Леандр скривился, словно я ему на больную мозоль наступила и нехотя признался:
— Не совсем. То, что я создал, скорее сократит срок пребывания нашей семьи на Эпсилионе, чем решит проблему. Я что-то упустил. Сыворотка должна была менять женщину под конкретного мужчину. Одного. Чтобы будущие поколения становились слабее, нужно ограничить резонирующую мужскую энергию вокруг женщины. Но первый же опыт с дедом выявил стопроцентную совместимость подопытной с другими членами рода. Дед, конечно, эту проблему решил, спрятал свою зазнобу, чтобы ни с кем не делиться, но результат всё равно неудовлетворительный. А вот Дейтон сыворотке обрадовался и прятать ото всех будущую императрицу отказался. Он в принципе отказался насильно уменьшать силу рода, считает, что пока не время — нужно законы подготовить, неугодных проредить.
Я слушала Леандра, широко раскрыв рот. Масштаб впечатлял. А уж новость про деда... Я была уверена, что он одинок. Да и, судя по всему, не только я про «зазнобу» не знала.
— Подожди, ты сказал император? Мой свёкор всё знал?
— Конечно. Я эту сыворотку больше шести лет назад создал.
— А-а... Тогда почему... Ну, Андр, отрезанная рука, потерянный Лу?
Мой сумасшедший гений невозмутимо приподнял волнующую меня руку, покрутил ладонью, сжал кулак.
— Она тебя пугает? — Я отрицательно качнула головой. Не пугает, просто не понимаю, как можно себе что-то отрезать. — Второе моё исследование, оно шло параллельно первому, на случай, если с изменением женской энергии ничего не получится. ИскИн, которого я засунул в Андра01, наравне со мной участвовал в опытах. Способный был, жаль.
— Почему он... взбунтовался?
— Конфликт приоритетов. У него была основная задача помочь мне восстановить род Оллфордов. Когда Дейтон отказался изолировать изменённых сывороткой женщин, ИскИн посчитал действующего императора ошибкой в расчётах и с энтузиазмом принялся её устранять. Лично уничтожить никого из эпсилионцев не мог, поэтому действовал через меня. Пойдём в дом? Ночи сейчас холодные.
Дейтон знал. Этот рыжий гад знал всё! Наверняка ему доложили об активности одного гения и «улучшенные» претендентки тоже мимо него не прошли! То-то их потом так быстро всех вычислили, когда запахло жареным. Наверное, посчитал, что риск оправдан. Леандр, конечно, гений, но не единственный интриган. Иначе зачем бы император возвращал Дастина с планеты-тюрьмы? Подходящей же женщины не было, и кто, как не император, должен был быть в курсе этого?
— Снеж, давай в дом — заболеешь. Ну или хоть переоденься сходи. Всё самое важное я тебе рассказал. Всё самое страшное уже произошло. Всё, что осталось, легко изменить. Или я решу, что ты меня соблазняешь своими аппетитными вишенками, выступающими сквозь футболку.
Опустила взгляд вниз и хмыкнула. Я бы не назвала немного замёрзшие, а оттого выпирающие сквозь футболку горошины сосков вишенками, но Леандр — мужчина, ему виднее.
— Может, и соблазняю, — небрежно пожала плечами, прикусив нижнюю губу. Как никак, пятые сутки без поцелуев.
— Моя леди сменила гнев на милость? — Леандр широко улыбнулся, вгоняя меня в краску.
Три мужа, ребёнок под сердцем, а всё равно под пронзительным, понимающим взглядом кровь приливает к щекам и сердце стучит о рёбра.
Эпсилионец медленно покачал головой:
— И всё-таки идём в дом, переменчивая моя. Заболеешь, и мне твои мужья все кости пересчитают.
— Как будто ты их боишься, — заворчала, принимая предложенную руку и вставая из-за стола.
— Конечно, боюсь. Я всё же надеюсь, что твоё согласие не сиюминутное желание, и рассчитываю войти в семью. В семье использовать Лу для атаки или защиты неприлично, а я, в отличие от остальных родственников, тренирую совсем другую группу мышц.
Улыбнулась. Ну да, наверное, нужно очень много времени и тренировок, чтобы заслуженно носить прозвище «гений».
— А если не войдёшь в семью?
— Останешься под защитой острова навсегда. Я нестабильный, Снежана. Мне достаточно одной громкой мысли, чтобы Лу вышел из-под контроля и исполнил моё желание, сравняв всё с землёй.
Примолкла. Я была права, когда подумала о вечном заточении.
Путь до комнаты закончился очень быстро. Губы Леандра накрыли мои, как только за нами захлопнулась входная дверь. Он целовал нежно, но очень сдержанно, словно контролировал каждое своё движение. Но мне и этого хватило, чтобы поплыть, наконец, дорвавшись до желаемого.
Я жадно впитывала каждое мгновение поцелуя: мужские губы тёплые и мягкие, как бархат; спокойное чуть прохладное дыхание с частичками энергии, что не замораживает, а согревает внутри, пробуждая мой собственный огонь; искрящийся восторг, отчётливо чувствующийся каждой клеточкой тела.
Воздуха катастрофически не хватало, но ни один из нас не попытался отстраниться.
С каждым поцелуем я всё больше теряла контроль над собой. Мои мысли путались, а тело становилось слабым и податливым. Я чувствовала, как во мне поднимается волна желания, и как она вот-вот захлестнёт с головой. Пожар в груди стал нестерпимым, распространился по коже и выплеснулся вокруг меня. Сладкая пружина внутри натянулась. Ещё немного, совсем чуть-чуть...
Леандр отшатнулся, едва не впечатав себя в противоположную от двери моей комнаты стену. Отдышался, глядя на меня безумным взглядом. Я тоже на него смотрела, но совсем не так, как он — немного испуганно, непонимающе.
Почему? Я же чувствовала! Отчётливо ощутила, как не удержала доступ к своей энергии под контролем. Ещё бы чуть-чуть и... Уверена, Леандр тоже это почувствовал!
— Спокойной ночи, — пожелал он хрипловато вместо объяснений.
— Не зайдёшь? — Да, я предлагаю прямо! Разве это не то, к чему эпсилионец так стремился?
Самый невозможный мужчина на свете!
— Ещё днём ты требовала вернуть тебя к мужьям. Я хочу твоего обдуманного согласия и готов ещё немного подождать.
Вообще-то, я всё обдумала и пересмотру решение не подлежит. Это даже обидно!
— Лет пять? — мой голос прозвучал немного издевательски.
Леандр не расстроился, только хмыкнул.
— Столетия. Но всё же хотелось бы провести их вместе, а не поодиночке. Обнимать тебя, целовать с утра до ночи от макушки до... — мужчина запнулся, будто воочию представил, до чего можно нацеловаться, прерывисто вздохнул. — Иди в свою комнату. Пожалуйста. Увидимся утром.
Кивнула без особого на то желания. Ни пяти лет, ни столетия у меня нет. Я не готова потратить столько времени на бессмысленные раздумья. Зачем мучить себя, если и так знаю, что по отдельности нам будет больно? Но, пожалуй, одну ночь дать Леандру, чтобы убедить в твёрдости своего решения, я могу.
С лёгкой улыбкой зашла к себе, закружилась по комнате.
Хмурый голос Машки стал полной неожиданностью:
— Не хотела тебя отвлекать...
— Ты не отвлекла бы. Я очень рада твоему возвращению!
— Нет, ты дослушай. Тебе сообщение пришло. Но вы так увлечённо беседовали с синтетиком, что я звук приглушила и...
Ясно. Снова взяла мой коммуникатор под контроль.
— Он не синтетик.
— Да какая разница! Живая плоть или искусственно выращенная. У него в мозгу такая программа установлена, что особо не отличишь. Сообщение, говорю, странное.
Не став переубеждать Машку, посмотрела в свой коммуникатор, и время замерло...
... чтобы разлететься острыми, больно режущими осколками.
— Что значит «пусть позаботится о наследнике»? — звучание голоса Машки донеслось как из-под воды. — Что я пропустила? Кому раздаёт указания Младшее Высочество? Ау, Снежана! Ты меня вообще слышишь?
Не слышу. Потому что не хочу.
О господи, как же больно. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чувство, будто сердце остановилось и камнем рухнуло вниз. Булыжником, пробивая по дороге лёгкие.
— Снежана? Да что с тобой? Ты чего разревелась?
Реву? Нет, не чувствую. Кажется, Машка ещё что-то говорила, но у меня уже был только шум в голове. Вроде призывала Люмена, спрашивала, что сообщение значит, посылала все кары на голову младшего принца. Всё это для меня стало неважным, потому что единственное, чего я хотела — это научиться заново дышать.
Что-то схватило за плечи, ягодицу остро кольнуло, и всё тело окутало холодом.
Секунда... две...
Закашлялась, наконец получив желанный глоток кислорода.
«Что-то» на плечах оказалось руками Леандра.
— Паническая атака. Что случилось? — тихо спросил он.
Но его Лу... Я всем телом ощущала, как ощерилась мужская энергия, заполнившая собой всё пространство и погрузившая мир во тьму. Как рыскала она в поисках невидимого врага.
— От меня Нэйтан отказался, — не стала скрывать я.
Мой гений почему-то не поверил:
— Так и сказал?
А точно гений «мой»? Испуганно оплела эпсилионца руками и ногами. Если от меня и он откажется, я точно не переживу.
Нет, понятное дело, что мы с Нэйтаном ещё разберёмся, и я настучу ему его же словами по голове, потому что по отдельности мы точно не сможем, даже если сейчас он думает иначе. Но миг, когда я поняла, что корона ему дороже нас с сыном, чуть не отправил меня на тот свет. Даже показалось, что связь между нами опасно натянулась и завибрировала, готовая порваться.
Повторить чудовищные слова я бы не смогла, хорошо, что за меня это сделала Машка.
— Всего-то, — зло выплюнул Леандр, подхватывая меня на руки и быстро укладывая на кровать. Уйти я ему не позволила. — Конечно, позабочусь, мне самому выгодно, чтобы тебя ничего не держало на Эпсилионе. Но мог бы выразиться и понятливее.
— Что?
Вот теперь мне совсем ничего не понятно стало.
— Этот дурак имел в виду, что я должен придумать, кем заменить его и Дастина на месте наследника императора, если ты решишь быть со мной. Ты же не думаешь, что я позволю мотаться тебе по другим планетам без меня?
— То есть он... а я...
Не знаю, чем меня кольнули в ягодицы, чтобы привести в чувства, но даже этого лекарства не хватило, чтобы утихомирить вспыхнувшее волнение вперемежку с возмущением.