Бесило не самоуправство, действительно не первый год летаем, и правила все знают. Иногда промедление в несколько секунд, пока происходит доклад, может стоить чьей-то жизни. Так что в экстренных случаях команда может рискнуть, взяв ответственность на себя. Бесило сочувствие, с которым смотрели мне в спину. Единоутробный брат императора, его правая рука, глава внешней разведки с самым высоким чином и единственный, кто из старшей ветви остался без резонанса, а максимальный срок уже подходит. Если после испытания наследников ничего не изменится, придётся отречься от семьи и поселиться в колонии нестабильных.
— Итан, куда ты? — донеслось в спину растерянное.
Куда... Хотелось бы в открытый космос, но пришлось идти на капитанский мостик. Проверить смену маршрута всё-таки не помешает. Как же не вовремя император приказал провести испытания, Прайду его побери! Хотели же дополнительный год дать второму наследнику, чтобы успокоился.
Двери на капитанский мостик раскрылись ещё до моего приближения. Ожидал увидеть привычную слаженную работу, а застал какой-то слёт заговорщиков.
— Что здесь происходит? — загрохотал мой голос на всё помещение.
ИскИн ойкнула и втянула голограмму в панель управления, первый пилот вжался в кресло, а капитан... Ну, этот пуганный, только щекой дёрнул, махнул рукой, хмуро отсылая ко мне звёздную карту с проложенным маршрутом.
— Непредвиденная ситуация, адмирал Оллфорд.
— Вижу, что непредвиденная, — нахмурился, вглядываясь в данные системы. — Почему не доложили?
Капитан замялся.
— Данные нестабильны. Сигнал о помощи то появляется, то пропадает. Это может быть ловушкой. Да и траектория движения...
Мы отдалялись, это я и сам видел. Кто бы ни попал из эпсилионцев в беду, но нам с ним, очевидно, было не по пути. Состояние наследника, чтоб ему всю жизнь святые Ситару в кошмарах снились за своеволие, не допускало отклонений в маршруте.
— Есть данные по чипу? Установили кто это? — спросил отстранённо. Невезучего сородича было жаль, но не настолько, чтобы разворачивать крейсер. В конце концов, каждый эпсилионец знает, что в космосе выживают лишь сильные.
Капитан отвёл взгляд, остальные, кажется, задержали дыхание. У меня нервно дёрнулось веко. Лу недовольно заметался внутри. Отдавая команду, я примерно уже знал, что услышу, но всё-таки...
— ИскИн, что известно по чипу?
Корабельная система не подвела. Голограмма выплыла из панели управления, виновато повела плечом и монотонным, механическим голосом отчиталась:
— Юлита Данкан, двести тринадцать лет. Уроженка первой колонии. Состоит в резонансе с Дирком Эсс. По документам есть дочь двадцати лет — Ириса. Сто пятьдесят четыре часа назад зафиксировано отключение чипов Дирка Эсс и Ирисы Эсс. Чип Юлиты отключился тридцать шесть часов назад на десять минут. Система зафиксировала смерть, но через десять минут чип ожил. Контролёром сделана пометка «сбой в работе симбионта по неизвестной причине».
— Есть данные, почему покинули колонию и куда летели?
— Приглашение от распределительного центра для женщин рода Эсс. По данным последнего медицинского осмотра, был зафиксирован высокий процент резонанса с императорской семьёй.
Поморщился. Слишком рискованное решение. Но ведь женщина...
— ИскИн, зафиксировать сигнал о помощи, обнулить данные звёздной карты и рассчитать новый маршрут.
— Выполняю. Путь проложен. Время до стыковки двадцать два часа тридцать семь минут.
— Перечитай с учётом гиперпрыжка. Активируй защиту, попробуем подобраться незамеченными. И предупреди силовой отряд, чтобы были готовы к высадке.
— Время до стыковки пятьдесят три минуты.
Прикрыл глаза, успокаивая Лу — всё же прав док, искусственные резонансы мне больше не помогают. Только подходящие женщины, к сожалению, не падают с неба и по галактикам не разгуливают.
— Адмирал, вы уверены? — немного нервно уточнил капитан. Впрочем, не удивительно. В случае потери наследника под трибунал попадём все, вне зависимости от статуса и семейного положения. — Это может быть ловушка. Симбионты не ошибаются и не покидают живых носителей.
— Не покидают.
— Тогда почему...
— Потому что там женщина, попавшая в беду, капитан, иначе бы женский симбионт не прижился у нового носителя. Даже если процент ловушки девяносто девять к одному, мы обязаны проверить этот один процент. Всё ясно?
— Так точно, адмирал!
— За работу.
Убедившись, что все поняли меня верно, покинул капитанский мостик и тут же наткнулся на обеспокоенного дока.
— Что? — криво ухмыльнулся. — Уже допросил ИскИн?
— Не один ты Нэйтана с пелёнок знаешь, — попенял меня Келвин. — Я пересчитал данные с учётом перестройки маршрута. Если чип окажется ловушкой, то у наследника шанс на спасение сократится практически до нуля.
Кивнул. Что-то такое я и предполагал.
— Поэтому мы не полетим в колонию, даже если это ловушка. Подготовь препарат АН4 на основе энергетических анализов наследника.
— Ты... — док округлил глаза, ругнулся и дал оценку моему плану. — Отвратительно! Бессердечно!
— Не продолжай. Просто приготовь сыворотку. Неважно спасение это или лжеспасение, но за него незнакомке придётся заплатить.
— Как бы мы потом... ни заплатили, — пробормотал под нос друг.
Отмахнулся. Мало кто знает, что император каждый месяц делает запрос в распределительный центр — всё пытается найти жену для младшего брата, хотя бы самый слабый резонанс. Мой шанс на долгую разумную жизнь стремительно опускается до нуля.
Чтобы незнакомка не потребовала после, не имеет значения. Сыворотка всегда срабатывает, проверено на доступных женщинах. Другое дело, что на эпсилионе это осуждается, чтобы не вызвать спад формирования семей. Так что Его Высочество вытащу в любом случае, как и не подставлю команду под удар. А что до меня... на всё воля Ситару.
Мда... Знал бы, что ждёт впереди, трижды бы подумал перед тем, как принять такое решение.
Глава 3
Снежана
Интересно, бывает фобия нового дня или я первооткрыватель? Никак иначе свой ступор объяснить не могу. Я очнулась на вскидку уже минут двадцать назад, но открывать глаза не спешила. Последнее, что помню: панику среди похитителей и усыпляющий газ. Кажется, мою капсулу потом мотало. Одно радовало, если был покупатель, то шаэрцы должны были приземлиться на какую-нибудь планету. Поэтому вряд ли мой «гробик» плавает сейчас в открытом космосе. Ну с богом, что ли?
Первым бросилось в глаза, что крышка капсулы откинута, а вокруг ни одного потомка недокузнечика, да и за то время, что я вслушивалась в тишину, стрекот не слышался. Неужели всё-таки продали?
Вторым — отсутствие подключенных ко мне трубок с иголками. Разве что плечо немного болело и был виден след от недавнего укола. Но самочувствие отличное, никакие голоса в голове не чудятся, перед глазами голограммы не плавают и чужие приказы бежать исполнять тоже не хочется. Пронесло? Только внизу живота как-то странно теплело, навевая какое-то смутное чувство, но, пожалуй, это было даже приятно.
Подтянулась, выглянула из капсулы и замерла, изучая обстановку. Ирисы здесь не было.
На первый взгляд ничего особенного: откидная кровать с ремнями, на которой лежал какой-то мужик, стол со стулом, вмонтированные в пол, металлический шкаф у стены. Но это на первый... При более внимательном осмотре мужик оказался инопланетиком — характерные по Юлите черты эпсилионцев практически сразу бросились в глаза. Разве что мужчина был слишком бледным, практически сравнялся цветом с покойниками. Окно в стене было маленьким, круглым и с видом на космос. Но именно оно заставило меня вылезти из капсулы и прилипнуть к стеклу. Столько пережить успела, а космос своими глазами так и не видела.
Из груди вырвался грустный стон.
Холодная темнота не пугала, но хотелось чего-то невероятного — ярких звёзд, пролетающих мимо комет, а не куски какого-то камня, зависшие в невесомости. Ой, а вон там, вдалеке что-то блеснуло!
Я прижалась носом к стеклу, пытаясь рассмотреть что-нибудь невероятное и захватывающее, что навсегда примирит меня с неожиданным поворотом судьбы. Но оказалось, что смотреть надо было не туда.
Если бы осмотрела каюту как следует, то сейчас бы не визжала, бездарно теряя нервные клетки.
Темнота в углу, списанная мной на особенности освещения, оказалась за спиной совершенно неожиданно. Более того, она прижалась ко мне, обдав прохладой.
Да у меня чуть сердце не остановилось от испуга!
Шарахнулась в сторону, но тёмное пятно кинулось за мной. Выбор был небольшой: или запрыгивать на стол, что совершенно не помогло бы — тёмная субстанция была выше моего роста, — или бежать на кровать к эпсилионцу. Всё же мужик, хоть и инопланетный. Подумаешь, чем-то болеет... бледная моль. Разбужу и заставлю объяснить, что это вообще за космическое привидение. На крайний случай пусть его жрут первым! А мне как раз хватит времени добежать до двери и попробовать её выломать.
Пока я раздумывала, с существом стало происходить что-то странное. Оно менялось. Быстро, практически незаметно чёрная тень принимала форму за формой, становясь, то здоровой кошкой, то жуткой змеёй. Даже что-то похожее на медведя мелькнуло и пропало. Ещё и плотность при этом увеличивалась, отчего инопланетное приведение казалось до жути живым. На кровать к эпсилионцу я запрыгнула на адреналине в долю секунды. Нечто кинулось следом, но близко не подошло. Остановилось в метре от нас. И даже форма его застыла.
Кажется, это был всё же человек. Хотя о чём я? Скорее, инопланетик. Причём намного выше меня и шире в плечах. Покосилась на эпсилионца сравнивая. Что-то общее точно есть. Решено! Чёрное существо — мужчина, который, к моему счастью, не желает близко подходить к эпсилионцу. Если бы у него было лицо, возможно, было бы не так жутко. Но нет, только контуры, но и они всё время плыли, словно странный тип не мог определиться: быть ему гуманоидом или животным. И этому странному существу была нужна я. Он метался вокруг кровати, не приближался, но протягивал ко мне руки и будто принюхивался. Словно человек с разумом зверя.