Но только не ее взгляд.
Она его увидела.
Это привело его в ужас. Его сердце увеличилось раз в десять, он будто стал Гринчем или кем-то в этом роде. Ее светлые волосы, небольшой рост. Она могла бы быть сестрой Лотти. Или других девушек, когда они были моложе.
Так что он был прав, последовав за модником в Бюро.
Он ошибся лишь насчет того, какой агент главный.
На кого ему нужно было обратить внимание.
Глава 18
Ван
Я обхватила себя руками, мягко покачивалась из стороны в сторону, зажмурив глаза, повторяла мантру снова и снова. Понемногу сердце успокаивалось, и кислая желчь отступала от горла.
Лучше забыть. Лучше забыть.
Последние двадцать четыре часа ощущались как три хука в живот. Сначала закопанная заживо женщина и давно забытое дело о Похищенных, которое вдруг решили вспомнить. Потом галлюцинация в баре. И наконец, признание Гарри в том, что он хочет продолжать расследовать преступления Чайной убийцы. Мои преступления.
После таких трех торнадо ночной кошмар был мне уж точно гарантирован.
Но я надеялась, что он будет как-то связан с делом о Похищенных, что мое подсознание подскажет мне какую-нибудь разгадку… хотя управлять своими снами я никогда не могла.
Так что мне вновь приснилась женщина в малиновом брючном костюме, но на этот раз я увидела ее лицо, а не только ужасные глаза. Подвал я тоже разглядела четче. Серое ковровое покрытие от стены до стены. Бежевый коридор с тремя дверями, из-за двух из которых доносится плач.
Воздух, пропитанный запахом мочи и страха.
Я вынуждена была, задыхаясь от беспомощной ярости, смотреть, как она открывает дверь. В поле моего зрения появилась маленькая ступня с веревкой, привязанной к лодыжке. Когда мой взгляд поднялся вверх и я увидела состояние тела ребенка, я закричала. Я всегда кричала, и это всегда было бесполезно. Моих криков не слышали.
Но на этот раз, впервые с тех пор, как я начала видеть осознанные сновидения, то есть впервые за почти двадцать лет, крик что-то изменил.
Сновидение оборвалось, и началось новое.
Поворот был таким резким, что меня даже во сне замутило. Теперь я видела только маленькую девочку, лежавшую на деревянном полу. Она была завернута в белое одеяло в желто-розовых цветочных бутонах, по ее щекам стекали слезы. Рядом с ней лежал рулон клейкой ленты.
Вдруг появились мускулистые руки с опухшими костяшками пальцев. Волосы на них в лунном свете казались серебряными. Руки оторвали половицу. Дерево жутко, хрипло взвизгнуло.
Этот звук разбудил меня, толкнул в холодные лапы панической атаки.
Лучше забыть.
Я мотнула головой, откидывая волосы с лица, пытаясь стереть из памяти образ перепуганного младенца. По крайней мере этот кошмар был не так ужасен, как тот, который он вытеснил. Но как говорил Барт, самый нестрашный кошмар – все равно что самый высокий гном.
Лучшее из плохого – все равно плохое, детка.
Мысли о Барте вернули меня в мою квартиру. В безопасность. Здесь я не видела ни перепуганных младенцев, ни чудовищ с глазами, как смоляные ямы, ни издевательств над детьми.
Я сделала еще несколько судорожных вдохов.
Кошмары, сменяющие друг друга, были для меня чем-то новым, но я была готова и к этому. Я приучала себя отходить от края пропасти медленно и осторожно, чтобы мое тщательно выстроенное здравомыслие не рухнуло, увлекая меня за собой.
Вдох через нос, выдох через рот.
Едва я начала расслабляться, на столе завизжал мобильник. Годы тренировок – вот единственное, что помогало мне не выпрыгнуть из кожи.
– Алло?
Щелк.
Дисплей сообщил мне, что это номер Лич-Лейка. В наши дни мошенники именно этим и занимались: присваивали телефонному номеру названия близлежащих городов и притворялись, что звонят вам оттуда. По-любому это он и был. Мошенник.
Но все равно.
Ладно, сказала я себе, завтра попрошу Кайла проверить.
Глава 19
Ван
После кошмара в двух актах мне каким-то чудом удалось вновь уснуть и проспать целых шесть часов подряд. В результате я проснулась с новым осознанием.
Во-первых, я признала, что никогда не буду нравиться Комстоку, что бы я ни говорила и ни делала, но это не помешает мне выяснить, что случилось с Эмбер и Лили. Во-вторых, увиденное в баре было только глюком, вызванным депривацией сна, и никакой Фрэнк, само собой, туда не заявился. И в-третьих, Гарри не выяснит ничего нового в деле Чайной убийцы – я буду слишком осторожна. Я буду ему подыгрывать, пока он не потеряет интерес.
Черт, мне стало до того хорошо, что я даже собрала еще два мешка мусора и отнесла в мусоропровод. В общем-то моя квартира от этого не сильно изменилась, но я-то знала, что это так.
Еще я решила сама зайти в «Магнолию», а то в последнее время это почти всегда делал Кайл. Взяла себе мокко, ему – его любимый латте со льдом и поехала в Бюро. Он уже ждал меня возле кабинета, одетый как молодой сыщик: темно-синие брюки, белая рубашка на пуговицах, темно-синий галстук.
– Спасибо. – Он улыбнулся, когда я протянула ему стаканчик.
– Не за что. – Я вынула ключ-карту. – А ты чего так рано?
– Ты сказала, что мы встретимся у тебя как можно раньше. Сейчас восемь утра.
Я повернула запястье, посмотрела на циферблат часов, которые никогда не снимала, разве что в ду́ше. За эти часы коллеги считали меня каким-то луддитом[3] или просто думали, что я выделываюсь, но у меня были на то свои причины.
Кайл был прав насчет времени.
– Давай сделаем вот что, – предложила я. – Когда закончим эту встречу, ты забронируешь для нас диспетчерскую.
Нам нужен был штаб, в котором мы могли бы как следует все обсудить, – хорошо организованное пространство, где есть доска, AV-оборудование и, возможно, даже видеомагнитофон. Не только технологии, но и сама по себе нейтральная территория работала бы нам на пользу – производительность всегда лучше всего, когда не нужно устанавливать иерархию. Мне следовало заняться этим вопросом сразу же после того, как меня назначили руководителем команды.
Моя первая ошибка в этом деле. Надеюсь, что и последняя.
– Ты сама все понимаешь, – сказал Кайл.
Я плюхнулась в кресло и подала ему знак следовать моему примеру.
– Давай обсудим план, прежде чем я примусь за дело.
Кайл сел, достал блокнот, раскрыл и положил себе на колени. Большую часть записей он делал от руки, а потом вносил в систему. Это мне в нем нравилось – было что-то особенно серьезное в том, чтобы погружаться в дебри собственных каракуль.
– Для начала, хотя диспетчерскую мы не забронировали, надо все равно хоть как-то набросать временную шкалу, – начал он. – Ты не против начать, скажем, за месяц до того, как исчезли Эмбер и Лили?
– Пойдет. – Я включила компьютер и допила кофе. – Еще немного, и мы сами пустимся в погоню за дикими гусями. Если начнем позже, можем упустить важный катализатор.
Он что-то записал в блокнот.
– Пока я строю график, проверяю финансовые и телефонные записи и подтверждаю алиби наших подозреваемых. Все, что можно сделать с телефона или компьютера, я беру на себя.
– Спасибо. – С его стороны это был настоящий подвиг. В 1980 году отчеты в лучшем случае печатались на пишущей машинке, в худшем – писались от руки. Так что в этом случае большая часть работы аналитика данных заключается в расшифровке записей и принятии решения о том, как следует обращаться с информацией. Вчера, просматривая файлы перед встречей с Чендлером, я обнаружила надписи «черное», «возвращение отца» и «кардиохирург???», втиснутые на полях описания места преступления, и это только один пример.
По своему опыту детектива по расследованию убийств я знаю, что небрежные записи не всегда вызваны халатностью. Иногда на кухне просто слишком много поваров, особенно если процесс растягивается на несколько десятков лет. Каждое новое поколение полицейских добавляет свои два цента, используя тот метод, к которому они привыкли. Даже в краткосрочных делах детективы делают записи от руки, намереваясь впоследствии оформить их как следует, а потом их внезапно вызывают расследовать новое преступление, а старое приходится забросить.
Но я не говорю, что дело не может быть просто в плохой работе полиции.
– Еще я буду расследовать все, чем занимались в то время девочки, их родители, все зарегистрированные свидетели и все потенциальные подозреваемые. – В голосе Кайла звучало нетерпение. Хороший знак.
Значит, он решил взять на себя путешествие во времени. Тогда видеомагнитофон ему точно пригодится – некоторые из записей интервью, вполне возможно, не обновлялись с восьмидесятого года.
– Как только ты с этим разберешься, мне бы хотелось, чтобы ты со мной вместе взялся за работу в полевых условиях, – сказала я.
Кайл наградил меня благодарным взглядом. Дела шли лучше, когда каждый агент занимался своим делом, но при этом общался с командой. Но некоторые руководители не хотели таким образом уступать контроль. Они предпочитали управлять другими, лезли в их дела, чтобы оставить свой след на всем. Вполне возможно, Кайл задавался вопросом, не отношусь ли я к такому типу начальников.
– Отличный вариант, – одобрил он.
– Ру Ларсен мне так и не перезвонила. – Я просматривала журнал звонков. – Попробую набрать ей еще раз. Ее следует допросить в первую очередь.
– После нее, очевидно, Кайндов и миссис Ларсен. – Кайл сверился со своими записями. – Тереза Кайнд переехала в жилой комплекс, Рита Ларсен снимает квартиру над магазином. Они обе до сих пор живут в Лич-Лейке. Я найду домашний адрес доброго доктора Чарльза Кайнда и подумаю, как связаться с Рольфом Ларсеном.
– Отлично, – похвалила его я. Не мешало бы и постучаться в двери вдоль улицы Вязов, пообщаться как с теми, кого допрашивали сорок лет назад, в том числе с Кэрол Джонсон, которая нашла Ру, так и с людьми, которые переехали сюда позже, но до них могли дойти какие-нибудь слухи. Дополнить материалы дела, допросить детектива Комстока, репортеров, освещавших ту давнюю историю, медсестер, ухаживавших за Ру в больнице. Звонить, если это возможно, и просто приходить в надежде на лучшее, если это невозможно.