобы он весь был глубоко внутри меня. Я прикусываю нижнюю губу и стону, пытаясь оттолкнуться от него.
— Габриэль, — жалуюсь я.
— Тебе нужно больше?
— Да.
— Умоляй меня.
— Боже правый, пожалуйста, трахни меня, — умоляю я, вращая бедрами. — Пожалуйста, мне нужно почувствовать тебя глубоко внутри себя.
Габриэль обхватывает мои бедра и одним сильным толчком погружается до упора. Мои губы приоткрываются в беззвучном крике, глаза закрываются от того, как он растягивает меня, наполняя.
Перемещая руки к моим ягодицам, он начинает массировать их.
— Держись за одеяло для поддержки, — приказывает он, выходя полностью.
Я сжимаю в руках одеяло, и мои мышцы напрягаются, пока я держусь.
Тем не менее, ничто не могло подготовить меня, когда Габриэль врезается в меня снова. Воздух вырывается из моих легких, и я не успеваю сделать полный вдох, как он начинает вколачиваться в меня так, как будто он умрет, если не сделает этого.