Я покосилась на спрятанные под браслетом уже начавшие бледнеть отметины и продолжила: «Для меня произошедшее тоже стало большой неожиданностью, однако я убеждена в том, что всё, что ни делается, всё к лучшему». Подумала, не рассказать ли заодно про мои планы со временем аннулировать наш с чародеем брак, но решила об этом умолчать. Мало ли, вдруг кто-нибудь прочитает моё письмо, лучше о таких вещах не говорить. Да и тётя у меня женщина на редкость старомодная и консервативная. Ей может не понравиться моё решение однажды стать свободной, а вот если поставить её перед фактом, тогда будет уже поздно меня переубеждать – разве что заявит, будто теперь на мне никто больше не женится.
Вот так, в уклончивых фразах я завершила письмо и упаковала его в конверт, который также обнаружился в ящичке бюро. Промелькнула мысль, что совсем недавно я уже видела очень похожий предмет мебели. Кажется, в том доме, где ночевала по дороге в столицу. Странно, что воспоминания об этом месте были какими-то смутными, точно всё происходило не на самом деле, а во сне. Я даже имя и черты лица приютившей меня женщины успела позабыть, хотя на память обычно не жаловалась.
Но поразмыслить на эту тему я не успела – вернулся Дамиан, и мне стало не до того. Чародей выглядел усталым. Похоже, король в самом деле уже успел повесить на него тяжёлый груз дел и обязанностей.
– Ты ела? – осведомился Колдуэлл.
– Немного, – отозвалась я. – Юника приносила мне перекусить. А ты?
– Некогда было. Его величество хочет, чтобы мы присутствовали на ужине вместе с ним и другими его приближёнными. У тебя есть во что переодеться? – спросил он, окинув меня взглядом.
– Да, – кивнула я, не став говорить, какими комментариями сопроводила мой гардероб новая личная горничная.
Выбрав не очень удобное, но вполне приличное и почти новое тёмно-зелёное муаровое платье, я столкнулась с одним неудобством. У меня самой никак не получалось застегнуть его на спине – руки не дотягивались. Позвать Юнику? Но в мою спальню ещё не успели установить звонок для вызова прислуги. Немного подумав о неприличности такого рода просьбы, я всё же решилась обратиться за помощью к чародею.
– Застегнуть платье? – уточнил он.
– Угу… – опустила глаза я, и мужчина подошёл ближе, встал за моей спиной. Ощутив прикосновение его тёплых пальцев к обнажённой спине, я вздрогнула, по коже побежали мурашки. Но отказываться от его помощи было уже поздно, да и не хотелось, чтобы он счёл меня невежественной провинциальной дикаркой. Крючок за крючком – казалось, это происходило очень медленно. Я чувствовала исходящий от Дамиана запах, уже знакомый и в то же время будоражащий. Захотелось вдруг закрыть глаза и прижаться спиной к его груди. Я решительно отогнала эту мысль – что за глупое желание?..
– Готово, – проговорил, отстраняясь от меня, чародей.
– Спасибо! – Я обернулась к нему, учащённо дыша. Сердце тоже колотилось быстрее, чем обычно.
– Не за что, обращайся, – хмыкнул он.
– Его величество… дал тебе много заданий?
– Всего одно, но очень важное. Не могу рассказать больше – дал клятву. Но мне теперь придётся подолгу сидеть в лаборатории, – добавил собеседник. Я вздохнула – всё как и говорила мне Юника. Он будет выполнять королевские распоряжения, а я буду предоставлена сама себе. Придётся придумать себе какое-нибудь занятие. Жаль, что я ничем не смогла бы помочь Дамиану в его работе, а иначе непременно бы это предложила, да и взглянуть на чародейскую лабораторию было очень любопытно.
Сам он тоже сменил костюм на более подходящий для ужина в кругу придворных, и мы спустились в столовую. Таких больших помещений мне ещё не приходилось видеть. Почти всё его занимал огромный вытянутый стол, во главе которого восседали его величество и королева Антея. Он весь был уставлен блюдами, источавшими вкусные ароматы всевозможных изысканных кушаний. Сновали туда-сюда лакеи с подносами, разнося посуду и графины с напитками.
– А вот и новый придворный чародей лорд Дамиан Колдуэлл с супругой леди Селестиной Колдуэлл! – услышала я чей-то голос и почти сразу же наткнулась взглядом на лорда Стрикленда, который пристально смотрел прямо на меня.
Джеремайя Стрикленд
Очередной ужин в кругу королевской семьи и удостоившихся этой сомнительной чести придворных сегодня обещал быть интересным. Потому что за столом присутствовали Дамиан Колдуэлл и его новоиспечённая жёнушка. Она выглядела смущённой и даже более того – напуганной. Осознав, что причиной её страха является он сам, Джеремайя усмехнулся. «Правильно, милочка, бойся меня».
Селестина со времён заключения их помолвки выросла, повзрослела и превратилась в весьма привлекательную девушку. Впрочем, что она станет красавицей, было очевидно сразу. У Стрикленда на такое глаз намётан. Но интересовали его в первую очередь совсем не внешние данные молодой леди. Будь она уродиной, косой и хромой, он бы и тогда едва ли отступил бы.
Потому что слишком мало их осталось. Таких, как она. Подходящих. И на этот раз осечек быть не должно. Джеремайя не похоронит её, как тех двух женщин, с которыми, увы, ничего не получилось.
Глядя на то, как чародей, опередив лакея, сам отодвигает стул для жены и усаживает её рядом с собой, второй королевский советник усмехнулся. Как это типично для Дамиана – изображать из себя галантного кавалера! Весь такой правильный, что аж тошно. Даже любопытно стало, воспользовался ли он своими правами супруга минувшей ночью или же решил поиграть в благородство и не тронул Селестину… Хотя, учитывая, что на церемонии он заявил, что она скомпрометирована, мог и раньше её соблазнить, ещё до свадьбы, всё-таки в Валезии царил культ телесной любви, так что Колдуэлл наверняка приобрёл там некоторый опыт. Однако вероятность, что девушка больше не невинна, Стрикленда ничуть не смущала – ценность её тела состояла не в этом.
Оторвав взгляд от Селестины, он покосился на короля. Орен Десятый выглядел непривычно радостным и оживлённым. В последнее время он обычно был хмур, а тут прямо лучился довольством. Должно быть, уже предвкушал, что скоро новый придворный чародей снимет с него проклятие и поможет стать счастливым папашей наследника престола. «Рано радуешься, голубчик».
Джеремайя не рассказывал ни матери, ни отчиму, ни тем более сводному брату о том, что именно произошло с Ринэлис. Из-за чего она ушла из дома. Что стало причиной её гибели во цвете лет. Ринэлис сама просила его об этом. Умоляла о молчании, опасаясь, что Орен может навредить её семье, если тем станет известно об их коротком романе и её инициации. О том, как он поступил с ней, предав и растоптав её чувства. Погубив её жизнь.
Будь Ринэлис Колдуэлл обычной девушкой, всё могло бы сложиться иначе. Да, ей пришлось бы испытать бесчестие и смириться с подлостью бывшего возлюбленного, однако это можно пережить. Но она была чародейкой, и это всё меняло. Потому что те не выживали в случае, если мужчины бросали их после инициации. Это убивало их так же верно и неизбежно, как нож в сердце.
Ринэлис умирала на его руках. Сидя у её постели, держа за хрупкую руку, чувствуя, как из неё уходит, по капле утекает жизнь, Стрикленд особенно остро ощущал своё бессилие. В какой-то момент он не выдержал. Решил, что, поскольку вот-вот не станет его любимой, то ему и самому жить больше незачем. Тогда он вышел из погружённой в тишину комнаты, оставив впавшую в забытьё молодую женщину, направился туда, где хранилась его небольшая коллекция оружия, вытащил самый острый кинжал и вдруг вспомнил почти такую же ночь, что уже была в его жизни давно, годы назад…
Вспомнил о ритуале призыва, о котором рассказывал ему дед. Тогда он был тяжело болен, умирал, как Ринэлис Колдуэлл сейчас, и Джеремайя, приехавший попрощаться с единственным близким родственником по отцовской линии, решил, что тот бредил, но что, если это возможно?.. Что, если провести ритуал? Рискнуть, попробовать… Терять-то всё равно нечего.
Пролить собственную кровь Стрикленд не боялся. Он бы и больше отдал, если бы это помогло спасти его Ринэлис. Вот и кинжал пригодился. Порезав ладонь, Джеремайя вытянул руку над разведённым в саду костром, чьи искры поднимались в ночное небо и гасли в воздухе. Он думал, что начисто забыл нужные слова, которые шептал в предсмертном бреду его дедушка, но сейчас они снова сами по себе всплыли в памяти и тут же хрипло сорвались с языка.
Поначалу ничего не происходило, и Стрикленд почти поверил в бессмысленность того, что делал, но затем над головой вдруг раздалось громкое хлопанье птичьих крыльев. К нему слетались вороны. Они прокладывали дорогу для своей госпожи. Для той, которая услышала его зов и откликнулась. Он знал, о чём будет её просить.
Когда утомлённый всем происходящим и потрясённый случившимся Джеремайя Энтони Стрикленд вернулся в дом, Ринэлис Колдуэлл уже умерла.
Но теперь он знал, как её вернуть.
Глава 19
Дамиан Колдуэлл
Почти весь день после разговора с его величеством Дамиан провёл в находившейся в подвале королевского замка лаборатории. Изучал материалы и записи своего предшественника, которые тот после себя оставил. Их оказалось так много, что за сегодня чародей едва ли успел прочесть хотя бы половину.
Настроение портилось всё сильнее. На душе скребли кошки. Вспоминая беседу с Ореном Десятым, Дамиан всё больше убеждался в том, что было в словах короля что-то странное. И во взглядах – воровских, искоса – тоже. Как будто, прося чародея о помощи и взывая к их старой дружбе, его величество при этом очень старался что-то утаить. Что-то, что непосредственно касалось проклятия. Очень необычного проклятия, сильного, произнесённого явно со страстью и острой душевной болью, которую испытывал проклинающий.
То, что король сумел перейти дорогу какому-то чародею, тоже удивляло. Где он его нашёл вообще? При дворе служил только один, тот, что пытался снять проклятие. Или это случилось раньше, в молодости? Ведь изначально Орен не должен был становиться королём, эта судьба ждала его старшего брата Юргена. Жизнь младшего принца протекала легко и свободно, в безделье и развлечениях, обязанностей и надежд на него возлагали куда меньше. Казалось бы, живи да радуйся.