- И не отравляли бы, Пинар. Глядишь другим бы человеком была. А теперь, получайте то, что имеете.
Стянула кожанку. Вся худи была перепачкана алкоголем. Запах от нее шел отвратный. Сняла и ее. Вручила Пинар и прошла мимо к лестнице.
- Отец просил зайти к нему, как только придешь, - ее слова полетели мне вслед.
- Ага, - я продолжила подниматься наверх.
- Самира, это срочно!
- Искупаюсь и приду. То же мне, король мира. Бегу и спотыкаюсь.
Глава 2
Он восседал за столом. Грозный, жестокий, ненавидящий меня всем своим сердцем. За всю свою жизнь он ни разу не поговорил со мной как отец с дочерью. Либо избегал, либо кричал. Другого я его не помню.
Я не знала, что ему сказать. Я не знала, как с ним разговаривать. Последний год изменил нас всех. Мы стали чужими друг другу, стали еще дальше.
Он молчал. Прожигал своим тяжелым, испепеляющим взглядом. В помещении, кажется, сам воздух был тяжелым и густым.
– Какого черта ты вытворяешь? Почему мне звонит начальник полиции и говорит о том, что за решеткой сидит моя дочь?! – он бьет по столу кулаком так громко, что я подскакиваю от испуга. В горле ком, а глаза начинает щипать от слез. Все равно боюсь его. Какой бы взрослой ни была, ничего не изменилось.
– Так вышло. Прости, больше не повторится…
Он недобро прищурился.
- Что? Что ты сказала?
По спине пробежал озноб от его слов. Прочистив горло, постаралась звучать как можно более уверенно.
- Прости, этого больше не повторится.
Он небрежно взмахнул рукой.
– Пойди к Аише. Ей нужна помощь. Поговорим позже, я занят.
Вышла, прикрыв за собой дверь. Меня трусило до сих пор. Спустилась вниз, на террасу. Достала из кармана пачку сигарет, закурила. Аише поможешь. Можно подумать мне делать больше нечего, как помогать этой профурсетке. Сколько ей? Двадцать один? Она меня на год старше. Мачеха, блин. Ненавижу их всех. И полугода не прошло со смерти мамы, как отец ее в дом притащил. А она по-быстрому залетела, родила ему наследничка. Вот и носится с ней. Выдохнула дым в небо.
– У нас здесь не курят, – прозвучал ненавистный голос за спиной.
Даже не посмотрела на нее.
–Так у вас или здесь? Ты выражайся точнее, Аиша. Это мой дом и дом моего отца.
– Этот дом тоже мой.
Я обернулась. Посмотрела на нее насмешливо.
– Послушай, милочка, если всех шлюхи, кого он трахает, начнут открывать рот, мы сможем собрать хор и напеть акапельно гимн страны. Так что не путай понятия. Ты – честная давалка, я дочь.
Ее лицо скривилось в гримасе гнева.
– Я мать его сына…
Я засмеялась.
– Оу, да. Прости, я забыла, что ты уже и высерка заделала…
Не успеваю договорить. Кто–то больно хватает меня за плечо. Оборачиваюсь и в следующий момент скулу разрывает острой вспышкой боли. Зубы клацают друг о друга, в голове звон. Во рту отчетливый привкус металла. Я поднимаю глаза и вижу стоящего передо мной отца. Он в ярости.
– Ты с кем разговариваешь?! Ты должна благодарить, что после всех твоих выходок, мы разрешаем тебе находится в нашем доме! Самира, ты позоришь свою мать, – в голосе отца презрение. Только мне ни капельки не стыдно. Я ненавижу их всех. И сейчас даже страх уходит на второй план, я так сильно зла на него!
– Не говори о моей матери в присутствии своей шлюхи, - цежу сквозь зубы.
- Моей ноги и так здесь может не быть, – срываюсь вниз по лестнице и выбегаю на улицу. В глазах слезы – все расплывается. Мне больно. Так больно, что дышать нечем. Набираю сообщение Агшиму.
«Сегодня в клубе, через час. С тебя выпивка, я на мели».
***
– Самира, детка, давай заканчивай, – Агшим снова портит мне веселье.
Я не хочу его слушать. Я хочу танцевать. Я хочу забыть о своем отце, об Аише. Я хочу просто отключиться.
– Ты же утром просил прощения, а сейчас делаешь то же самое, – проговорила, сердито глядя на него.
Он снова хмурился, а мне было кайфово.
– К черту тебя, я сама могу веселиться, – оттолкнув приятеля, я пробилась поближе к бару. На стойке отплясывали девчонки.
– Эй, красотка, – я чувствую на себе мужские руки. Они нагло скользят по моему животу, вниз к бедрам. У него приятный парфюм, но трогать себя я не даю никому.
– Станцуй для меня, – раздается над ухом его шепот.
– Подотри слюни, – рычу сквозь зубы, скидывая его руки.
Запрыгиваю на стойку. Девчонки теснятся, а я начинаю танцевать. Одно простое правило: Смотреть – да, трогать – нет. Не могу никому даться, даже другу. Моя кожа, мое тело – это запрещенный для них предмет. Это только мое и ничье больше. Я люблю так. Ходить по грани, испытывать свои пределы. Играть с опасностью, но не даваться в ее руки. Это помогает мне. Чувствовать себя живой, чувствовать себя яркой личностью, а не сломанной вещью.
Толпа звереет. Лес рук, крики, улюлюканья. Мальчики разгорячились донельзя. Прикрываю глаза, кайфуя от того, что сейчас происходит. Я танцую так, словно никого нет рядом. Словно я – прежняя. Счастливая, красивая и желанная Самира со светлым будущим и яркими мечтами. Я не хочу наступления утра, мне хорошо сейчас. Когда ночь скрывает все уродливое и грязное, что есть во мне. Когда алкоголь помогает отключиться и не думать, хотя бы на время.
Вдруг чувствую на себе чей-то взгляд. Омерзительно липкий. Мне всегда было плевать на то, как они смотрят, но этот заставляет ежиться. Мужчина стоит напротив у парапета. Не знаю, что именно в нем мне кажется опасным. Но я боюсь его, от одного только вида его черных глаз в дрожь пробирает.
- Сами, пошли, - меня тянет за руку Агшим. И впервые я слушаюсь друга. Не знаю почему, мое тело так реагирует на этого незнакомца, но я его жутко боюсь. В ступор впадаю.
Как только мы выходим из здания куба, меня начинает трясти, к горлу подкатывает тошнота. Это состояние предвещает скорую истерику, и мне нужно в тишину, в безопасное место.
Агшим вызывает такси, а я пытаюсь прийти в себя, пытаюсь разобраться в мыслях. Почему я так реагирую? Почему мне кажется, что он похож на него… на самое главное чудовище в моей жизни…
- Самира, такси, - голос друга вырывает из мыслей.
Я срываюсь к дороге, но вдруг вспоминаю, что моя сумочка осталась у барной стойки. А там все мои деньги и телефон.
- Черт, я за вещами схожу.
Агшим хмурится.
- Стой тут, я сам схожу. А то бед натворишь еще.
Друг исчезает внутри здания, а я решаю подождать его в такси. Подхожу к экипажу, и уже тянусь к ручке дверцы, как вдруг чувствую чью-то крепкую хватку на плече. И это прикосновение вводит меня в панику. В одну секунду лишает воли, сил на сопротивление, лишает возможности нормально дышать.
Оборачиваюсь, впиваясь испуганным взглядом в те самые страшные глаза.
- Не спеши, красотка. У меня на тебя другие планы…
Глава 3
- Выпусти меня! Не трогай! – я кричала, пытаясь отбиться, пока он вытаскивал меня из салона своего авто в каком-то темном и жутком месте.
Мы были на окраине города, с правой стороны была лесопосадка, слева огромный дом, больше похожий на средневековую крепость.
Похититель был огромным. Скрутив меня, он мог спокойно удерживать в таком состоянии.
- Заткнись! И не рыпайся! – зарычал, когда я попыталась его укусить. – Я не хочу тебя бить, потому что такое лицо, как у тебя я смогу продать очень дорого. Но если заставишь… врежу так, что мало не покажется… - его глаза пронизывали насквозь. Холод, алчность. Ни грамма человеческого в них не было. В этот момент я поняла, насколько все серьезно. Он сделает это. И если надо пырнет ножом или пристрелит. Каждую клетку организма сковало страхом. Я перестала сопротивляться. Просто позволила этому ублюдку вытащить себя из машины и увести внутрь огромного здания.
Двор был таким же огромным, как и дом. С каждым пройденным шагом мне становилось все хуже.
- Отпусти, - прошептала еле слышно. От страха голос сел. - Если нужны деньги, тебе заплатит отец. Ты хоть знаешь, кто он?
Похититель больно дернул меня.
- Заткнись ты уже!
Глаза щипало от слез. Я не могла нормально дышать, мне казалось, я в любой момент просто упаду без чувств. Очередной кошмар. Он повторялся.
В дверях стояло два огромных амбала-охранника. Они молча освободили проход для нас. Незнакомец повел меня по коридору. Здесь отвратительно пахло, и было темно.
- Отпусти, слышишь?! Ты столько не заработаешь! – я упиралась ногами в пол, пытаясь затормозить, отсрочить. Я не знала, что меня ждет здесь и от этого было еще страшней.
- Отец отдаст тебе все, что ты хочешь!
Я блефовала. Я не была уверена, отдаст ли мой папаша хотя бы цент, но сейчас я должна была делать все, чтобы спасти себя.
Он рассмеялся. Омерзительный смех убийцы. Я ненавидела его. Всех, кто здесь обитал.
Открыв одну из дверей, он затолкнул меня внутрь.
Комната была набита народом. Я упала прямо на руки девушек, сидящих на полу. Попыталась встать, но вдруг сзади кто-то больно дернул меня за рукав.
- Сиди, дура, не высовывайся, - сверкнули злостью карие глаза рыжеволосой девушки, сидящей в следующем от меня ряду.
Я осталась на месте. Посмотрела на дверь. Мой похититель перебросился парой слов с охранником, находящимся здесь. Мужчины вышли за дверь, прикрыв ее. А я осмотрелась.
- Что здесь происходит? Где мы?
Все молчали. Их было человек пятнадцать. Каждая заплаканная, с потекшей косметикой на лице, с затравленным взглядом.
- Это клуб, детка. А ты товар, - раздался грубый голос рыжей. - Сейчас тебя опоят и продадут какому-нибудь уроду. Если повезет, останешься живой. Так что мой тебе совет, заткнись и не задавай вопросов.
В горле пересохло. Нет-нет, я не переживу этого кошмара. Лучше сразу на тот свет, чем подобная грязь.
Девушки рыдали. Кто-то тихонько всхлипывал, кто-то во весь голос. Каждая из них тряслась от страха. Я поднялась и осторожно прошла к стене, к рыжей девчонке. Она сидела и пялилась в одну точку, словно и не собиралась разговаривать.