Мне больно от его слов. Я… я не могу даже смотреть на него. Поднимаюсь с постели и надев его футболку, выбегаю из спальни. Слетаю вниз по лестнице, в глазах печет от накатывающих слез. Только когда на морозную улицу попадаю, получается вдохнуть полной грудью. А потом крик из горла рвется. Громкий, раздирающий душу!
Я слышу, как хлопает дверь за спиной. Слышу его шаги.
- Самира, вернись в дом! – раздается его грубый, злой голос.
- Убирайся к черту! – кричу, даже на глядя на него. Ступни мерзнут от ледяной плитки, меня трясет. Но не от холода, от истерики, от агонии внутри. Все неправильно. Все не так. Я сама не понимаю себя, но во мне сейчас так много боли, и она выплескивается наружу, она рвется изнутри разрывая грудь.
Я чувствую его руки на себе.
- Я сказал, пошли, -цедит сквозь зубы. Обернувшись, смотрю в его разъяренные глаза.
- Я думала, ты понимаешь меня!
- Угомонись и в дом зайди! – кричит, дергая меня. Не хочу! Не хочу, чтобы так! Вырываюсь и сбегаю вниз по лестнице. Поскользнувшись, едва не падаю в снег, но его руки ловят меня.
Смотрю в глаза его бешеные и задыхаюсь от того, что внутри. Ненавижу его в этот момент, до трусячки.
- Дура я?! Дура, конечно! Кто же еще влюбится в собственного насильника? Кто влюбится в бандита?! Только я, Заур, - смеюсь истерично. – Почему? Да потому что никто и никогда не любил меня! Никто! Что ты знаешь о потере?! Что знаешь ты, как это, остаться, когда у тебя никого нет! Никого! Да, у тебя погиб отец, но у тебя есть мама, которая любит тебя, Заур!
Он вдруг хватает меня за волосы. Больно сжимает их.
- Не смей. Говорить. О. Моем. Отце, - его трясет. Он эти слова так зло, сквозь зубы цедит. Словно я для него грязь.
- Не смею, Заур. Ничего не смею. Но и ты не смей так говорить о моем отце. Все его ошибки – это наши отношения. И ты не вправе осуждать его за них.
Я вырываюсь из его рук, но он перехватывает их.
- Я не пущу тебя никуда, поняла, - вдруг его голос ломается. В нем слышится боль и даже отчаяние.
- Никуда не отпущу, Сами. Ты – моя.
Прижимается к моему лбу, смотрит напряженно в мои глаза.
- Прости… прости что снова больно сделал… Хорошо, - кивает, сгребая меня.
- Хорошо, все будет так, как хочешь ты. Пусть это неправильно, пусть это глупо. Я завтра договорюсь о церемонии, мы все сделаем так, как тебе хочется, Сами.
Я поверить не могу. Он так резко изменился.
- Правда?
Он берет мое лицо в руки, смотрит напряженно. Но сейчас в его глазах больше нет злости.
- Я никогда не сделаю тебе больно… Я просто не смогу, даже если захочу, Сами. Ты должна это помнить, хорошо?
- Хорошо.
Он кивает, а потом его губы накрывают мои.
***
Зу был каким-то потерянным. После нашей ссоры он вдруг затих. Словно из него все силы выкачали. Он был таким нежным и заботливым. Занес меня в дом, набрал горячую ванную и грел меня в ней. А после распорядился об ужине.
Весь вечер мы ни на секунду не разлучались. Он был по большей части молчалив и задумчив. Но мне и не надо было слов. Я обнимала его, прижималась к нему, стонала от его горячего тела ночью, и чувствовала, что он со мной. Остальное не важно. Ничего не важно.
Зу пообещал решить вопрос с домом. Он сказал, что постарается, но я была уверена, у него все выйдет. За завтраком мы договорились, что я поеду в свадебный салон выбирать платье. Он решает остальные вопросы. Встретиться мы должны были вечером у отца. Зу собирался объявить ему о торжестве и поговорить о других делах.
Я была благодарна ему. Он пошел мне навстречу. Я знаю, как тяжело ему перешагивать через себя.
Я целую его после завтрака. Зу говорит, что водитель уже ждет меня. Но когда я уже на пути к выходу, он вдруг зовет меня.
Обхватив мое лицо руками, целует мои губы.
- Я хочу чтобы ты ни на секунду не забывала то, о чем я говорил тебе вчера. Я не сделаю тебе больно, Сами. Никогда не сделаю… - в его глазах сейчас страх. И это пугает меня. Я обнимаю его, прижимаясь к его груди.
- Ты для меня все, Зу. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя. Даже если когда-то мне и будет больно, это не уменьшит моих чувств к тебе…
Чувствую касание его губ к оголенной коже шеи.
- Я тебя никогда уже не смогу отпустить, Сами. Даже пытаться не стану…
- Не надо – улыбаюсь, поднимая на него глаза. – Не отпускай…
Глава 25
Заур
Я смотрел ей в след. И думал о словах, которые сказал ей. Я не сделаю ей больно. Только ей – не смогу. Но ее отец не оставил мне выбора. Когда-то он сделал больно мне. Десятилетнему мальчику. Он сделал больно моей семье, ему было плевать. Алчный, жадный, беспринципный мудак. Его дни сочтены. Но сдохнет он совсем не от болезни.
Я много раз вспоминал тот день. Он словно бесконечный кошмар, который снился мне каждую ночь. Все двадцать лет, все время пока я готовился к этому дню, пока я взращивал в себе это чувство, пока цеплялся за него как за единственный плот. Каждая деталь, каждый запах, каждое ощущение этого дня я помню лучше, чем свое отражение в зеркале. Я помню лучше, чем помню ощущения от ее поцелуев, чем аромат ее волос.
Двадцать лет назад.
Меня разбудил запах ванильных бисквитов. Стоило открыть глаза, тут же подскочил на кровати. Сердце в груди билось в бешеном ритме. Сегодня мы с Тагиром хотели пойти на рыбалку. Вчера мы собрали сами свои супер крутые удочки и хотели их опробовать.
Быстренько умывшись, я надел шорты и футболку и спустился по ступенькам вниз. Удочка стояла в гараже, поэтому уйти через заднюю дверь не получилось. Пришлось идти мимо кухни. Мама тут же заметила меня.
- Заур, - Элина посмотрела на меня строго, поверх очков. В последние месяцы у мамы стало плохо со зрением, на прошлой неделе мы с отцом возили ее к окулисту и тот выписал маме очки. После рождения Самиры ее здоровье немного пошатнулось, но моя маленькая пухлощекая сестренка растопит любое сердце, и родители в ней души не чают.
- Доброе утро, мам, прости я опаздываю.. – уже думал сбежать в коридор, но меня остановил ее требовательный голос.
- Зу! – крикнула она, и я понял, мама зла. Так она называла меня только в крайнем негодовании. Расстроено вздохнув, вернулся в кухню. Туда, где мама украшала только что испеченный торт.
- Сынок, мне нужна будет твоя помощь. Сами плохо спала, у малышки режутся зубки.
- Мам…
- Не будь таким, Заур. Сегодня у нас праздник. Будет много гостей, мне до вечера нужно приготовить много всего.
- Мам, а как же няня? Может Марика поможет тебе?
Мама устроилась за стол, подняла на меня сердитый взгляд.
- Марика сегодня взяла отгул. Она немного приболела. А папа приедет с работы только после обеда. Мне нужно, чтобы ты уложил малышку, она не спала полночи, должна уснуть.
Мне вдруг стало так обидно. Из-за этого маленького клопа я на рыбалку не попаду! Вздохнув расстроено, подошел к стульчику для кормления, где сидела малышка и во всю болтала.
- Ну что, гном, у кого сегодня первый день рождения? – я поднял ее на руки. Сами, звонко засмеявшись, вцепилась в мои волосы пухлыми пальчиками и начала их тянуть.
- Эй, бросай это дело. Нам с тобой еще весь день веселиться, а ты уже на запрещенный прием перешла, - засмеялся, отстраняя от себя ее руки. Что, кстати сказать, было сложно сделать. Силы в этом карапузе было немерено.
Поднявшись с ней в детскую, уложил малышку в кровать. Пока качал ее, увидел в панорамном окне, как Тагир идет вдоль нашего забора. В его руке была удочка, одна из тех, что мы собрали вчера. Настроение тут же упало. Я сделал знак Сами вести себя тихо. Малышка, сонно потерла кулачками глаза, что –то бурча на своем. Я вышел на балкон и крикнул другу. Похоже, рыбалку придется перенести на завтра. Как бы ни хотел оторваться с другом, но мать бросить без помощи не могу.
***
Не заметил, как уснул вместе с Самирой. Разбудил только звук работающего двигателя. Отец приехал. От этой мысли подскочил с кровати и помчался к окну. Так и было. Папин джип уже стоял во дворе. Но помимо него еще несколько машин. По всей видимости, гости уже начали собираться.
Сколько же мы проспали? Посмотрел на Сами. Сестренка спала сладким сном. Бессонная ночь вымотала ее. Стоило подумать об этом, в дверь кто-то постучал. Мама заглянула в комнату.
- Спите? – улыбнулась Элина. Я кивнул.
Она уже накрасилась и красиво оделась.
- Ну и здорово! Значит на празднике не будет капризов, - притянув к себе, мама поцеловала меня.
- Беги, сынок, переодевайся. Я приготовила тебе костюм, он в твоей гардеробной. Гости уже собираются, через полчаса начнем праздник.
Я кивнул. Закрыв за собой дверь в комнату Сами, спустился по ступенькам вниз. Но до спальни так и не дошел. Заметил отца, стоящего в гостиной у камина. Замер на секунду. Папа в моих глазах – самая высокая и нерушимая скала. Рядом с ним моя мама, словно бабочка на крыльях порхает. Такой красавицей улыбчивой становится. А когда папы нет, она грустит. Я не знаю, у всех ли так в семьях, но за это время понял одно. Я хочу быть таким же, как он. Чтобы меня все боялись, чтобы дом мой был неприкосновенным. Чтобы жена красавица и куча детей. Странное желание для десятилетнего мальчишки. Я знаю. Но далеко не у каждого мальчишки перед глазами такой пример.
– Сын, подойди, сядь рядом, - раздался папин сердитый голос.
Я вздрогнул, но ослушаться не смел. Лихорадочно стал соображать, чем же мог заслужить взбучку? Отец со мной не бывает мягким. С Сами и мамой – да, но я вечно получаю нагоняй. Вот и сейчас, пытался вспомнить, что мог напортачить.
Нетвердой походной подошел к отцу и сел рядом на стул. Мы молчали. Я чувствовал, что папа хочет сказать мне что–то.
– Ты уже взрослый, Заур, пора уже завязывать со всей этой тратой времени, - я покраснел от его слов. Наверняка, он увидел мою удочку в гараже, а мама рассказала о несостоявшемся походе на озеро.