Пугающее, нехорошее подозрение вдруг зашевелилось внутри. Глядя на дверь, за которой скрылся его величество, Колдуэлл сжал кулаки. Мысли плескались в нём, точно грозящие выйти из берегов волны. И главным именем в этих мыслях было одно – Ринэлис. Его сестра, чьи чары могли быть родственными ему самому. Неужели она прокляла короля?..
Взгляд скользнул к записям его предшественника. Чародей бросился к столу, снова открыл на том же месте и перечитал слова про женскую обиду. Кровь ударила ему в голову, в висках запульсировало.
Если всё действительно так, то… По какой причине его сестра могла проклясть Орена? Да, они были знакомы, ведь младший принц частенько бывал в их доме, но что могло произойти между ними?.. Другой чародей, который пытался помочь королю снять проклятие раньше, предполагал, что тот мог бросить чародейку после инициации. А это означало неминуемую смерть…
У Дамиана потемнело в глазах. Он в бессильном жесте сжал пальцы, комкая в них листы бумаги. Перед внутренним взором возникло лицо Ринэлис. И тут же растаяло, растворившись в дымке… Такой же мутной, как душа его величества Орена Десятого. Душа убийцы. Он ведь и в самом деле был убийцей, потому что поступить так с чародейкой после инициации означало то же самое, что вонзить нож ей в сердце или столкнуть с обрыва.
Будучи не в силах усидеть на месте, Колдуэлл поднялся и несколько раз прошёлся туда-обратно вдоль помещения. Чародейная лаборатория казалась тёмной и тесной, от спёртого воздуха и чадящих свечей нечем было дышать, и его потянуло наверх, на воздух. Хлопнув дверью, Дамиан поднялся по узкой винтовой лестнице на первый этаж замка и вышел в парк.
Где тут же увидел собственную супругу в компании королевской фаворитки. Селестина, подобрав юбки, решительно шагала к замку, леди Ньевус следовала за ней, что-то на ходу говоря. Пухлые губки его жены были сердито поджаты, глаза гневно сверкали. Невольно залюбовавшись ею, чародей остановился, и она едва не наткнулась прямо на него. Остановившись, посмотрела удивлённо и задала вопрос:
– А ты что тут делаешь?
– Вышел прогуляться, – откашлявшись, ответил ей он. – Как и ты, полагаю. Тебе никто здесь не досаждает? – добавил вполголоса.
– А, лорд Колдуэлл, добрый день! – немного запыхавшись, догнала их блондинка. – Решили воздухом подышать? А я вот пытаюсь скрасить досуг вашей леди, но, кажется, она не в восторге от моей компании. И напрасно. Мы могли бы выехать в город, посмотреть красивейшие места столицы…
– Спасибо за заботу, леди Ньевус, но я в состоянии сам развлечь мою супругу, – заверил её Дамиан. Почему-то вид Селестины, даже такой недовольной, помог ему, слегка разогнав туман в голове и закипающую в нём, после того, что случилось в лаборатории, ярость. – И по городу мы тоже прогуляемся вдвоём.
– Точно, вы же новобрачные, – хмыкнула леди Ньевус. – Я и забыла. Что ж, не буду мешать, оставляю вас наедине, можете поворковать, как голубки, только имейте в виду, что вас видно из замковых окон! Так что не распускайте руки, лорд чародей! Здесь вам не Валезия!
Стоило фрейлине её величества уйти, как девушка с явным облегчением порывисто выдохнула и бросила на Колдуэлла благодарный взгляд.
– Вот спасибо! Уже и не знала, как от неё отделаться! Лучше бы со мной дядюшка Кларенс подольше поговорил!
– Что за дядюшка? – поинтересовался Дамиан.
– Библиотечный смотритель, бывший. Он рассказывал интересные вещи… да неважно. У тебя что-то случилось? – спросила она.
– С чего ты так решила? – отозвался он, и Селестина снова нахмурилась.
– У тебя такой вид… смятенный, мятежный… Такой, как будто ты готов сделать что-то очень рискованное… Это связано с его величеством?
– Ничего-то от тебя не утаить, – вздохнул чародей. – Как будто мы и в самом деле женаты, да ещё и не первый год. Да, это касается короля, но о таких вещах я ни с кем говорить не могу. Вот только… Если со мной что-то случится, это неизбежно коснётся и тебя.
– Почему с тобой должно что-то случиться?
Колдуэлл заглянул в глаза взволнованной его словами девушки и, повинуясь какому-то внезапному порыву, коснулся ладонью её щеки. Провёл по ней пальцами, наслаждаясь гладкостью бархатистой кожи. Его охватила нежность, которую он прежде не испытывал ни к одной из женщин, разве что к сестре, но это было другое. Селестина действительно беспокоилась за него, это читалось в её взоре, дрожащих губах, голосе. Хотелось успокоить её, разогнать тревожные тучи, но он не знал, что сказать. Дамиан осознавал, что, если он предъявит Орену обвинение в гибели его сестры, тот этого, разумеется, не стерпит. Уберёт с дороги и самого чародея, и его молодую жену, с которой сам же их и соединил.
* * *
Я впервые видела чародея таким. Он выглядел точно молнией поражённым. От этого меня сразу же настигло дурное предчувствие, только укрепившееся от его слов. Когда Дамиан прикоснулся к моему лицу, у меня сердце упало. Мужчина словно прощался со мной в этот момент. Я не понимала, что могло произойти и при чём тут его величество, но мне с каждым мгновением становилось всё страшнее. Как будто мы сейчас стояли не в ухоженном парке, недалеко от входа в королевский замок, а на краю бездонной пропасти.
– Я не хочу тобой рисковать, но и оставить это просто так не могу… – глухо вымолвил Колдуэлл и вдруг, порывисто притянув меня к себе, обнял, прижал к груди, в которой громко колотилось сердце. Я замерла, не зная, что делать. Оттолкнуть его или же поддаться и обнять в ответ?.. Но всё прекратилось само. Так же внезапно, как заключил меня в них, чародей разжал объятия и отошёл на несколько шагов. Без тепла его рук вдруг стало одиноко и холодно. – Я должен кое с кем поговорить, а ты лучше возвращайся в свои покои и никого не впускай.
– Даже горничную?
– Её можешь впустить, но будь осторожна, – ответил он.
– С кем ты собираешься поговорить?
Не ответив на вопрос, Дамиан развернулся и зашагал обратно к замку. Я, поникнув, смотрела ему вслед. Хотелось догнать его, остановить… или пойти с ним, но я не решилась. Вместо этого спустя некоторое время последовала его совету. Тоже вернулась в замок и сразу же, нигде не задерживаясь, поднялась в отведённые нам комнаты.
Юника была уже здесь – напевая, протирала пыль.
– Как погуляли, миледи? – осведомилась она. – Что-то вы бледненькая какая-то. Может, есть хотите?
– Нет, спасибо, ничего не хочу, – отказалась я. Аппетита не было. Перед глазами стояло лицо чародея, и мне с каждой минутой становилось всё тревожнее за него.
Когда горничная закончила с уборкой, я отослала её, и она ушла обратно в крыло для прислуги. Сама же я места себе не могла найти. То вскакивала и ходила кругами по спальне, то садилась на край кровати и машинально теребила браслет на запястье, время от времени поглядывая на часы на стене.
Чтобы немного успокоиться, решила умыться прохладной водой. Но стоило мне войти в ванную комнату и встать перед зеркалом, как вместо моего отражения снова возникло чужое. Всё та же девушка смотрела на меня из зеркала. Смотрела отрешённо, с печалью во взгляде. А на её руке я вдруг увидела точно такой же жемчужно-коралловый браслет… нет, тот же самый!
– Ри… Ринэлис? – хрипло выдавила я, не веря своим глазам. Неужто это и в самом деле привидение? И не просто какой-то старый замковый призрак, а сестра моего мужа?..
– Не бойся меня… – тихо прошелестела она, прикладывая тонкую ладонь с обратной стороны стекла. – Я не причиню тебе зла… Просто выслушай… прошу…
– Почему тебя вижу я, а не Дамиан? – задала я первый пришедший в голову вопрос.
– Так ведь ты же его носишь, а не он, – ответили мне, слегка кивнув на украшение, которое точно отражалось в зеркале, вот только было не на моём, а на её запястье. Браслет! Выходит, всё дело именно в нём!
– Почему ты здесь? – спросила я, лихорадочно пытаясь вспомнить всё, что когда-либо слышала или читала о неупокоенных душах, которые словно бы застряли на границе между мирами живых и мёртвых. – Тебя что-то держит? У тебя осталось незаконченное дело? – проговорила следом и сама устыдилась своих слов. Конечно, у неё могли остаться незаконченные дела. Ведь Ринэлис Колдуэлл умерла совсем молодой.
– Джеремайя Стрикленд… Остерегайся его. И передай Дамиану… скажи…
– Миледи, я совсем забыла… – раздался за моей спиной звонкий голос Юники, и призрачное отражение в зеркале померкло, а затем исчезло вовсе. – Что вы тут делаете, миледи? Вам плохо?
– Кто тебе разрешал сюда заходить, да ещё и без стука?! – развернулась я. Что за бестолковая девица! Из-за неё я не узнала то, что хотела мне поведать Ринэлис! Услышала только, что мне надо остерегаться лорда Стрикленда, но это я и без того знала! Она ведь ещё хотела передать послание брату!
– Простите, миледи, я забыла поменять цветы в вазах… – пробормотала горничная, демонстрируя мне зажатый в ладони букет жёлтых роз. – В комнатах уже поменяла. Сюда, в ванную, тоже ставлю, для красоты и аромата…
– Ладно, – устало вздохнула я. – Меняй свои цветы и уходи. Я хочу отдохнуть.
– А с кем это вы тут разговаривали? – полюбопытствовала она.
– Сама с собой! – буркнула я и, прошагав в спальню, рухнула на кровать. Меня будто разом оставили все силы. Где же чародей? И с кем он хотел встретиться? А вдруг со Стриклендом?
Утомлённая впечатлениями и переживаниями, я задремала, а, когда открыла глаза, не поняла, где нахожусь. Это место явно отличалось от моей спальни. Хотя цветами здесь тоже пахло. Терпко, душно. И вода где-то капала.
Я что, в пещере?..
Вскинувшись, я больно ударилась локтем и поняла, что лежу на покрывале, небрежно брошенном прямо на каменный пол. Это и в самом деле походило на пещеру с укреплёнными под сводом факелами. Неровные отблески их огней танцевали на стенах.
Как я сюда попала?!
Торопливо, не обращая внимания на боль от холодного камня, я поднялась на ноги. Надо немедленно найти выход! Сейчас же!
– Не торопитесь, леди Колдуэлл, – услышала я усиленный эхом знакомый голос, от которого по телу словно пробежали ледяные капли воды.