Кажется, корабль тряхнуло, а мы, укутанные бесформенным Лу даже не шелохнулись. Только непонятная дрожь прошла по телу, будто волной омыло.
Всё ушло на второй план, когда показалась планета. Странная, будто поделена на две неровные части — жёлто-коричневую и сине-зелёную. Я охнула, рассмотрев спиралевидное белое пятно. Кажется, где-то бушует ураган.
— Ты хотела услышать о нас, так вот... Мы рождаемся такими. Младенцами почти не отличаемся от остальных гуманоидов. Но чем старше становимся, тем больше в оболочке накапливается энергии. У женщин её меньше и она... неагрессивная. Как я уже сказал, эпсилионки созидают, восстанавливают гармонию своей пассивной энергией. Иногда при длительных тренировках у них получается передвигать предметы на небольшие расстояния или чуть быстрее двигаться. Твоя энергия хранится вот тут, — большая, непривычно длинная ладонь опустилась на грудь без какого-либо подтекста, но сердце всё равно пропустило удар. — Со временем, я думаю, ты научишься её чувствовать и открывать по желанию к ней доступ.
— А твоя?
— А моя никогда не сидит на одном месте. Агрессивно бурлит и без контроля вырывается на свободу. Эпсилионцы способны разрушать одним прикосновением. О, смотри, Итан принял решение снижаться. Мы зависнем на стыке северной и южной частей. Местность для жизни непригодная — насколько я помню, жители Шатэ-3 побаиваются змей с северной части. Поэтому здесь пусто, но довольно красиво. Сможешь полюбоваться, пока силовой отряд во главе с адмиралом будет решать нашу небольшую проблему.
— Итан отправится сам?
— Да. То, что в похищении эпсилионок замешан кто-то из нашей расы, не позволяет ему отсиживаться на корабле, ожидая результат. В службе внешней разведки есть свои минусы.
— Но он... они справятся?
— Естественно! Дядя из старшей ветви, проживающей на Эпсилионе. Его Лу уже настолько силён, что если бы Итан не встретил свой резонанс, — в отражении на лице мужа расцвела счастливая улыбка, рассказывая, как сильно он беспокоился о дяде, а я, наоборот, стиснула зубы, — ему бы пришлось переселиться в одну из колоний. В ту, где проживают только нестабильные мужчины. Вообще, у нас несколько колоний. Приходится расселяться, когда сила Лу выходит за рамки и начинает угнетающе действовать на более слабых сородичей. Правящая семья и вовсе обязана навсегда покинуть Эпсилион после рождения первого внука. Слишком велика сила.
— Выходит, то, что сейчас нас окружает, создано для убийств?
Корабль быстро, но плавно пошёл на посадку, игнорируя какое-то сооружение. Кажется, это была орбитальная станция или что-то в этом роде.
— Не совсем. Мужская энергия агрессивная, но только мы решаем, каким будет наш Лу. Постоянные тренировки, контроль и изучение новых обликов хорошо остужает пыл. Я после первого полностью материального воплощения Лу несколько дней в кровати провалялся. Поверь, тогда во мне не было ни капли кровожадности.
— А сейчас? — шепнула, не в силах отвести глаз от стекла, потому что краем глаза заметила, как открывается боковой шлюз и из корабля на странных, подсвеченных снизу, металлических дисках вылетает адмирал со своим отрядом. Облачённые во всё чёрное, они чертовски были похожи на свои Лу. Словно команда теней-призраков спустилась на землю. Из-за закрытых шлемов невозможно было понять, кто из них кто, но я была уверена, что адмирал покинул корабль первым, ведя за собой отряд.
— Ну, сейчас мои мысли немного далеки от разрушений.
Муж втянул энергию, но не отошёл, согревая своим телом после долгой прохлады.
— Что с тобой было? Когда я очнулась, ты лежал на кровати без сознания, а твой Лу...
— Хаотично менял форму. Я видел записи, просмотрел, пока ты приходила в себя от оргазмов.
Прозвучало так буднично, что у меня даже слов не нашлось чем парировать. Только краской залилась от смущения.
— Я сглупил. Больше месяца тренировался, чтобы достичь новой формы, а тут отец со своим приказом об испытаниях. Знал, что нельзя покидать планету, она в каком-то роде тоже живая и излучает энергию, но слишком хотелось посмотреть в лицо своему сопернику, вот и запрыгнул к Итану на корабль.
— Испытания?
— Просто формальность. Императорская чета стала слишком сильной, хотят быть уверены, что у них есть достойная смена.
— Соперник? — не повелась я на отмашку.
— Старший брат, но он отказался от трона и свалил в неведомые дали. Я же говорю, это формальность, — сказал так кисло, что сомнения в «формальности» моментально утвердились в моей голове.
— Так что с тобой произошло? Ты тренировался, покинул планету... И?
— Не удержал Лу в теле, почти потерял с ним связь и чуть не сошёл с ума. Только не кричи, Итан уже отчитал. В своё оправдание хочу сказать, что если бы не моя глупость, мы бы никогда не встретились. Так что если понадобится, я согласен ещё разок прожить те жуткие часы.
— Ещё скажи, что не в отключке валялся и всё видел!
— Видел. Лу — это я. Всё, что видит и чувствует Лу, ощущаю я. Когда наша энергия слилась в резонансе, не только твоё тело откликнулось.
— И мы переходим к тому, что все эпсилионцы — похотливые животные!
— Нет. Всё не совсем так, — хмыкнул муж. И тут же другим резким тоном: — ИскИн, передай капитану, что я приказываю спуститься ниже. Нам видно плохо.
— Но адмирал...
— Милая ИскИн, твоими стараниями я теперь числюсь проверяющим и неизвестно сколько ты мне одной электронной подписью работы прибавила. Будь умницей, не спорь, пока я добрый.
— Будет сделано, господин проверяющий, — раздалось недовольное сверху.
Корабль ещё немного снизился, и мешанина красок за стеклом приобрела свои очертания. Я, раскрыв рот, смотрела на розовые и зелёные деревья, что тянулись своими острыми листьями вверх, на такого же цвета траву. Это была очень болотистая местность, но безумно красивая. Впитывая буйство красок, практически потеряла нить разговора, но тут Нэйтан чуть качнулся, тряхнул головой, будто избавляясь от слабости и виновато улыбнулся. И я бы забеспокоилась о нём, если бы при случайном касании чужое возбуждение не упёрлось в меня.
— Так... Попытка не засчитана. Мы возвращаемся к тому, что эпсилионцы извращены, а их Лу похотливые чудовища, — развеселилась я.
То, как муж постоянно пытается избежать разговора, уже даже не раздражает, скорее, смешит. Всё равно же узнаю!
Эпсилионец в ответ одарил меня долгим, серьезным взглядом.
— Похотливые чудовища, говоришь... — протянул он. Отошёл от меня на пару шагов и, без интереса посмотрев на пейзаж за стеклом, скомандовал: — ИскИн, заблокировать отсек и отключить видеонаблюдение.
— Что ты задумал? — запереживала я.
— Наглядно покажу, какое я чудовище и что значит для нас резонанс.
Попятилась, но убежать не успела. Нэйтан даже не дёрнулся, чтобы посмотреть в мою сторону, а его Лу уже поймал меня в капкан, обнимая сзади так, как до этого обнимал муж.
— Видишь ли, моя восхитительная жена, мужчина и женщина созданы друг для друга и зависимы друг ото друга.
Что-то твёрдое ткнулось в поясницу. У меня лицо от потрясения вытянулось, а глаза округлились.
— Конечно, эпсилионка может никогда не проходить резонанс, если ненавидит мужчин или сильно не хочет детей, но тогда её жизнь оборвётся где-то в сто двадцать-сто пятьдесят лет. В лучшем случае. Обмен энергией с Лу увеличивает продолжительность жизни женщины в три, а то и в пять раз, если Лу достаточно сильный, — как ни в чём не бывало продолжил муж, будто это не его материализовавшаяся энергия чувствительно трётся об меня.
— Нэйтан!
— Заинтересовалась? У мужчин тоже сплошные плюсы от союза с женщиной! Ваша энергия действует на нас самым положительным образом, — прохлада коснулась груди и вполне реальные чёрные руки чувствительно её сжали, а потом захватили в плен моментально среагировавшие на ласку соски и слегка оттянули. Словно не было на мне никакой одежды!
— Нэйт...
— Твоя энергия успокаивает мою, помогает вернуть контроль, создаёт временное равновесие внутри меня, пока моя энергия питает тебя, твоё тело, твою энергию. Лу — это я, твой первый муж, а не чудовище, от которого ты кончаешь. Только муж имеет право довести тебя до оргазма, это ясно? — весьма жёстко закончил эпсилионец.
Движения же самого Лу были нежными и греховно-порочными. Прохлада обволакивала тело, не видя никаких преград, чувствительно касалась самых сокровенных мест.
— Д-да, — сорвалось с губ вместе со стоном. И непонятно на что согласна: то ли с вопросом, то ли с тем, что энергетические пальцы нырнули внутрь меня, имитируя акт.
— Ты же слушаешь меня, милая? Я перехожу к самому важному, — голос мужа смягчился. — Это неприятная правда, но она — та сторона, которую мы платим за долгую счастливую жизнь.
— Гово-о... ох.
— Говорить? Как скажешь, жизнь моя. Всё дело в Лу. Сначала его помогает удерживать в узде мать. И нет, совсем не так, как ты подумала. Не надо смотреть на меня, как на чудовище. При резонансе с мамой я ничего, кроме отголосков тепла, не чувствовал. Наша энергия родственная, слияние слабое. Такое же, какое может быть с другими женщинами. Не всегда резонанс это на всю жизнь, если он слабый, ещё есть возможность поменять партнёра. У нас с тобой такой возможности нет. Наши энергии идеальны друг для друга, поэтому когда они резонируют, мы чувствуем наивысшее наслаждение. Это больше чем оргазм, Снежана, — Нэйтан стремительно приблизился, склонился к моему лицу, взяв его за подбородок. — Это рождение и смерть в объятиях друг друга. Каждый раз я умираю и возрождаюсь вместе с тобой не только на энергетическом уровне. Наши тела подстраиваются друг под друга, обновляются и меняются. Мы умрём друг без друга в прямом смысле этого слова. Созидаешь здесь только ты, но если не будет меня, разрушится и твоё тело. Ты — гармония для эпсилионцев, надежда на продолжение рода правящей семьи, поэтому... Когда твоя энергия откликнется на других партнёров, я, стиснув зубы, буду рад. Рад, что ты не умрёшь со мной, что сможешь поддержать нашего ребёнка, не дать ему сойти с ума или ступить на путь разрушения. Действительно, рад, понимаешь? Беспощадный космос! Как же я хочу тебя сейчас поцеловать, — окончание муж уже шептал, согревая дыханием. На контрасте с прохладными прикосновениями Лу это было обжигающе.