– Вы мне очень помогли. Спасибо.
– Не за что, милая. – Миссис Джонсон так и стояла с выключенным шлангом, пока я садилась в машину, включала кондиционер и звонила Кайлу.
– Есть новая зацепка, – сказала я. – Кэрол Джонсон сообщила, что в восьмидесятом году в районе были установлены столбы. Они могли быть электрическими или телефонными. Выясни это, а заодно проверь, проводилось ли в последнее время подобное строительство на нашем участке в центре города. Уяснил?
– Уяснил, – ответил он. – Ты все еще в Лич-Лейке?
– Еду поговорить с Джейкобом Питерсом.
– Хорошо. Как закончишь, разберись еще вот с каким вопросом. Дама из Нью-Берлина – это в двадцати минутах езды от Лич-Лейка – говорит, что с ее соседом жили две женщины, одна из которых, судя по описанию, похожа на Эмбер Кайнд.
Около пятидесяти, волосы светлые, телосложение среднее. Соседка не видела ее больше недели. Этого человека зовут Джек Дэвис. Они с женщинами всегда держались особняком, так что, может быть, она вообще не пропала, или этот случай никак не связан с нашим.
Или это наш счастливый билет.
– Ясно.
Глава 51
Ван
Джейкоб Питерс показался мне человеком тихим и приятным. Возраст сказался на нем значительно легче, чем на Ру, – в нем легко было узнать того мальчишку, каким он был в восьмидесятом, а загорелое лицо почти без морщин указывало, что его жизнь сложилась не слишком тяжело. Джейкоб никогда не был женат и не имел детей.
Он дружелюбно улыбнулся мне и провел в гостиную с кондиционером, где нас уже ждали два стакана воды со льдом.
– Прошу прощения за то, как я выгляжу, – извиняющимся тоном произнес он. – У меня не было возможности принять душ и побриться с тех пор, как я вернулся с рыбалки. Мне сказали, что это срочно.
Я кивнула:
– Спасибо, что уделили мне время.
Его взгляд скользнул по моим волосам – я собрала их в хвост, но, может быть, несколько прядей выпало, – прежде чем он перешел к серьезному разговору:
– Я понимаю, вы не можете подтвердить, что это Эмбер Кайнд… недавно была убита. Но я считаю, что это она. Давайте с этого и начнем допрос. Если вы поделитесь со мной еще какой-то важной информацией, буду благодарен.
Я пригладила волосы и сделала глоток воды из стакана, украшенного ломтиком лимона. Довольно изысканно.
– Вы живете один? – Но я уже знала ответ благодаря Кайлу.
– Работа не оставляет мне времени ни на что, – он развел руками, давая понять, что сделал выбор, который его устраивает, – даже на свидания, не говоря уж о том, чтобы жениться.
– Понимаю. – Наверное, то же самое можно было бы сказать и обо мне. – Что вы можете рассказать о событиях двадцать третьего июня восьмидесятого года?
Этот человек был воплощением спокойствия. По словам Кайла, он работал на какой-то стройке.
– В тот день Лич-Лейк лишился невинности. – Питерс вытянул пальцы и слегка ими пошевелил – видимо, они затекли от вождения. – У нас, конечно, всякое бывало, да и Дональд Такер, черт бы его побрал, все это время орудовал, но чтобы такое… Просто как выстрел грянул.
Я молчала. Большинство людей не любят, когда им мешают выговориться, и Джейкоб Питерс не был исключением.
– В тот день у нас был бейсбольный матч, иначе мы все, мальчишки, побежали бы к ручью. Мы бы услышали крики этих девочек о помощи. Кто знает, вдруг и спасли бы их. – Он вновь вытянул пальцы. Может быть, все-таки нервничал.
– До меня дошли слухи о вас, – проговорила я как можно мягче. Глаза Джейкоба забегали, он потянулся за водой. Пока он пил, я продолжала: – Что в детстве вы ничего не боялись и за деньги прыгали с крыш.
Он поперхнулся водой, закашлялся, поставил стакан на место.
– Кто вам такое сказал? – спросил он, вытирая рот.
– Да так, – соврала я, – несколько человек, знавших вас в то время.
– Ну да. – Он усмехнулся. – Называл себя Психом. Может, Ивел Книвел[12] звучало бы круче. Но я прыгал с крыши только одного здания. Школы. Там всего один этаж, а позади заросли травы – спрыгнуть несложно, если знать, где и как приземлиться. Будь у меня дети, я бы им не разрешил такое творить, но я на этом неплохо зарабатывал. С каждого, кто смотрел, брал четвертак.
Я кивнула. Его слова казались логичными, но вместе с тем в них было что-то подозрительное.
– Она еще жива? – спросил он, прервав ход моих мыслей. – Я имею в виду Ру Ларсен.
Я наклонила голову.
– Информация о ней есть в Интернете.
Он потер шею.
– Когда она вернулась в школу, я больше с ней не общался. Держался подальше, как будто она была заразной. Бедная девочка. Вы знаете, что я однажды пригласил ее на кадриль? По уши втрескался, и тут такое. Если я о чем-то и жалею, так это о том, как с ней обращался.
За пятьдесят лет, в течение которых можно совершить кучу ошибок, он жалеет лишь о детском поступке? Святой этот парень, что ли?
– Ну, вы тоже были ребенком.
– Ребенком, который все знал, – безапелляционно отрезал он и поднял на меня ясные глаза. – Я бы хотел принести ей свои извинения. Как вы думаете, она их примет?
Я задумалась. Мне показалось, Ру будет не против. Ему самому станет легче, и она заслужила пару приятных слов от того, кто когда-то был в нее влюблен.
– Есть только один способ это выяснить. – Я оставила ему свою визитку и велела звонить, если еще что-нибудь вспомнит.
Подъездная дорожка к дому Дэвиса протянулась на целую милю – в сельской местности Миннесоты такое не редкость. По обеим ее сторонам росла дикая сирень, уже отцветшая – от фиолетовых цветов остались лишь коричневые колючки среди бархатистых зеленых листьев. Я подъехала к аккуратно выкрашенному фермерскому дому, белому с синей отделкой. Крыльцо обрамляли кусты лапчатки, и я заметила приличный огород позади большого сарая.
Сработали мои фермерские инстинкты. Кто бы ни ухаживал за этим участком, он должен был посадить бархатцы рядом с помидорами, чтобы отпугивать капустных червей и привлекать пожирателей тли. Фасоль была аккуратно подвязана, но посажена не на той стороне сада, где теперь закрывала лук от солнечного света.
Мне вдруг захотелось зарыться руками в землю. Было бы проще, если бы я видела все свое прошлое исключительно в черном цвете. Но нет.
Когда я подъехала к дому, на крыльцо вышел мужчина. Его лицо было в тени.
Фрэнк.
Я непроизвольно схватилась за пистолет, но он вышел из тени, и я пришла в себя. Лет шестидесяти, загорелый, худой, но жилистый – видимо, много работал на улице. Я вышла из машины.
– Мистер Дэвис?
Он остался стоять на крыльце.
– Чем могу помочь?
– Я агент Ван Рид, сэр. Из Бюро по уголовным делам. Мне позвонили и сказали, что с одной из женщин, которые с вами проживают, могло что-то произойти.
Он откинул голову назад, как будто я только что назвала его принцем Уэльским.
– Одна из женщин, которые со мной проживают? Сомневаюсь, что моя жена хоть на секунду такое бы позволила.
– Она сейчас здесь, сэр?
– Жена? – Его лицо сморщилось. – Нет. Уехала к сестре погостить. Откуда вы, говорите?
– Из Бюро по уголовным делам.
Похоже, он раздумывал, на законных ли основаниях я сюда явилась. Или, учитывая его возраст, его смущал мой пол. Я показала ему бейджик, подошла ближе.
– Здесь живете только вы с женой?
Он улыбнулся.
– Если не считать цыплят.
Теперь я стояла у подножия веранды, идущей вдоль дома. Джек Дэвис был высоким человеком, почти метр девяносто, и еще полметра роста ему придавало крыльцо. Мне хотелось быстро зайти к нему и выйти.
Он покосился на мой бейджик.
– Откуда мне знать, настоящий он или нет?
– Когда уехала ваша жена? – продолжала спрашивать я, не отвечая на его вопрос. Он как будто хотел сказать что-то неприятное, но его лицо тут же расслабилось.
– Сегодня утром. Ладно, заходите. Похоже, так вы мне не поверите. – Он повернулся и вошел в дом.
Прокричал петух. По-видимому, на другой стороне фермерского дома находился курятник. Следовательно, всего на участке были три постройки: дом, садовый сарай и он. Никакого амбара, значит, не действующая ферма.
Но было во всем этом что-то знакомое. Я вновь ощутила старую тоску, будто вернулось какое-то давно забытое воспоминание из детства. Стряхнув с себя сентиментальное настроение, я отправила Кайлу сообщение о том, где нахожусь, и вслед за Дэвисом прошла внутрь.
Прямо от входной двери начиналась кухня. Стол с четырьмя столешницами покрывала красно-белая клетчатая скатерть в тон штор. Холодильник цвета авокадо и такая же плита могли голосовать за Никсона. Ни микроволновки, ни посудомоечной машины я не увидела. Однако здесь было чисто. Дэвис следил за порядком – или, скорее, следила его жена.
Хозяин сел за стол, и я поняла, что мне нужно последовать его примеру, но чтобы сесть напротив него, мне пришлось бы обратиться спиной к открытой двери гостиной. Там было темно, шторы задернуты. Я осталась стоять.
– Где живет сестра вашей жены?
– Та, к которой она уехала, – в Мурхеде. У нее есть еще одна, в Фергус-Фолсе. Может быть, вы хотите чая?
Сигнал, что пора уходить, не мог быть откровеннее.
– Мне пора идти. Простите, что побеспокоила.
Я еще раз обвела глазами кухню, стараясь учесть все мелкие детали.
Металлическая хлебница. Солонка и перечница возле плиты. Сложенный прямоугольник ткани в цветочек рядом с сушилкой. Швы были отличные, но я сразу поняла, что его сшили вручную – это я замечала за милю, учитывая, что до восемнадцати лет сама мастерила себе всю одежду.
– Вы или ваша жена шьете?
Он повернулся, посмотрел на полотенце.
– Жена.
Я отодвинулась назад, чтобы заглянуть в гостиную. Заметила в тени рыжевато-ржавого дивана стопку газет, сложенную на подносе от телевизора. В доме было очень тихо.
– Хотите в комнату? – спросил он. – Можете походить, оглядеться.