Мы вошли в тяжелую тишину леса, наши глаза привыкали к мраку.
– Вот оно, место преступления, – произнесла я, борясь с желанием говорить шепотом.
Мы шли, пока не добрались до поляны и не остались в полной изоляции, там, где уже не было слышно ни автомобильных гудков, ни проезжающих поездов – только безмолвие земли. Пластиковые цветы были на месте. Гарри наклонился и осмотрел их, обошел поляну по периметру.
– Почему он выбрал эту сторону? – спросил он, оглядываясь на тропинку, по которой мы шли. Яркий мир тупика был невидим в густом мраке, покрытом деревьями. – Зачем ему было ждать, пока девочки придут сюда?
Я задавалась тем же вопросом.
– Он знал этих девочек. Ему нужны были именно они, не какие-то другие.
Гарри потер затылок. На нем был наряд, который я про себя называла костюмом «сафари» – льняная рубашка, отглаженные брюки цвета хаки и кожаные туфли.
– Что подтверждает возможность того, что это был Чарльз Кайнд. Но если так, зачем их похищать?
– Кайл задал мне тот же вопрос, – сказала я. – Может быть, кто-то из детей увидел что-то и мог разболтать?
– Что-то, стоившее больше, чем его брак и карьера?
Гарри был прав. Но мы оба знали, что большинство преступников не руководствуются логикой. Они действуют слепо, как испуганные или разъяренные животные.
– Дай мне знать, как будешь готов идти в хижину.
– Я готов.
Никакой тропы тут не было, но я доверилась телефону и координатам, которые сообщил мне Кайл, и все это в конце концов привело нас к охотничьей хижине доктора Карлсона. И все-таки, вполне возможно, мы бы прошли мимо нее, если бы Гарри не споткнулся об упавшую ветку.
– Вот. – Он поднялся, указывая на очертания зеленого, как деревья, хоббитского домика с заросшей крышей. Отодвинув ветки и добравшись до этого сооружения из разбухших от воды бревен, я удивилась, каким примитивным оно было даже в лучшие годы. Примерно десять на десять метров. Туда не поместилось бы ничего, кроме печки и ведра-туалета.
– Ключ должен быть тут, – сказала я, обходя заднюю часть.
Древние дубы и вязы, толстые и извилистые, изо всех сил старались защитить хижину от любопытных глаз. На западной стороне рос самый здоровенный дуб, какой я видела в своей жизни: он поднимался сквозь гущу деревьев так высоко, что я не могла понять, где он заканчивается. Примерно на уровне моего плеча находилось дупло, в точности как и сказал Карлсон.
Подошел Гарри, стряхивая с колен мох.
– Хочешь сунуть туда руку? – предложила я. Он приподнял бровь.
– Не особо.
Так что это сделала я, пока не передумала. Кончики моих пальцев коснулись чего-то холодного и твердого, и я схватилась за этот предмет, всей душой надеясь, что мне попался не огромный жук.
– Ящик для ключей, – с облегчением выдохнула я, увидев маленький черный футляр в том, что здесь считалось солнечным светом. У Гарри вид был какой-то скованный, он держал руки ладонями вверх.
– Ты кожу на руке содрал? – спросила я.
– На обеих. Я сильно упал.
Недолго думая, я выдала одну из тех фраз, что нам говорили Матушки, когда нам было больно:
– Ничего страшного. Все проходит.
– Тем не менее, я бы хотел сходить в аптеку.
Меня пронзил укол стыда. Мне хотелось отмотать назад и вместо этой чепухи сказать что-нибудь доброе, но это было невозможно, так что я просто подошла к хижине и открыла дверь. Сильно воняло грибами и звериной мочой. Я включила фонарик на телефоне. В хижине была одна комната, ни водопровода, ни электричества. Гарри подошел ко мне, включил свой фонарик, значительно ярче моего.
– Когда доктор Карлсон был здесь в последний раз?
– Много лет назад.
Он высветил лежавшую в углу банку из-под энергетика:
– Сюда мог заглянуть и кто-то другой.
– Ну да, заброшенная хижина возле ручья – конечно, детям такое нравится, – рассуждала я. – Но те, кто сюда приходил, вели себя очень аккуратно. Я не вижу никаких признаков взлома.
Я подошла к ближайшему окну. Оно было не заперто и легко поддалось.
– Надо бы поскрести.
Гарри осматривал пол:
– Я буду искать внизу, ты наверху.
Я оценила тот факт, что он не спросил, что именно мы ищем. Я надеялась, что он сам знал ответ – все, что могло здесь остаться сорок два года назад, но если бы произнес его вслух, это подчеркнуло бы невыполнимость нашей задачи. Мысленно я добавила к списку качеств, которые мне нравятся в Гарри, еще и безграничное терпение.
Он сел на корточки справа от двери. Я начала со скудной обстановки: кровати, придвинутой к дальней стене, пузатой печки. Тонкий матрас в серую полоску был покрыт коричневатыми пятнами. Они ничем не пахли, что наводило на мысль, что они старые. Пружина представляла собой просто скрещенную проволоку. Выспаться здесь было затруднительно. В печке лежал пепел и виднелся хрустящий край газеты с датой: 3 марта 2019 года.
– Подойди сюда, пожалуйста, – позвал Гарри.
Я почти забыла, что он здесь. Он стоял в полуметре от двери.
– Ты что-нибудь нашел?
– Может быть. Мне нужно, чтобы ты мне посветила.
Я направила телефон в трещину, идущую параллельно шву деревянного пола сарая. Ширина стены составляла где-то сантиметр, потом она сужалась до половины сантиметра.
– Ближе к стене, – велел он, натягивая перчатки, и достал из своего набора длинный пинцет с изогнутым концом. Посмотрев вниз, я заметила проблеск чего-то ярко-желтого.
– Что это такое?
Он наклонился вперед, вставил инструмент в трещину и вытащил изодранную бумажку, кислотно-желтую, как искусственный солнечный свет. На одной ее стороне был рисунок. Поднеся телефон ближе, я увидела, что это черный контур слона.
– Лейкопластырь, – констатировал он, вытаскивая из своего комплекта сумку для улик. – Похожий на тот, что, согласно старому делу, был в тот день на Лили Ларсен.
это
все
его
мать
виновата
Она его наказывала, пока он не научился подавлять в себе все лучшее.
Он спрятал это так глубоко, он надеялся, что она забудет.
Он держался все школьные годы и годы колледжа, лишь несколько раз попадал в больницу. Выпустившись из колледжа, нашел хорошую работу. Но ему хотелось большего, хотелось того, что он не мог себе позволить там, где люди его знали. Так что он сменил имя и купил дом, где держал свою семью.
Ту семью, которую создал.
Это подарило ему две жизни, и ни в одной из них не было человека, который знал бы, кто он на самом деле, на что способен. Что он сделал. Всем этим людям он казался обычным. Годы тренировок в юности принесли свои плоды. Он всюду вписался.
По большей части он сливался с толпой. Иногда срывался, показывал свое истинное лицо, но люди предпочитали отводить взгляд. Не смотреть на то уродство, которое видели.
Может быть, мать оказала ему услугу, научив его прятаться на виду. Так он подумал, проезжая мимо улицы Вязов.
Глава 36
Ван
Я подождала возле аптеки, пока Гарри купит антисептик. Царапины на его ладонях, оставленные лесом, были не так уж и ужасны, но он заявил, что порезы могут привести к стафилококковой инфекции. Когда он вышел, я смотрела, как он снимает со спрея колпачок и долго поливает ладони.
– Ты все? – спросила я, когда он положил упаковку в пакет и выбросил в ближайший мусорный бак.
– Да, – кивнул Гарри. – Готова идти к миссис Ларсен?
Ничего не отвечая, я поднялась на лестничную клетку, ведущую в ее квартиру. Этот визит был необходим, но мне не терпелось скорее вернуться в Бюро. Гарри сказал, что не знает, сможет ли он проверить ДНК на обнаруженном пластыре. Сорок два года – долгий срок, тем более в таких условиях. Вряд ли там уже осталось что анализировать.
Но если описание соответствовало, это было значительным событием. Информация о том, что девочек спрятали в хижине, после того как похитили, вкупе с отсутствием алиби у отца Эмбер и его связью с владельцем хижины, могла изменить ход расследования.
Миссис Ларсен открыла дверь еще до того, как мы успели подняться.
– Здравствуйте, – произнесла она. Кожа вокруг ее глаз напоминала бумагу – в прошлую нашу встречу такого не было.
– Здравствуйте, Рита, – ответила я. – Можно войти?
– Конечно. – Она отошла в сторону и пропустила нас. В кухне все осталось точно так же, ни одна кружка на стойке не была передвинута. Мы оба ждали, пока она скажет, за стол нам сесть или пройти в гостиную. – Хотите чего-нибудь выпить?
Вчера она не задавала этот вопрос. Я не знала, что было тому причиной: желание стать ближе, стыд за поведение Комстока или что-то еще.
– Большое спасибо, – отказалась я, – но не стоит. Вам звонила миссис Кайнд?
Миссис Ларсен как будто испугалась, но быстро пришла в себя.
– Да. Она сказала, что Эмбер погибла.
Я кивнула. Молча ждала.
– Бедная женщина. Но по крайней мере теперь она знает, где ее ребенок. – Рита заломила руки. – А когда узнаю я?
– Мы делаем все, что в наших силах, Рита. – Я положила руку ей на плечо, пытаясь успокоить. – Вот почему мы здесь. Мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов. Вы не возражаете, если мы присядем?
Она скованно опустилась на стул возле кухонного стола. Мы последовали ее примеру.
– Это я виновата, – вновь затянула она свою литанию. – Не надо было в тот день отпускать их в лес. Знаете, тогда время было другое. Дети могли все лето спокойно гулять. Но все равно не надо было их отпускать.
– Да, время было другое, – согласился Гарри.
Интересно, подумала я, вспоминает ли он в этот момент пропавшую сестру.
– Мне хотелось бы чуть больше узнать о Кайндах, – просительно посмотрела на нее я, – и особенно о докторе Кайнде. Что он был за человек?
– Просто замечательный, – черты лица Риты стали мягче. – Такие прекрасные люди – и он, и его жена. Думаю, ему пришлось хуже всех. – Уголки ее рта опустились вниз, тело подалось вперед. – Когда девочки пропали, он так мучился. Даже сильнее, чем она.