дин из молодых чародеев, тоже обучавшийся в Валезии и недавно как раз окончивший академию. Жизнь потихоньку налаживалась. Вот только оставался нерешённым один вопрос…
Эжения перестала существовать, но что насчёт чародеек? По-прежнему ли каждой из них, взрослея, придётся проходить через инициацию, рискуя собственной жизнью? Или отказываться от дара и от любви? Их ведь и так мало. Я всей душой надеялась, что злые чары забытой богини развеялись вместе с ней, но увы, пока подтверждений этому не имелось.
Перед тем как уехать из королевского замка, я встретилась с дядюшкой Кларенсом. Он тоже решил здесь больше не задерживаться – они с женой уже присмотрели для себя уютный домик в сельской местности. Подходящее место для того, чтобы жить на старости лет.
Мы с ним решили немного прогуляться по парку и дошли до статуи жрицы. Той самой, что затронула моё сердце, когда я впервые её увидела. Словно что-то почувствовала в тот момент – знакомое, близкое, даже родное.
– Она выглядит такой… свободной, – заметила я. – Но разве жрицы обладали свободой? Они ведь служили богиням…
– Они доверяли им, – отозвался на мои слова чудаковатый старичок, чья память до сих пор меня удивляла. То он не мог вспомнить, какая вчера была погода, то безошибочно цитировал книги, которые прочёл лет тридцать назад. – И гордились тем, что родились не такими, как остальные.
– Вот как… – вздохнула я, глядя на замершую в танце мраморную девушку. Доверяли, значит. А Эжения предала их доверие. Не только жриц, но и чародеев с чародейками… и людей вообще. Жаль, что не все смогли забыть её раз и навсегда.
– Не грусти, дитя моё, – проговорил собеседник. – Жизнь продолжается. И не ты ли этому наилучшее подтверждение? – кивнул он на мой, уже начавший заметно округляться живот.
– Спасибо, что заговорили со мной… в тот день. И позже не отказали. Разрешите мне вас навещать?
– В какой ещё тот день? Разве мы сегодня не впервые видимся? Шучу-шучу, девочка, не пугайся ты так! – хмыкнул дядюшка Кларенс, когда я ответила ему огорчённой гримасой. – Конечно же, приезжай в любое время! Моя жена хорошо готовит… и меньше ворчит, когда у нас гости.
– И вы к нам приезжайте! – тоже пригласила я, уже представляя себя радушной хозяйкой большого дома, в котором всегда будут рады добрым друзьям.
Глава 30
Карета, поскрипывая колёсами, неспешно катилась по просёлочной дороге. Мы были в пути уже два часа, ноги затекли, хорошо хоть, меня не так сильно укачивало, даже несмотря на моё состояние. Когда впереди показались приземистые каменные строения, я коснулась руки Дамиана.
– Волнуешься?
– Мне следовало приехать за ней раньше, – отозвался муж, ответив мне лёгким пожатием ладони. – Но я не знал. Я и подумать не мог, что Ринэлис стала матерью…
– Это не твоя вина, – покачала головой я. – Лорд Стрикленд мог бы и рассказать тебе о племяннице. А не избавляться от неё вот так…
– С другой стороны, я даже рад, что он не стал сам её воспитывать, – заметил чародей, поморщившись. – Кто знает, какие чувства она бы в нём вызывала? А тут ещё и забытая богиня, и жёны, которых они с Джеремайей погубили…
– Ты прав, – согласилась я. – Не думай об этом. Когда-нибудь Миэлла узнает правду о её матери.
– Но не о том, кто был её отцом, – решительно подытожил Дамиан, твёрдо намеренный молчать о том, что в жилах его племянницы течёт кровь королевской династии. Хорошо, что больше никто об этом не знает. Кроме Стрикленда, но едва ли ему кто-то поверит, учитывая, в каком он сейчас состоянии и где находится.
Карета остановилась. У дверей приюта нас уже встречали. Женщина в сером, напоминавшем монашеское одеяние, назвалась сестрой Бертаной, воспитательницей. Она провела нас к своей начальнице, управляющей этим заведением. Изнутри приют выглядел так же уныло и мрачновато, как снаружи. Длинные коридоры зимой наверняка продувал сквозняк, серые стены в скудно обставленных комнатах, мимо которых мы проходили, ничем не были украшены. «Это не место для детей!» – подумала я, и моё сердце тоскливо сжалось.
Пока чародей улаживал все вопросы, в том числе и размер благотворительного взноса, который он обязался внести в пользу приюта, я сидела на неудобной жёсткой лавке и раздумывала над тем, чем ещё мы могли бы помочь бедняжкам, вынужденным проводить в этих неуютных стенах своё детство и отрочество. Это один из старейших приютов для девочек в Никарии, и, по слухам, в других подобных местах было ещё хуже. Тут в основном содержались сиротки из благородных семей, от которых по каким-либо причинам отказались родственники – или же некому было удочерить их после смерти родителей. Попадали сюда и незаконнорождённые тоже из среды аристократов, стремившихся избавиться от последствий незаконной любви. Считалось, что так вышло и с Миэллой.
Когда воспитательница привела её, я сразу, теперь уже увидев воочию, заметила, что девочка очень похожа на свою мать и обещает в будущем стать настоящей красавицей. Она была изящной и хрупкой, с трогательными тонкими запястьями и густыми волосами, которые едва удерживали шпильки. К счастью, Миэлла пошла в Колдуэллов и ничем не напоминала своего отца, зато сразу стало очевидно её внешнее сходство с Дамианом.
– Мне сказали, что за мной приехал мой дядя… – тихо произнесла она, сразу найдя его взглядом.
– Да, это я, – кивнул он.
– Но… меня никогда никто не навещал… Я думала, у меня нет родных, – недоверчиво проговорила Миэлла, и у меня на глаза навернулись слёзы. Как же ей наверняка было одиноко!
– Я не знал о тебе, – признался он. – Моя сестра… её давно нет в живых… Если бы я раньше узнал, что после неё осталась ты!
– Мне говорили, что я дитя греха… – почти прошептала она. – Что мои родители – сводные брат и сестра. Это правда?
– Нет, – качнул головой мой супруг и закусил губу, видимо, размышляя, как лучше объяснить. – Это не так. Главное, что ты должна знать, – твоя мать была замечательной девушкой. Ты должна гордиться ею, а не стыдиться. Мне жаль, что я нашёл тебя так поздно, но отныне мы станем твоей семьёй – я и моя жена Селестина.
– А вы правда чародей?
– Правда.
– Самый настоящий? – выдохнула Миэлла, и глаза её заблестели, как у ребёнка в ожидании чудес.
– Самый настоящий.
– И мама была чародейкой?
– Да.
– И я… смогу ею стать?
– Вполне вероятно, – кивнул Дамиан. Я знала, о чём он думает. Если его племянница в самом деле родилась с чародейным даром, предстоит ли и ей инициация? – Но точно это определить я смогу позже. А пока иди и собирай свои вещи, скоро мы поедем домой.
– Домой… – повторила девочка с надеждой и поспешила выбежать из кабинета директрисы, даже поклониться ей на прощание забыла.
– Ох уж эти девчонки… – поморщилась та. – Так о чём мы с вами договорились, лорд Колдуэлл? Вы действительно сможете помочь нам с деньгами на ремонт оранжереи?
– Скажите, а могу ли я стать вашей постоянной попечительницей? – выдвинула предложение я. – Буду приезжать время от времени навещать ваших воспитанниц. Контролировать, на что идут выделенные средства.
– Вы этого хотите? В вашем положении? – удивилась собеседница. – Не лучше ли вам пока отложить эту идею?
– У меня есть тётушка, которой бывает некуда девать время, так что она сможет заменять меня, когда я сама не смогу приехать, – парировала я, и ей пришлось неохотно согласиться. Должно быть, сыграл роль её страх перед моим мужем. Выгодно, как ни крути, быть женой настоящего чародея, у которого к тому же и связи при дворе имеются!
В особняк, который уже успели привести в порядок и обустроить там комнату для Миэллы, мы возвращались втроём. Девочка, никуда из приюта не выезжавшая, всю дорогу крутила головой. Она даже осмелилась поинтересоваться, свозим ли мы её когда-нибудь в столицу, на что Дамиан пообещал, что непременно покажет ей следующую ярмарку вроде той, где мы с ним были не так давно. При этих его словах я покраснела. Что и говорить, тот ярмарочный день выдался во многом для нас знаменательным.
В новом доме Миэлла, оказавшаяся милой, скромной и покладистой девочкой, освоилась далеко не сразу. Некоторые вещи казались ей непривычными, странными. Ещё она скучала по подругам из приюта, так что решено было как-нибудь пригласить их к нам в гости. Я твёрдо намеревалась стать попечительницей – возможно, не только этого заведения, но и других. Очень уж огорчили меня условия, в которых жили эти девочки с их и без того нелёгкой судьбой.
Однако пока мой чародей не позволял мне поднимать ничего тяжелее диванной подушки. На упомянутую подушку всё больше становился похожим и мой живот, покуда и вовсе её не перерос. Я даже заподозрила, что у нас будет двойня, пока доктор не уверил меня, что ребёнок всё-таки один, просто большой, так что практически наверняка мальчик.
Через некоторое время Дамиан сумел определить, что его племянница – действительно будущая чародейка, унаследовавшая дар её матери. Это не столько обрадовало его, сколько опечалило, хотя он и не подавал виду. Нам оставалось только надеяться, что ей повезёт больше, чем его любимой сестре, ведь потерять из-за мужского коварства и легкомысленности ещё и Миэллу было бы по-настоящему несправедливо. Мне хотелось верить, что эта девочка вырастет и станет прекрасной девушкой, непременно встретит настоящую любовь. Такого человека, который никогда её не обидит и не разобьёт ей сердце. Но, разумеется, для всех оказалось бы лучше, если бы это не было связано с обретением ею дара. Ведь когда-то, до того как богиня Эжения ополчилась на чародеек, не существовало никакой инициации.
Рассказывать племяннице обо всём этом мой супруг пока не стал. Решил повременить. Едва ли сейчас она была готова к тому, чтобы услышать горькую правду о своей матери и других чародейках. Когда-нибудь со временем ей придётся всё узнать. Но пока мы хотели сохранить её невинную наивность и безмятежность.
Однажды, когда мы с мужем, сидя рядом у окна, наблюдали за тем, как резвится в саду Миэлла, запуская воздушного змея, я вдруг почувствовала рядом присутствие кого-то ещё. Сердце пропустило удар. Повернув голову, я увидела Ринэлис, а спустя мгновение её заметил и Дамиан.