– У нас есть только одна комната, – развёл руками смотритель. – И та чудом осталась, потому что дороже остальных. Все прочие разобрали.
– Берём, – решительно заявил Дамиан.
Стоило нам переступить порог этой комнаты, чародей развернул меня к себе и, став вдруг очень серьёзным, произнёс:
– Если сегодня между нами произойдёт то, что сделает нас мужем и женой по-настоящему, ты уже не сможешь уйти от меня. Наш брак нельзя будет аннулировать. Есть вероятность, что оставаться со мной может быть рискованно, даже опасно, но… – Он сделал глубокий вдох, и его пальцы коснулись моей щеки, шеи, выбившегося из причёски локона. – Но я люблю тебя, Селестина, и буду счастлив, если ты продолжишь быть леди Колдуэлл. Моей леди. Единственной для меня отныне и навсегда.
Глава 25
Я никогда не слышала таких признаний. Да что там – вообще никаких не слышала! Все в нашем городке знали о том, что я уже несколько лет как помолвлена, да и тётушка всегда была наготове отгонять нежелательных ухажёров, так что таковых не находилось. Что же касается Джеремайи Стрикленда, то о любви там и речи не шло. Похоже, этот человек готовил для меня ту же участь, что постигла двух его первых жён. Даже отца моего разорил, чтобы добиться его согласия на брак. Да, теперь, когда бывший жених отправился туда, откуда не возвращаются, я об этом знала, вот только жалела, что родители не были со мной откровенны и оставили меня в неведении об обстоятельствах заключения этой злосчастной помолвки.
Но Дамиан… Мне-то казалось, что его, кроме работы в чародейской лаборатории, ничего больше не волнует и не интересует. Что после смерти сестры его сердце замёрзло… или окаменело.
Выходит, я ошибалась?..
– Ты в самом деле этого хочешь? – спросила я с замирающим сердцем. Разумеется, предупреждение об опасности напугало меня, но сейчас я решила не портить момент расспросами о том, что имел в виду Колдуэлл. У нас ещё будет для этого время. Главное, что я принимаю его целиком вместе со всеми его тайнами и риском, о котором шла речь, как и он меня. Потому что, если любишь человека, нельзя взять только хорошее в нём и его жизни, оставив в стороне всё остальное.
– А почему я не должен этого хотеть?
– Ты ведь не желал нашего брака…
– Так было только сначала. Но ты… ты с первой встречи занимала мои мысли. Не только из-за Стрикленда. Я стремился узнать тебя поближе и… по правде говоря, пожалел о том, что стёр твои воспоминания. Не хотелось, чтобы ты меня забыла.
– Но я тебя вспомнила… – улыбнулась я и решилась тоже признаться в том, что носила в себе. Что меня тянет к собственному мужу, что я беспокоюсь за него и скучаю, когда его долго нет. Что я уже не хочу представлять себе жизнь без него, в одиночестве. – И неспроста. Потому что я тоже тебя люблю…
Самые главные слова были сказаны. Чародей притянул меня к себе, целуя снова и снова, уже не сдерживая себя. Шляпка полетела на пол. Вслед за ней рассыпались шпильки, которые я с утра сама, без помощи горничной, втыкала в причёску. Путая пальцы в освобождённых от их плена волосах, Дамиан увлёк меня к кровати, занимавшей большую часть комнаты.
– Ты уверена? – ещё раз спросил он, когда его рука легла на застёжку моего платья. Вместо ответа я сама поцеловала его, вложив в этот поцелуй всё, что хотела сказать, и даже больше. Всё, что билось в моём сердце, точно запертая в грудной клетке птица, и стремилось на волю, в руки того, кто подхватил бы её бережно и больше не запирал.
Слова стали не нужны. Остались только прикосновения, поцелуи, нежные и страстные, заставляющие забывать обо всём, что не касалось наших чувств друг к другу. Главное, что мы живы, мы вместе, а все заботы… пусть подождут до завтра.
Этой ночью я спала крепко как никогда. Положив голову на плечо мужа, теперь уже самого настоящего. В его объятиях, дарящих покой и счастье, подобного которому я раньше не знала. В одном я была уверена точно – я не стану жалеть о случившемся. Ведь отныне я больше не одинока.
Наутро мы собрались и, позавтракав в общем зале постоялого двора, наняли карету, на которой отправились обратно в королевский замок. А там нас ждал сюрприз. Сообщила о нём моя горничная, первой вышедшая встречать не ночевавших в своих покоях господ.
– Что же вы так запропали, миледи?! – воскликнула она, всплеснув руками. – А к вам тут тётушка приехала! Очень обеспокоенная!
– Тётушка? – переспросила я и схватилась за голову. Проклятье! Я ведь написала ей письмо, но совсем забыла его отправить!
– Поспешите, миледи, она вас очень ждёт, каждую минуту спрашивает, уже готова гвардейцев на поиски отправить! – потянула меня за собой Юника.
– Тётя? – проговорила я, входя в комнату, где ожидала родственница, и чувствуя себя провинившейся девочкой, а не взрослой замужней женщиной, которой теперь являлась.
– Вернулась наконец-то! – бросилась она ко мне. Обнимая и теребя, вытирала слёзы надушенным батистовым платочком, который, сколько я себя помню, всегда был при ней. – Что же ты наделала? Думаешь, до нашей глуши и вовсе слухи не доходят? Знаю-знаю, что ты вышла за совсем другого человека, а лорд Стрикленд…
– Доброе утро, леди! – перебил её излияния чародей, входя следом за мной. – Не имел чести быть представленным вам раньше. Я Дамиан Колдуэлл, законный супруг вашей племянницы.
– Единственной племянницы, прошу заметить! – тётушка строго погрозила ему пальцем. – Вы должны любить её и беречь, раз уж она досталась вам, а не… Имейте в виду, у неё есть я, а я вам с рук не спущу, если вы её чем-то обидите, и не погляжу, что вы чародей!
– Тётя, да успокойся ты… – обняла я её снова. – Всё хорошо. Это не Дамиану повезло со мной, а мне с ним.
– Надеюсь, вы не будете слишком уж спешить сделать меня бабушкой, – заметила она, а я покраснела. – И не останетесь тут навсегда. У вас, я слышала, есть дом где-то недалеко от нашего города? – обратилась она к моему мужу, и он кивнул, подтверждая, а я подивилась, как тётушка успела собрать о нём столько сведений. – А пока могу я немного у вас погостить? Я соскучилась по племяннице.
– Разумеется! – заверил её чародей. – В наших покоях есть прекрасная гостевая комната. Я распоряжусь, чтобы вас там разместили со всем возможным удобством.
Я собиралась о многом умолчать, чтобы не волновать родственницу ещё сильнее, но, стоило нам с ней остаться наедине, как она умело вытянула из меня всё. В частности рассказ о том, как Джеремайя Стрикленд предъявил мне бумагу с подписью моего отца, а после похитил меня прямо из спальни и уволок в подвал, где нёс какую-то чепуху о воскрешении умершей годы назад любимой. Услышав всё это, тётушка помрачнела, но, вопреки моим опасениям, не стала падать в обморок, а глубоко задумалась.
– Мне надо кое-что тебе рассказать, – проговорила она некоторое время спустя. – Я думала, что ты никогда этого не узнаешь, но, раз уж вокруг тебя творятся такие странные дела, лучше бы тебе быть в курсе. И мужу своему тоже скажи.
– Что такое? – насторожилась я, не ожидая ничего хорошего от столь многозначительного предисловия.
– Ты – не обычная девушка, Селестина. Видишь ли, в нашем роду прежде, много лет назад, появлялись на свет особенные дочери. Они не обладали чародейным даром, но имели другое отличие от прочих. А именно служили жрицами богинь. И могли становиться сосудом для них.
– Жрицами?.. – переспросила я ошеломлённо и вдруг вспомнила, что уже слышала о таком от чудного старичка в парке. Как же его звали? Да, дядюшка Кларенс, бывший библиотечный смотритель, который сказал, что я вижу перед собой статую жрицы! Про сосуды он тоже что-то говорил. Жаль только, что появилась королевская фаворитка и помешала его дослушать, а потом мне стало не до того, чтобы искать с ним новой встречи.
– Да, – кивнула тётя. – Жриц очень уважали, почитали даже. Ведь богини приходили на землю, воплощаясь в них.
– Как… воплощаясь?
– В прямом смысле. Божественная сущность вселялась в тело жрицы. Тех готовили к этому заранее, но далеко не любая могла стать жрицей. А со временем всё это позабылось. Но наш род продолжился, а значит, в нём по-прежнему могли появляться девушки, способные становиться вместилищем для богинь.
– И ты думаешь, что я…
– Практически уверена. И вот что мне кажется… Если лорд Стрикленд откуда-то об этом знал, не мог ли он подумать, будто твоё тело может стать сосудом души, пусть не божественной, но другого человека? Другой женщины, которой уже нет в живых. Возможно, он уже пытался сделать это с бывшими жёнами, но у него ничего не вышло. Даже если они тоже происходили из семейств бывших жриц, их ведь к такому не готовили. Да и невозможно переселить человеческую душу из одного тела в другое, только богини могли вот так вселяться, но не духи людей…
У меня голова пошла кругом. Руки задрожали и стали влажными. Вспомнилось лицо Стрикленда, его исступлённые слова… Похоже, он и в самом деле преследовал такую цель. Совершенно обезумел из-за своего стремления вернуть к жизни Ринэлис!
Но кто-то ведь рассказал ему о том, что для этого была нужна именно я…
– Почему ты говоришь о богинях во множественном числе? – спросила я. А ведь и дядюшка Кларенс что-то такое упоминал… Заявил, будто про одну из богинь люди давно забыли. Явно ведь неспроста. Для такого нужна какая-то причина.
– Ох, детка, это тёмная история, – поморщилась собеседница. – Я очень мало о ней знаю. Только то, что рассказывала ещё моя бабушка. Кажется, это было связано с чародейками. Чем-то они прогневили вторую богиню, сестру Эльвинии, а она возьми да и накажи их. Но самой Эльвинии это не понравилось, как, впрочем, и остальным наказанным, то бишь. Вот её и изгнали, а людей заставили забыть о ней, перестать ей поклоняться. Но со временем память стала возвращаться к некоторым старикам, и они рассказывали об этом своим детям и внукам. Правда, не все верили, многие посчитали это всего лишь легендой.
– Но ты так не думаешь?
– Бабушка была в здравом уме, когда поведала мне про жриц в нашем роду, а позже я и сама покопалась в старых документах и кое-что нашла, – призналась тётушка. – У ме