– Я вернусь попозже, помочь с поисками. Не позволяйте этому парню разгуливать с пушкой наперевес. – Дарнел зашагал прочь, бросив через плечо: – Еще увидимся, Эвелин.
Глава 7
Кайл был в бешенстве.
Об этом свидетельствовали плотно сжатые челюсти и побелевшие костяшки пальцев, сжимавших рулевое колесо. Эвелин он не сказал ни слова – молча привел ее к машине, усадил на пассажирское сиденье и повез к церкви, около которой собирались поисковые отряды. Там, на парковке, Эвелин оставила свой взятый напрокат автомобиль сегодня утром, перед тем как в одиночку отправиться к дюнам.
Девушка понимала, почему Кайл так раздосадован. Она сильно рисковала, подпустив к себе Дарнела, и к тому же не позволила Кайлу припугнуть его физической расправой, чтобы держался от нее подальше.
– Он застал меня врасплох. Такого больше не случится, – сказала Эвелин.
Кайл кивнул, и казалось, ему пришлось приложить усилие, чтобы разжать челюсти.
– Но ты все равно хочешь, чтобы он выследил тебя еще раз.
– Возможно, он Массовик-затейник. А если так, его распирает от желания похвастаться своими достижениями. Он хочет меня подразнить. – Эвелин подавила приступ тошноты при мысли, что ей нужно вынудить Дарнела рассказать о том, что он сделал с Касси.
Она использовала эту стратегию десятки раз в работе над другими делами, сидя в допросных комнатах наедине с подозреваемыми, которые тоже считали, что они умнее ее. Она справится и сейчас.
Но, судя по нахмуренным бровям, Кайл вспомнил недавнее дело серийного убийцы и то, чем закончилась попытка Эвелин сыграть роль приманки для маньяка. Она чуть не погибла.
– Этот человек не собирается меня убивать. Ему просто хочется дать понять, кто он такой, ни в чем не признавшись напрямую.
Кайл еще сильнее сжал руль.
– И что будет, когда ты все-таки заставишь его признаться?
Он сказал это так, будто не сомневался, что у Эвелин все получится, и у нее сразу потеплело на сердце.
– Я не позволю ему подобраться ко мне слишком близко, не останусь без защиты.
Кайл с облегчением вздохнул и накрыл ее руку своей. По быстрому взгляду, который он бросил на девушку, прежде чем снова сосредоточиться на дороге, она догадалась, что Кайл все понимает. Она рассказывала ему о похищении Касси, но умолчала о своей роли в этом деле, и теперь ей вдруг захотелось, чтобы он узнал обо всем без исключения. Захотелось объяснить, что с ней творится с тех самых пор.
– На местах похищений Массовик-затейник оставлял детские стишки-потешки. В стишке, найденном на кровати Касси после ее исчезновения, говорилось и обо мне.
Пальцы Кайла сжались на ее руке, он снова посмотрел на девушку, и в синих глазах было искреннее сопереживание. Вероятно, эти несколько слов прояснили для него множество вопросов: почему у Эвелин работа неизменно стоит на первом месте, почему она всегда такая серьезная и замкнутая, почему чувствует себя одиночкой.
Эвелин смотрела на свои колени, не решаясь поднять взгляд.
– Ты ни в чем не виновата, – сказал Кайл. – Ты же знаешь – не виновата.
Он сразу догадался, что именно не дает Эвелин покоя, понял самую суть проблемы, будто прочел в ее сердце. По определенным причинам он всегда ее понимал.
– Конечно, я знаю. Но это не избавляет меня от чувства вины. – Эвелин заставила себя посмотреть ему в глаза. – Я очень хотела тебе все рассказать, но обсуждать это сейчас не могу. Даже думать об этом не могу. Мне нужно сосредоточиться на другом.
Необходимо было справиться с эмоциями, запрятать их поглубже до тех пор, пока она не поймает Массовика-затейника. А потом она даст себе волю, отпустит свои чувства, чтобы наконец оплакать Касси. Но не сейчас. Сейчас это будет мешать ей продвигаться вперед, а может и вовсе сбить со следа, и тогда они не успеют спасти Бриттани, а дело Массовика-затейника так и останется нераскрытым.
– Только будь осторожна, хорошо?
Эвелин кивнула, глядя на их переплетенные пальцы – свои, цвета кофе с молоком, и белокожего Кайла, потомка ирландских переселенцев.
– Буду.
И вдруг до нее дошло, что только один человек был в курсе, куда она сегодня утром пошла искать Бриттани.
– Как ты нашел меня? – быстро спросила Эвелин.
– Долго расспрашивал всех подряд, потом Джек Баллок сказал мне, что ты направилась в дюны.
– Дарнел Конвей слышал ваш разговор?
– Это тот черный парень, с которым ты там столкнулась? Нет. Когда на сборном пункте оказалось, что тебя никто не видел, я пошел в полицейский участок.
– Гм…
– Ты думаешь о том, как Дарнел тебя нашел? – прищурился Кайл.
– Да. Я только Джеку сказала, куда собираюсь идти.
– Может быть, Джек кому-то проговорился, а Дарнел подслушал?
– Может быть, – скептически протянула Эвелин.
– Или ты подозреваешь, что Джек отправил его по твоему следу?
– Нет. Вчера вечером мы с Джеком вместе ездили к Дарнелу. Джек ни за что не сказал бы ему, где я.
– Ну, если это тебя утешит, я прошлой ночью навел справки о Джеке, и в его биографии нет ничего настораживающего.
– Джек не подозреваемый, – нахмурилась Эвелин.
– Просто мне не понравилось его поведение. Но у него безупречный послужной список. Давно женат и вообще производит впечатление приличного человека. Похоже, дело Массовика-затейника за последние восемнадцать лет – одно из немногих, которые ему не удалось раскрыть.
– По отношению ко мне он ведет себя странно. – Эвелин подозревала, что причина в цвете ее кожи, по крайней мере отчасти, однако не хотела обсуждать это с Кайлом сейчас. – Но какова бы ни была причина неприязни Джека, я готова его терпеть.
– Думаю, он бесится, потому что ты напоминаешь ему о профессиональной неудаче. И по-моему, он боится, что ты раскроешь дело, с которым он не справился сам.
– Восемнадцать лет назад Джек был новичком в полиции. Участок в Роуз-Бей возглавлял его отец.
– Ну, тогда тем более он считает своим долгом поймать похитителя и не переживет, если ты его обставишь. Поверь, я знаю, о чем говорю. – Кайл улыбнулся знакомой всеведущей улыбкой, которая всегда заставляла Эвелин чувствовать себя пятнадцатилетней девчонкой, только начинающей строить отношения с парнями. – Ты не забыла, что до службы в ФБР я был копом? Так мой старший брат. А наш отец – шеф полиции.
– Правда?
Кайл уже говорил ей о том, что он выходец из династии полицейских, но она не знала подробностей ни о нем самом, ни о его отце. Теперь же вдруг подумала, что скорый переход Кайла на службу в ФБР не случаен. Она попыталась представить его в полицейской форме, но, как ни старалась, Кайл возникал в ее воображении одетый в бронежилет и куртку со значком и надписью «ФБР».
– Я думала, ты попал в бюро так же, как и я.
– В смысле, что я всегда здесь был? – Кайл покачал головой. – А вот и нет. Я попал в бюро по чистой случайности. Однажды мы проводили совместную операцию с агентами местного отделения ФБР. Я в тот день спас ребенка и тем самым привлек их внимание. Один агент предложил мне написать заявление на перевод.
– И ты не разочаровался, когда стал работать в подразделении по освобождению заложников?
Кайл улыбнулся. Улыбка была задумчивой и немного печальной, совсем не такой, как его привычные широкие усмешки.
– В каком-то смысле даже наоборот, новая работа превзошла мои ожидания. Но ты же знаешь, чем занимается ПОЗ.
Эвелин знала. Оперативники ПОЗ не помнят лиц спасенных людей – только тех, кого спасти не удалось.
Возможно, между ней и Кайлом гораздо больше общего, чем ей казалось.
– Кайл…
Договорить ей помешал громкий автомобильный гудок – сигналил старенький серый седан, припарковавшийся рядом с ними. Тонированное окно седана опустилось, и Эвелин вздрогнула. Сразу закружилась голова.
Кайл вопросительно посмотрел на девушку, но она уже открыла дверцу, выскочила из машины и пошла к родителям Касси.
Пока Джули Байерс выбиралась из серого седана, Кайл, догнавший Эвелин, стоял рядом с ней. Он не прикасался к девушке, но его поза выражала готовность защитить ее в любой момент или оказать моральную поддержку. Вероятно, он быстро догадался, что за люди перед ним.
У Джули Байерс были такие же золотистые локоны, как у Касси, но теперь, вероятно, этот цвет был результатом химического окрашивания. Голубые глаза того же оттенка, что у дочери, запали от бессонных ночей, смотрели устало и печально. Губы, которые прежде легко и радостно растягивались в улыбке, теперь были плотно сжаты.
– Миссис Байерс, я… – У Эвелин дрогнул голос. – Простите, что я не зашла к вам, как только приехала…
На лице Джули все-таки появилась вымученная улыбка, а на глазах выступили слезы, когда она обняла девушку и прижала к себе.
– Спасибо, что ты здесь, в Роуз-Бей.
От нее пахло сиренью – Эвелин всегда не любила этот запах, хотя сама не знала почему. Джули была выше ее, но очень худая, совсем хрупкая, и Эвелин показалось, что, если она сожмет маму Касси в объятиях чуть сильнее, та сломается.
– Конечно, я здесь, – пробормотала Эвелин неверным голосом.
Джули отступила на шаг.
– Я всегда думала, что, если кто и найдет Касси, это будешь ты.
Эвелин снова почувствовала груз ответственности. Слишком многие в городе рассчитывали на нее.
– Я не уеду, пока не найду ее.
Джули скорбно кивнула, как будто была уверена, что увидит Касси только на похоронах, отсроченных на восемнадцать лет. Эвелин изо всех сил старалась сдержать слезы, а Джули поздоровалась с Кайлом, лишь сейчас его заметив. Он обнял Эвелин за талию и представился.
– Артур в машине, – сказала Джули, снова глядя на Эвелин. – Я везу его домой. Не хочешь с ним поздороваться? Он будет рад тебя увидеть.
Отец Касси. Эвелин с замиранием сердца двинулась к седану. Кайл не отступал от нее ни на шаг. Заглянув в салон, она не сразу узнала Артура Байерса. За тринадцать лет, с тех пор как Эвелин покинула Роуз-Бей, отец Касси как будто бы постарел вдвое. Костлявая рука, протянутая ей через окно, дрожала, взгляд был мутный и расфокусированный.