Вот что я запомнила – реакцию Джеки Кеннеди. Даже в детстве я ее понимала. Я знала, что значит бороться за то, чтобы изо дня в день все казалось нормальным.
– Вы не замечали в округе странных незнакомцев? – спросил Комсток. – Кого-нибудь, чье поведение вызвало бы у вас беспокойство?
Ее глаза прояснились, подбородок чуть приподнялся, будто она изучала лицо Комстока под другим углом. Какое-то время она молчала.
– Нет, не помню.
– Может быть, это был кто-то из работников, кого вы недавно наняли стричь газон или мыть окна?
Ее рот скривился.
– Разве что злые ученики, обклеившие мой дом туалетной бумагой. Тогда я работала в администрации средней школы и предупреждала об их возможных хулиганствах, вот они меня и не любили. Работников мы не могли себе позволить. Мы сами косили газон и мыли окна.
Комсток что-то записал в блокнот.
– Как часто вы виделись с мужем с того дня, как пропали девочки?
– Боже мой, ни разу! – Она наклонилась к Комстоку, как будто хотела поделиться секретом. Под нами, в аптеке, кто-то повысил голос. Я напрягла слух, но разговор тут же сменился приглушенным смехом.
– Тогда я еще знала его номер телефона. Где-то через год после того, как Лили пропала, я позвонила ему и сказала, что хочу устроить похороны нашей девочки. Он сказал – нет, ни в коем случае, потому что наша Лили жива. Я, конечно, очень хотела верить, что он прав. – Ее голова безвольно поникла. – Иногда мне было легче думать, что она жива. Иногда – что ее забрал Господь и она больше не мучается.
Я бы все испортила и принялась утешать Риту, а Комстока отправила бы в точку невозврата, если бы не Гарри. Он положил руку на стол рядом с ее рукой:
– Конечно. Любая мать на вашем месте чувствовала бы то же самое. Это и есть любовь: вы предпочли бы, чтобы больно было вам, а не вашей дочери.
Она схватила его руку и крепко сжала.
– Я сказала Рольфу, что даже хомяков хоронят, когда они умирают. Пыталась объяснить, что это нужно сделать ради Ру. У нее ведь все украли, понимаете? Ее детство. Ее безопасность. И пока она верила, что ее сестра, возможно, еще здесь, она собиралась жить только прошлым. Похороны дали бы ей возможность осознать, что пора начать собственную жизнь. Но Рольф не согласился.
– Вы знаете, где он теперь? – спросил Гарри. Она покачала головой.
– Не знаю. Он всегда хорошо умел прятаться. Мне кажется, полиция его даже не допрашивала. Но это не он забрал нашу Лили и Эмбер. Я просто чувствую это сердцем.
Трудно сказать, кто хуже разбирается в людях: сердце или половые органы. Но примечательно, что миссис Ларсен по-доброму отзывалась о человеке, который ее бросил.
– Это все, что нам требовалось, миссис Ларсен, – заключил Комсток. – Спасибо, что уделили нам время.
Мы с Гарри переглянулись. Было еще так много вопросов. У миссис Ларсен была какая-то новая информация? Часто ли она виделась с Ру? Общалась ли с миссис Кайнд? Всем им суждено было остаться без ответа, потому что мы поднялись, чтобы следовать за Комстоком. Я отодвинула стул, не свалив его, и Гарри поднял брови. Я смерила его взглядом, в котором читалось: меня, знаешь ли, не волки воспитывали, – и кивнула миссис Ларсен, проходя мимо нее. В течение всего визита я не произнесла ни слова – факт, который Комсток не мог оставить без внимания.
Мы дошли до тротуара, горячий воздух валил нас с ног, когда я полезла в задний карман брюк, и моя челюсть отвисла, как я надеялась, правдоподобно. Комсток повернулся к нам, явно намеренный отчитать.
– Что такое? – спросил он.
– Кажется, у меня телефон выпал. Я быстро.
Я развернулась и быстро поднялась по лестнице, перепрыгивая две ступени за раз. Постучала, и звук эхом разнесся по лестнице.
– Миссис Ларсен? Это агент Рид. Мне кажется, я забыла телефон у вас на кухне.
Она открыла, чуть растерянно посмотрела на меня. Я тут же вошла и захлопнула за собой дверь.
– Наверное, он на стуле, где я сидела. – Я подошла ближе. – Можно вопрос? Когда вы жили на улице Вязов, об этом лесу ходили какие-нибудь слухи?
Она задумалась, и вдруг ее лицо как будто прояснилось.
– Вы имеете в виду призраков? Никогда не верила в эти истории.
Я кивнула – я готова была на все, лишь бы оттянуть время:
– Да, призраков.
Она резко напряглась, а потом откинулась назад и усмехнулась.
– Если я ничего не путаю, это была история о старике, который бродит по лесу и ищет своего ребенка, погибшего от холеры. Его прозвали человеком-резинкой, потому что все его кости болтались в суставах. Он ковылял к маленьким детям, растягиваясь и снова стягиваясь на каждом шагу. Как марионетка, которую толкают большим пальцем. Вы об этой выдумке? Или о той, что новые дома у леса построены на индейском кладбище? – Она покачала головой, стряхивая воспоминания. – В любом случае все это чепуха. В каждом городе есть такие местные байки и суеверия.
Я отодвинула стул и обнаружила свой телефон именно там, куда его и положила.
– Нашла. Большое спасибо, миссис Ларсен.
Она кивнула.
– Не за что.
– И последний вопрос, – произнесла я таким тоном, будто это только сейчас пришло мне в голову. – Вы раньше встречались с детективом Комстоком?
– Не припоминаю, – ответила она с приятной улыбкой. Я разблокировала телефон и показала ей фотографию Комстока восьмидесятого года, ту самую, что висит на стене Первого полицейского участка.
– А этого человека вы знаете?
Она прижала руку к груди.
– Да. Кажется, да. Если не ошибаюсь… – Она прищурилась. Рассмеялась. – Да, он! Мистер Блэк.
– Кто?
– Да это я его так прозвала. Он был постоянным гостем в доме Кайндов.
Во рту у меня пересохло. Рита продолжала говорить.
– Я видела, как он уходила два или три раза, когда гуляла с Бенджи. Мне он казался таким красивым! Я мечтала о нем, как может мечтать только глупая мать-одиночка. Придумала целую историю, в которой он был от меня без ума, а для моих девочек стал отцом, которого у них никогда не было. – Она посмеялась над своими фантазиями. – Я прозвала его мистер Блэк за его роскошные волосы. Кажется, я воображала, что как только он меня заметит, тут же влюбится и перевезет нас троих куда-нибудь получше.
Я надеялась, что мне удалось сохранить спокойное выражение лица, потому что внутри у меня все тряслось.
– Как думаете, что он делал в доме Кайндов?
Она постучала по подбородку.
– Одет он был так себе. Может, плотником у них был, а может, с вредителями боролся, хотя не помню, чтобы где-то рядом стоял рабочий грузовик. Что я вам точно могу сказать, так это что все две недели, пока он там был, вела себя как дура. Выгуливала собаку при полном макияже.
Все, что я могла – из последних сил держаться, чтобы голос не дрожал.
– А когда были эти две недели?
Ее добродушное выражение лица сменилось озабоченным, как будто ей пришла в голову какая-то неприятная мысль.
– Мне кажется, в начале июля. Незадолго до того, как девочки исчезли. Вы думаете…
Я закрыла фото на телефоне, стук сердца грохотал у меня в ушах.
– Мы просто хотим рассмотреть все варианты, Рита. Вы нам очень помогли, гораздо больше, чем думаете. Вы не возражаете, если я на неделе снова загляну к вам?
– Я… Наверное, нет.
– Спасибо. – Я быстрым шагом направилась к двери, открыла ее и увидела Комстока на полпути вверх по лестнице.
– Нашла! – Я показала ему телефон, прежде чем пройти мимо.
овсянка
бананы
сок
корзинка
прекрасные
светлые
волосы
она такая красивая
Времена, когда в каждом городе были небольшие, уникальные магазинчики, давно прошли. Теперь они исчезли, уступив место огромным безликим супермаркетам или, что еще хуже, магазинам доставки продуктов, где не нужно было даже смотреть на человека, дававшего вам еду, необходимую, чтобы выжить.
Ему казалось, что эта разобщенность была корнем всего, что с этим миром не так.
Конечно, супермаркеты имели и плюсы. Когда они только появились, ему уже не нужно было ехать так далеко, чтобы анонимно покупать товары для женщин. Но в тех редких случаях, когда он оказывался на местном рынке, он чувствовал праведную тоску по воображаемым старым добрым временам.
Делая покупки, он краем глаза наблюдал за аптекой через дорогу. Комсток и два агента Бюро поднялись наверх, в квартиру Риты Ларсен. Он похвалил себя за то, что установил трекеры на обе машины Ван, ее синюю «Тойоту» RAV4 и рабочую серебристую «Импалу».
Это очень легко: заказать крошечный черный GPS-навигатор с магнитной полосой, припарковаться рядом с кем-нибудь, бросить ключи, воткнуть трекер в нишу колеса, взять ключи и отправиться в путь.
Он знал ее имя, потому что Черный человек позвал ее у могилы. Фамилию ему еще только предстояло узнать. На сайте Бюро были сведения лишь о руководителях отделов, а не об агентах. Это имело смысл, но означало, что он не знал ни ее статуса, ни стажа.
Зато знал, где она работала, где жила и где проводила каждую минуту каждого дня.
Он поставил обратно на полку синюю канистру с моющим средством и взял золотую баночку с другим. Сделал вид, будто читает этикетку. Когда он заходил сюда, старушка на кассе улыбнулась ему и пожелала доброго утра. Спросила, нужна ли ему помощь, он ответил «нет, спасибо» и подумал, что это даст ему пять, максимум десять минут, прежде чем она снова начнет суетиться. Она напомнила ему мать. Они были одного возраста, но дело было не в этом. Характер – вот что у них было общим. Любовь к критике, нарушению чужой способности мыслить, постоянное навязчивое внимание, полнейшая неспособность усидеть на месте и полнейшая же бесполезность.
Прежде чем навестить Риту Ларсен, трио заглянуло в жилой комплекс неподалеку. Укрытия поблизости не было, так что пришлось просто проехать мимо. Он записал адрес и, как только скрылся из виду, вбил его в телефон. Здесь проживала Тереза Кайнд.