— Люмен, активируй протокол «Хозяин». Внеси изменения. Знакомься, твоя новая хозяйка — Снежана Оллфорд. Разрешаю полный доступ к управлению на острове. Попытки покинуть территорию блокируй. Организуй частичный доступ её ИскИну Марии. И активируй протокол «Срыв». У нас ожидаются нежелательные гости.
— Поздравляю с женитьбой, господин, — рядом материализовалась 3д-проекция невысокого мужчины с усами, бородкой и во фраке. Была бы со мной прежняя Машка, ей бы понравилось. — Добро пожаловать, госпожа. Ваши комнаты готовы.
Я залилась краской, открыла рот, чтобы гордо отказаться и...
— Рано поздравляешь. Госпожа ещё обдумывает моё невероятное предложение, — невозмутимо поправил Леандр ИскИна, видимо, всего острова.
Люмен пошёл рябью от возмущения, взмахнул руками.
— Как можно, госпожа! Мы вас так долго ждали! Я уже и не надеялся, что наступит момент, когда мне не придётся заново отстраивать этот дом.
— Люмен!
— Нет-нет, я просто обязан донести всю серьёзность ситуации до госпожи. Если мне ещё раз придётся восстанавливать все коммуникации, я обнулюсь!
Ну точно Машке бы понравился.
Спрятала в кулак улыбку, передумав смущаться и возмущаться из-за кое-чей самоуверенной наглости. Тоже мне «невероятное предложение»!
— Все заказы успели привезти? Проконтролируй, чтобы никто лишний не проскочил. Проводи Снежану, помоги ей осмотреться и организуй всё для отдыха после перелёта, — попросил ИскИна Леандр, осторожно опуская меня на ноги. — Идите, мне нужно ещё поработать.
Послушно сделала шаг за Люменом, желая поскорее избавиться от навязанного общества. Не скажу, что оно мне не нравилось, скорее наоборот, я быстро оттаивала, что допустить было нельзя ни в коем случае.
— Постой, — остановил Леандр, хватая меня за руку и вынуждая сделать шаг назад, снова соединяя наше личное пространство. — Ты так и не ответила: поужинаешь со мной? У тебя наверняка накопилось много вопросов.
И даже больше, чем он думает! Но...
— В чём подвох? Я позволяю тебе ухаживать, не сопротивляюсь, ты выпускаешь Итана с Дастином из лаборатории. И? Они просто прилетят и заберут меня домой, если Нэйтан не успеет сделать это до них. Или я не так поняла и я пленница не острова, а конкретно вот этого дома? Изолируешь его, как лабораторию?
Уж с открытого пространства меня точно мужья забрать смогут!
— Никакого подвоха, — Леандр обезоруживающе улыбнулся, тряхнул пепельными волосами, и я залюбовалась им, широко распахнув глаза. — И я не собираюсь запирать тебя в доме. Как я и сказал ИскИну, ты можешь гулять в пределах острова где хочешь. Я его специально от большой земли отколол в своё время, чтобы установить защиту. И она уже выдержала несколько десятков моих срывов, так что гнев Итана с Нэйтаном она как-нибудь переживёт.
— Ты забыл Дастина, — мигом смахнула с себя очарование мужчиной.
— Не забыл, — Леандр улыбнулся шире, неожиданно обнял за талию, притянув вплотную к своему телу и склонившись к моему уху, доверительно зашептал: — Я тебе больше скажу: я совсем никого не забыл — ни твоих мужей, ни нашего императора с принятыми на Эпсилионе законами, ни многочисленную родню, которая и пальцем не пошевелит, потому что дед уже подтвердил притяжение наших энергий. А Тайлер Оллфорд не тот свидетель, на которого можно надавить и заставить молчать.
— Я... — голос сел, пришлось спешно прочищать горло, — просто мышей люблю. Это ничего не значит!
— Конечно. Я так и понял. Пришлю тебе с десяток мышей, будут твоими лучшими помощниками.
У меня на мгновение в глазах потемнело, стоило представить, как я просыпаюсь утром, а передо мной ровный ряд маленьких чёрненьких мышек с крохотными глазами-угольками, и все они такие милые, что так и хочется прижать их к груди. И, конечно, я прижимаю, а в груди огонёк растёт, превращаясь в настоящий пожар, и выплёскивается наружу... резонансом.
— Ты побледнела. Не буду присылать, если боишься.
Медленно покачала головой. Пусть лучше думает, что боюсь грызунов, чем о том, что в собственных мыслях я уже сдалась его напору.
Леандр вздохнул, как будто разгадал возникший страх и, убрав одну руку с талии, осторожно приподнял моё лицо за подбородок, вынуждая посмотреть в чёрные, словно сама бездна, глаза.
— Чего ты боишься, Снежана? Я же видел, как ты на меня смотрела. Да и сейчас смотришь, пока не вздрагиваешь, о чём-то вспоминая. Не веришь, что не я проворачивал все эти зверства с похищенными девушками? Считаешь, это я командовал нападением на семью? Или винишь себя, что влюбилась в монстра? Ну же, не молчи. Я не могу проникнуть к тебе в голову, как бы этого не хотел.
— Я не... — дёрнулась, освобождаясь из лёгкого плена и быстро отвернулась.
Не влюбилась, потому что нельзя произносить это вслух.
Не виню себя — за любовь не судят.
Не считаю монстром, и пусть вина, несомненно, присутствует, я никогда не смогу осудить.
Мысли в голове скакали бешеным зайцем. Бесконечные «не» крутились на языке, но не слетали, потому что сказать хоть что-то, означало бы признаться в своих чувствах. И наверное, Леандр это понимал, потому что, в отличие от меня, он не стал молчать:
— А я влюбился, — обескураживающе признался мужчина. — Ни единого шанса устоять не дала. Стойкая, холодная снаружи и такая ранимая внутри. Я любовался тобой, когда императрица таскала тебя за собой по сборищам дворцовых лицемеров. И даже когда ты плакала украдкой, возвращаясь в покои и считая, что больше не выдержишь — любовался. Смотрел издалека, не имея возможности подойти, обнять, успокоить, — сказал и обнял, без всякого подтекста, утешающе.
Похоже, на самом деле меня выучил и каким-то седьмым чувством понял, что на моих глазах от неожиданных слов выступили слёзы.
— Ненавидел себя за то, что попал в ловушку собственного творения, презирал из-за слабости и безвольности, но всё равно не мог отвести взгляда. Ты моё искушение, Снежана. Я считал родинки на твоём теле, чтобы отвлечься от непристойных мыслей, когда ты переодевалась, купалась или когда спала и у тебя приподнималась и без того короткая ночнушка.
Его голос охрип, сделался совсем тихим, но Леандр продолжил говорить:
— Я бы всё равно тебя украл, даже если бы дед не обнаружил никакой реакции между нашими энергиями. Смотрел, как он входит в ваш дом и строил планы, как буду уводить тебя из-под носа, сильнейшего из нас, если он не согласится помочь. Украл бы, даже будучи уверенным, что никогда не смогу стать тебе мужем. Был согласен быть любовником, братом, охранником и даже нянькой. Кем угодно, лишь бы рядом с тобой. Ты впустила в свою жизнь психа, больного тобой на всю голову неуравновешенного эпсилионца.
У меня мурашки замаршировали от столь пугающе-острого признания, а Леандр и не думал прекращать свои откровения, затрагивая все новые и новые струны в моей душе.
— Думал, верну Лу, снова стану думать холодной головой, уйду в сторону, позволив мальчишкам править, но стало только хуже — моя влюблённость переросла в одержимость. Я впервые за девяносто два года думаю не о новом опыте, а о том, как прекрасно ты смотришься на сбитых простынях. Немного времени — это всё, что я могу тебе предложить, моя любимая почти жена. И да, нравится тебе или нет, но защита вокруг острова отключена не будет. Она защищает не нас, а от меня.
Глава 37
Размах подготовки к моему похищению поражал. Не удивительно, что на ужин я собиралась как на войну.
После признания Леандра я трусливо сбежала, ничего не ответив, и только в отведённой мне комнате смогла перевести дыхание и передать через ИскИна своё согласие.
Было страшно.
И восхитительно.
И больно... потому что ответить сейчас согласием, принять чужие чувства, означало предать мужей, а к ним у меня чувства ничуть не меньше, чем к Леандру.
Я не могу объяснить, как женщина с Земли, выросшая совсем в другой морали, могла одинаково сильно полюбить четырёх разных мужчин, когда раньше и об одном почти не задумывалась. Можно объяснить это энергией, резонансами или легкомысленным поведением, но смысл от этого не изменится — отказаться от Леандра, значит вырвать кусок своего сердца, а это больно.
Замкнутый круг какой-то — ни принять, ни отказаться. Что бы я ни выбрала, всё равно причиню боль и как-то без разницы чья это боль — моя или моих любимых.
Именно поэтому я и сбежала, услышав столь искреннее и разрушающее изнутри признание. А потом в комнате осознала страшное — Леандр не отпустит. Никогда.
Если понадобится, будет держать меня на своём острове годами, разрушая крепость моего обещания своей осадой — медленно, но верно. Как вода точит камень, станет разрушать каждый кирпичик моей защиты, пока не добьётся своего.
Годы страданий для всех. И Леандр к этому готов, достаточно посмотреть вокруг, чтобы убедиться.
Комната была подготовлена для меня. Ни для какой-то безликой женщины, а именно для меня.
Леандр учёл всё, что мне так понравилось в дворцовых покоях: большой аквариум с рыбками — не такой, как стоял в гостиной, поменьше, но я таких пёстрых красавиц отродясь не видела; тёплые пастельные тона в оформлении; заполненная косметическими бутылочками ванная комната — только теми, что мне понравились; и видеорамка на столе с замершими моментами из дворца. Мы не снимались с мужьями специально, но почему-то самые счастливые мгновения оказались запечатлены. Вот уж действительно камеры во дворце на каждом шагу, и Леандр просмотрел их все. Про заполненный шкаф одеждой именно того кроя, что я предпочитала носить и говорить нечего. Безумный гений постарался воссоздать всё, чтобы я почувствовала себя дома.
Он что, всё то время, что вроде бы как пытался разобраться со своим творением, готовил гнёздышко, а когда закончил, отключил лжеЛеандра одной кнопкой?! Это даже не похищение подготовить, а намного больше.
Разве после увиденного могла остаться хоть одна крошка-мысль, что эпсилионец отпустит меня через неделю, ничего не добившись? Нет! Наоборот, я отчётливо поняла, что застряла на вечность. Леандру даже силой меня держать не понадобится, он просто окружит заботой, переиграв на всех фронтах.