– Отчего же? – поинтересовалась я.
– Ну как же, детей ведь у них нет. Ни одного наследника. А время-то идёт…
– Кто же займёт место его величества, если он так и останется бездетным?
– Не говорите об этом! – сделала большие глаза горничная. – Конечно, у нашего короля есть родственники, которые могут претендовать на престол, но в замке эту тему предпочитают не обсуждать, так что и вы лучше помалкивайте. От греха подальше…
– Ты очень складно разговариваешь, – отметила я то, что на обычную служанку эта особа не очень-то походила.
– Так ещё бы, – усмехнулась в ответ на моё замечание Юника, аккуратно развешивая платья в шкафу моей личной, по счастью отдельной, спальни. – Я ведь не совсем из простолюдинов. Незаконнорождённая только, а так… сложись жизнь иначе, тоже могла бы на балах кружиться да хорошую партию составить.
Мне стало жаль девушку, и я решила не продолжать этот разговор. И снова подумала о том, что не давало мне покоя, а именно о Ринэлис, сестре Дамиана. Его слова о том, что она убежала со сводным братом, которым оказался не кто иной, как Джеремайя Стрикленд, мой несостоявшийся жених.
Почему он так стремился взять меня в жёны? Этого я тоже никак не могла понять. То, что второй королевский советник нисколечко в меня не влюблён, было очевидно, тут никто бы не обманулся. Хотел прибрать к рукам приданое? Но он и так бы мог его заполучить, если бы пожелал, да и не настолько я богата, чтобы ради этого на скромной провинциалке захотел бы жениться человек, приближенный к его величеству, имеющий богатый выбор среди столичных невест.
Нет, тут явно скрывалось что-то другое, и для чародея это тоже оказалось загадкой. Он даже стал моим мужем, только чтобы её разгадать и узнать больше о мотивах лорда Стрикленда. Может быть, даже найти его слабость, которой когда-то была Ринэлис Колдуэлл, бывшая обладательница браслета, непонятно каким образом очутившегося в одной из моих дорожных сумок.
Будь я сейчас более свободна, непременно навестила бы ту пожилую женщину, под чьим кровом провела ночь. Может, я по случайности прихватила что-то из её дома, а именно браслет и жемчуг? Но это всё равно не объясняло принадлежность браслета сестре Дамиана, которой уже не было в живых.
В моём городке говорили, что вещи умерших людей носить нельзя, якобы дурная примета, но отчего-то мне не хотелось расставаться с браслетом, да и чародей не возражал против того, чтобы я его носила, так что я решила не снимать это украшение, которое к тому же так удачно прятало уродливые синяки на запястье. Каждый раз, глядя на них, я вспоминала изогнутые в усмешке тонкие губы Джеремайи Стрикленда, его железную хватку, жестокие слова. Неужели этот холодный и грубый человек когда-то был по уши влюблённым мальчишкой?.. Даже не верилось. Любопытно, а сам Дамиан Колдуэлл каким был в то время, когда Ринэлис ещё жила? Должно быть, тогда он умел и любил открыто и светло, без затаённой грусти в глазах улыбаться. Хотелось бы мне вернуть на его лицо эту улыбку…
Дамиан Колдуэлл
– Проклятие? – Чародею показалось, что он ослышался. – О чём вы говорите, ваше величество?
– Давай без церемоний, – отмахнулся король, поднимаясь и самолично наливая себе и визитёру крепкий хмельной напиток, янтарно заблестевший в высоких бокалах. – Пока мы одни, зови меня как раньше, в юности. Просто по имени.
– Как раньше, – усмехнулся Дамиан. – С тех пор много воды утекло. Вы… ты стал из младшего принца королём, я побывал в ссылке, пока мой сводный брат процветал при дворе, а моя сестра…
– Мне очень жаль, – отводя взгляд, сказал Орен Десятый. – Жаль, что твоей сестры больше нет. Она была… прекрасной девушкой. Но это и верно, дела прошлые, а мне как главе государства положено смотреть в будущее. Туда, где у меня во что бы то ни стало должен появиться наследник – законный или нет, неважно, я найду способ сделать его законным, если ты сможешь дать ему шанс появиться на свет.
– Так проклятие…
– Да, – кивнул его величество, придвигая бокал к чародею и поднимая свой. – Разумеется, это большая тайна, но оно действительно существует. Я и в самом деле проклят… я не могу дать жизнь, не могу подарить Никарии нового правителя…
– Я должен спросить, как так вышло, – взяв бокал и сделав первый глоток, проговорил Колдуэлл. Напиток обжигающей волной скатился по горлу. Он был крепким и баснословно дорогим, с нотками карамели и сладкого миндаля, но отчего-то показался горьким.
– Так, перешёл дорогу… кое-кому из вашей братии. Давно, ещё по молодости. Ты скажешь, что снять проклятие должен тот, кто его навёл? Я знаю это, твой предшественник, бывший придворный чародей, говорил так же… он долго бился над этим и ничего не смог сделать. Но того, кто меня проклял, уже нет в живых.
– Тебе следовало бы раньше об этом подумать.
– Само собой, но сперва я попросту не поверил… в само проклятие. Думал, это всего лишь пустая угроза. А затем, когда вместо погибшего по собственной глупости старшего брата стал королём, когда женился на принцессе из соседней страны, которая должна была стать супругой моего брата, когда встал вопрос о наследниках, тогда и…
– Ясно, можешь не продолжать, – произнёс Дамиан, пока ему не пересказали всю биографию собеседника, большую часть которой он и без того прекрасно знал, пусть и несколько лет не жил на родине. – А от меня-то ты чего хочешь? Думаешь, я смогу сделать то, с чем не справился твой прежний чародей?
– Ты – моя последняя надежда, – ответил король и залпом допил содержимое своего бокала, даже не поморщившись.
– А если и у меня ничего не выйдет, что тогда?
– Я уже подумывал над тем, чтобы заставить собственную жену понести от другого мужчины, но ты же знаешь, всех королевских отпрысков проверяют на древнем родовом артефакте. На него наложены сильные чары, их не обманешь. Тут ещё и мои наглецы-родственники, как стая гнусных стервятников, так и крутятся рядом, так и выжидают удобной возможности свергнуть меня с трона по причине того, что я бездетен и якобы несостоятелен. А я не хочу уступать им его! Чего ради я должен это делать? Я хочу править, пока способен на это, и после себя посадить на престол не чужого, а своего сына, мою кровь и плоть! Только так и никак иначе! – заявил он с горячностью подвыпившего человека.
– Ты уверен, что дело в тебе? – спросил Колдуэлл и осёкся. Глупый вопрос. До него ведь доходили сплетни о многочисленных королевских любовницах – тот явно неоднократно пытался заделать ребёнка не только с королевой, но и с другими здоровыми молодыми женщинами, которые радостно прыгали в его постель и становились фаворитками, однако долгожданной счастливой новостью о беременности так и не радовали.
– Разумеется, да! И поверь, с медицинской точки зрения у меня всё в порядке, несколько авторитетнейших докторов в один голос это заявили! Вся проблема в этом проклятии! Спаси меня, умоляю! – подался вперёд Орен, прожигая чародея горящим отчаянием взглядом. – Спаси Никарию!
Дамиан молчал. Всё это ему очень не нравилось. История о странном проклятии, лежащем на короле, дурно пахла и отталкивала его на уровне интуиции. Но при этом он понимал, что не может отказаться. Его уже назначили придворным чародеем, не оставив выбора. А значит, придётся тратить долгие дни, недели, месяцы и, скорее всего, даже годы на попытки снять проклятие. Зато Джеремайя Стрикленд, его враг, будет рядом.
– Не могу обещать, что у меня всё получится, – пожал плечами Колдуэлл.
– Но ты ведь учился в Валезии! Там лучшие чародеи в мире, я слышал! Они же поделились с тобой своими тайными знаниями?
«Вот и выписывал бы себе чародея из Валезии», – раздражённо подумал Дамиан, но оставалось лишь кивнуть в ответ. Да, он и в самом деле многому научился. Вот только одним из первых усвоенных им знаний было утверждение, что проклятие не действует на того, кто его не заслужил. Выходит, Орен сделал что-то по-настоящему плохое тому чародею… или чародейке. А значит, получил вполне закономерное наказание.
Глава 16
Его величество Орен Десятый
Пообещав Дамиану Колдуэллу все возможные ресурсы, возможности и средства для работы над доверенной ему задачей и взяв с него клятву молчания о королевской тайне, Орен отпустил его, а сам спустя пару минут наполнил бокал снова и осушил его залпом, почти не чувствуя изысканного вкуса благородного напитка.
Король не солгал – Дамиан в самом деле являлся его последней надеждой. Той чародейки, что прокляла его, уже не было в живых, зато оставался он. Её брат. Родная кровь. Если кто и сможет снять проклятие, то только он.
По крайней мере, так ему сказал предыдущий чародей, измученный своими попытками решить проблему его величества. Что, дескать, если сам виновник, проклявший когда-то давно правителя Никарии, уже никак не освободит его от этого проклятия, значит, можно попытать счастья с его родственниками. Вот тогда-то Орен и вспомнил про Колдуэлла.
Было время, когда они приятельствовали. Оба молодые и беззаботные, как ветер. Король тогда являлся всего лишь младшим принцем. Его не готовили к власти – эта обязанность и привилегия предназначалась его старшему брату Юргену. Взойди тот на престол, как все и думали, стал бы Юргеном Двенадцатым, но жизнь повернулась иначе.
Никто об этом не знал, даже не догадывался, но Орен всегда, ещё с детских лет, соревновался с братом, стремился хоть в чём-то превзойти его. Они родились друг за другом, погодками, разница в возрасте между ними была совсем небольшая, чего не скажешь о разнице в воспитании и отношении к братьям. В Юргене все окружающие видели будущего правителя, ему стремились услужить, заранее зарекомендовать себя перед тем, кто однажды станет королём. Орена же… почти не замечали. А он, до глубины души возмущённый этим, всеми силами старался придумать что-то, с помощью чего мог бы выделиться. Заставить родителей и придворных – а также всю страну и весь мир – обратить на себя внимание. Но у него всё никак не получалось.