Но может статься, я чего-то не понимала. Или не знала. Например, тот документ мог оказаться подделкой. Я ведь не законник, не разбираюсь. Меня можно было обвести вокруг пальца этой подсунутой под нос бумажкой. А во время церемонии, перед лицом короля, обман мигом бы разоблачили. Хотя и подпись отца, и печать показались мне вполне настоящими, подлинными…
Что ж, пока не знаю как, но этот вопрос я непременно выясню. Со временем. А сейчас… сейчас надо возвращаться в королевский замок и держать голову высоко, как и положено истинной леди.
Мы сели в карету, и та покатила по уже знакомой дороге. Вскоре лес сменился видами парка. Сейчас я уже не отводила смущённо взгляд от статуй, а рассматривала их с интересом, да и они при свете дня выглядели явно выигрышнее, чем вечером, освещённые фонарями. Некоторые и вовсе казались живыми, как, например, вот это изваяние девушки в пышном, словно бы многослойном наряде, с лицом, закрытым почти полностью, так, что видимыми оставались только глаза. Мраморная девушка стояла на цыпочках, вытянув руки вверх, точно приветствуя солнце, и казалось, будто она вот-вот оторвётся от земли и взлетит.
– Кто это? – подумала я вслух, и Колдуэлл тоже повернулся к окну, чтобы разглядеть, о чём я говорю. При этом наши головы почти соприкоснулись. – Вон та… с прикрытым лицом…
– Не могу сказать, – озадаченно ответил чародей. – Никогда не интересовался. Тебе не кажется, что она танцует?
– Да… – выдохнула я. Мне вдруг представилось, как девушка всё так же, на цыпочках, кружится, раскидывает в стороны руки, как крылья, и широкие рукава её одежды разлетаются от ветра. – И в самом деле танцует…
– Красиво… – задумчиво протянул Дамиан. – Тебе бы подошло такое одеяние. Правда, их уже столетия не носят, сейчас в моде другие фасоны.
– Говорят, мода имеет обыкновение возвращаться, – заметила я.
Карета свернула, и привлёкшая моё внимание статуя осталась позади. Я же подумала, что к ней надо будет вернуться уже не проездом, а специально, пешком. Не запретят же мне прогулки, если я буду жить в замке?..
– Кстати, об этом. Если тебе что-то нужно – платья и прочие женские штучки, – можешь смело покупать и заказывать. Как твой муж я оплачу всё, что пожелаешь.
– Даже так? – хмыкнула я. – Не боишься, что я растрачу все твои деньги? Мало ли чего мне захочется.
– Не боюсь, – откликнулся чародей. – Ты не похожа на транжиру. Да и средств у меня предостаточно, все не потратишь.
– Вот как?
– Ринэлис… почти ничего не взяла из дома. Даже то, на что имела все права. Как будто считала себя недостойной ни своего приданого, ни… всего остального…
– Из-за того, что сбежала со сводным братом? – произнесла я, чувствуя неловкость из-за того, куда свернула наша беседа. Как в лесу возле домика для новобрачных, когда я сначала рассердилась на Дамиана Колдуэлла за его резкий ответ, а затем увидела его стоящим у крыльца со склонённой головой, и мне показалось, что он прячет слёзы за усмешкой и показной бравадой. – Или… у неё могла быть ещё какая-то причина стыдиться?..
Дамиан Колдуэлл
– Причина? – озадаченно переспросил чародей. По правде говоря, об этом он не задумывался. Был твёрдо уверен в том, что Джеремайя Стрикленд обольстил его сестру и убедил её уехать с ним, покинув родной дом. Это именно то, чего боялся Дамиан, уезжая и оставляя Ринэлис. Однако он считал, что какой-то другой молодой человек вскружит ей голову, а вовсе не тот, кого она считала родственником, с кем вместе выросла. Да, Тони, как они его тогда называли, был влюблён в неё с детства, но сама Ринэлис… Неужели и у неё со временем проснулись к нему какие-то чувства, а он, родной брат, не заметил этого, что-то упустил?.. Доверил её Стрикленду, когда уехал учиться. Думал, что тот о ней позаботится, а он…
– Я просто предположила, – отозвалась Селестина. – Знаешь… я, конечно, не была знакома с твоей сестрой, но примеряя ситуацию на себя… Если бы я убежала из дома с мужчиной, не взяв ничего, даже того, что причитается мне по праву, для этого бы потребовался какой-то весомый резон…
– Влюблённость в сводного брата – чем не повод? – усмехнулся Колдуэлл. Ему казалось, что он не сомневается в своих убеждениях, но что-то в словах собеседницы заставило их поколебаться. Могла ли Ринэлис в самом деле потерять голову от любви к Джеремайе?..
– На твоём месте я бы всё-таки попыталась с ним поговорить, – заметила девушка. – Вы ведь оба её любили… дорожили ею… Или я ошибаюсь?
– То, что любишь, тоже можно погубить, – ответил на это чародей, но на этот раз не рассердился на Селестину. При всей своей неискушённости она говорила искренно и пыталась разглядеть что-то хорошее в глубоко обидевшем её человеке. Возможно, в её словах и правда скрывалась истина, но Дамиан очень сомневался, что Стрикленд пожелает вести с ним разговоры по душам. Не его это стиль. Джеремайя хитёр, изворотлив, во многом именно жизнь при дворе сделала его таким, хотя он и в детстве был неглуп и стремился добиваться своего любой ценой. Видимо, и Ринэлис стала для него такой добычей. Отец с матерью ни о чём не подозревали, чем тот, увы, и воспользовался.
Карета остановилась у парадного входа в королевский замок. Колдуэлл вышел первым и протянул руку, чтобы помочь своей спутнице. Всего одна ночь… Одна ночь передышки, отведённая им двоим, а сегодня ему уже пора приступать к своим обязанностям. Жаль… он надеялся пробыть наедине с Селестиной побольше времени, но, видимо, придворному чародею долгий медовый месяц не положен.
Верный слуга уже встречал его.
– Ваши покои готовы! – оповестил он.
– Так быстро? – удивился Дамиан.
– Так всю ночь работали! Новая мебель и прочее… Я за всем присмотрел. Всё в полном порядке, – заверил собеседник. – Надеюсь, миледи понравится, – добавил, бросив взгляд на молодую супругу своего господина.
– Спасибо, – устало улыбнулась ему Селестина.
– Позвольте, я вас туда провожу!
Покои в самом деле выглядели иначе. Даже стены в спальне их новой хозяйки обили нарядной тканью – светло-золотистой с узором. И мебель поставили такую, которая и в опочивальне королевы бы неплохо смотрелась. И кровать, и банкетка, и туалетный столик – всё изящное и дорогое. Похоже, нового королевского чародея решили задобрить таким образом. Вот только Колдуэллу вся эта забота об их с женой комфорте не понравилась, а, напротив, насторожила. Золотые клетки тоже красивые, однако птиц в них лишают даже иллюзии свободы.
Похоже, Селестина думала точно так же, потому что выражение её лица, когда девушка увидела всю эту приготовленную для них роскошь, было скорее озабоченным, нежели радостным.
– Его величество хочет, чтобы ты теперь всю оставшуюся жизнь на него работал? – осведомилась она, когда слуга вышел, оставив их наедине.
– Вот пойду к нему сегодня и узнаю, – пожал плечами Дамиан. – Никарии, конечно, без чародеев нельзя. А их… нас осталось мало и с каждым годом рождается всё меньше.
– А твои дети… – очаровательно покраснев, задала вопрос его супруга, – они тоже будут чародеями?
– Может, да, а, может, и нет, – ответил он. – Мой отец им не был. Только дед, а затем мы с сестрой.
Их разговор прервало появление молодой женщины, которая, раскланявшись, представилась как Юника, новая личная горничная леди Колдуэлл, назначенная её величеством.
Оставив Селестину знакомиться с горничной, Дамиан вышел из покоев, и вовремя – его как раз вызвали к королю.
Орен Десятый уже ждал чародея. Он выглядел взволнованным – расхаживал по кабинету с таким видом, будто прямо сейчас решалась его судьба. Увидев вошедшего Колдуэлла, велел ему запереть дверь и проговорил:
– Не буду ходить вокруг да около, скажу сразу – мне нужно, чтобы ты снял с меня проклятие.
Глава 15
Стоило чародею выйти за порог, как мне вдруг стало неуютно и одиноко. Как будто я уже успела привыкнуть к его присутствию и начала ему доверять. Полагаться на него во всём и чувствовать себя спокойнее, когда он рядом.
Эта мысль напугала меня. После смерти родителей я отвыкла в ком-то нуждаться, приучив себя быть сильной и самостоятельной. Заботиться о тётушке, не расстраивать её лишний раз. Я и сейчас ещё не знала, в каком свете представить ей историю с моим замужеством, чтобы не слишком её взволновать. Мне хотелось самой справляться со всеми отведёнными мне судьбой невзгодами, и я никак не ожидала, что мужчина, которого я почти не знала, начнёт занимать всё большее значение в моей жизни и место в моих мыслях.
Постаравшись не думать об этом, я познакомилась со своей личной горничной. Юника была чуть младше меня, но уже несколько дней работала в королевском замке. Знала не только расположение здешних комнат, но и все местные сплетни, на данный момент главным предметом которых оказалась моя скромная персона. Всем хотелось знать, почему, приехав сюда как невеста лорда Стрикленда, я вдруг стала женой Дамиана Колдуэлла. Понизив голос, девушка сообщила мне, что придворные даже делают ставки, гадая, не беременна ли я.
Вспыхнув, я заявила, что не желаю это обсуждать. Вот ещё выдумали – беременна! Да я до вчерашней церемонии ни с одним мужчиной даже за руки не держалась!
– Как скажете, – хмыкнула Юника, опустив лукавый взгляд зелёных, точно у русалки, глаз. – Чего изволите, миледи? Разобрать ваши вещи?
– Я сама, – отозвалась я.
– Тогда я помогу! – решительно заявила горничная. Пришлось уступить. Однако я сразу поняла, что мой провинциальный и явно вышедший из моды гардероб девушку не впечатлил, о чём она, помедлив, сказала мне и сама. – Вы должны одеваться хорошо, миледи, как и приличествует даме вашего положения! Всё-таки ваш супруг не кто-нибудь, а сам придворный чародей! – с придыханием воскликнула Юника. – Это очень значительная должность! Вам никак нельзя ударить в грязь лицом на балу!
– На балу? – переспросила я озадаченно.
– Ну да, – закивала собеседница. – Скоро будет бал в честь годовщины брака их величеств! Правда, не самый радостный это праздник… – добавила со вздохом.