– Я пойду, меня ждет Томас. – Она двинулась к кабинету, в котором горел свет.
Норин кивнула, по обыкновению глядя в пол.
– Знаете, когда я слушала ваш профайл, мне показалось, что вы и правда проникаете в сознание преступников, – тихо сказала она и добавила, уже повернувшись к выходу из участка: – Мы все очень ценим вашу помощь.
Эвелин со вздохом продолжила путь к кабинету шефа полиции.
Когда она вошла, Томас поднял голову и взглянул на нее покрасневшими глазами:
– Садитесь.
– Простите, сэр, я…
– Сядьте!
Эвелин послушалась. Ей казалось, нервы вот-вот зазвенят от напряжения.
– Ночью мне позвонил Дарнел Конвей. Вам чертовски повезло, Эвелин, что я был еще на работе, поскольку он потребовал прислать за вами патрульных, чтобы избавили его от вашего незаконного присутствия на частной территории. И пригрозил, что, если я этого не сделаю, он вызовет трейтонских копов и позвонит напрямую в ФБР. – Томас стукнул кулаком по столу и поднялся. – У меня и так людей не хватает, а я еще должен разбираться с вашими дурацкими фокусами! Надо было посоветовать Конвею и правда обратиться в ФБР, но нам здесь, черт возьми, нужен профайлер! Старые копы в этом участке ждут не дождутся повода от вас избавиться, а у меня и так с ними сплошные проблемы, потому что они, видите ли, не в восторге оттого, что меня поставили здесь начальником. Так вот, как только они узнают, что вы учудили в Трейтоне, – а поверьте мне, они узнают, – вы потеряете тот невеликий авторитет, который вам здесь кое-как удалось завоевать! – Разбушевавшийся Томас внезапно обмяк, тяжело опустился в кресло и продолжил тихо и устало: – Можете объяснить, какого черта вас понесло в Трейтон?
– Дарнел Конвей, скорее всего…
Он вскинул руки и замотал головой:
– Нет, не хочу ничего знать! Не смейте больше так делать, иначе я вынужден буду позвонить в БПА и сказать, что мы не можем с вами работать. Хватит с меня незаконных обысков, Эвелин!
Она кивнула, чувствуя себя ужасно неуютно под измученным и сердитым взглядом:
– Я все поняла.
Эвелин действительно понимала. Раньше она всегда следовала правилам, четко представляла себе, что можно, а что нельзя, и любила работать с документами, сопутствовавшими расследованиям, – раскладывала все детали по полочкам, учитывала каждую мелочь и аккуратно выстраивала цепочки событий. Но теперь для нее все изменилось. Она не могла поклясться, что впредь не нарушит правила. Если это приведет ее к похитителю Касси, она сделает что угодно. Если будет хоть малейший шанс найти Бриттани и Лорен, она готова действовать, а не перекладывать бумажки.
– Я двадцать минут уговаривал Дарнела Конвея не подавать жалобу, – вздохнул Томас.
– Такого больше не случится, – пообещала она, от души надеясь, что это правда.
– Хорошо. – Шеф полиции все с тем же сердитым выражением лица указал ей на дверь: – Идите. Утром вы нужны мне со свежей головой. Пока что расследование ни к чему не привело, так что жду от вас предложений.
А что она может предложить? Эвелин не знала, сумеет ли она утром дать поискам новое направление.
– О'кей. До завтра.
По пути из кабинета шефа к выходу она столкнулась с Джеком Баллоком в пустом помещении участка. Эвелин предполагала, что и сама выглядит не лучшим образом, но на Джека просто страшно было смотреть, как будто он не спал несколько суток. И еще от него воняло. Неужели опять лазил ночью по болотам?
Она, должно быть, невольно поморщилась, потому что Джек сказал:
– Извините, не успел переодеться. Мы не имеем права посылать гражданских на поиски в труднодоступные места, так что пришлось самому лезть в канализацию. Но, по мне, месить дерьмо лучше, чем разговаривать с ублюдками вроде Уиггинса.
Эвелин понимающе кивнула, хотя ее в очередной раз удивило, что Джек питает к Уолтеру Уиггинсу такую непримиримую ненависть. Ей показалось, в этом есть что-то личное.
– Вы знакомы с кем-то из девочек, которых Уолтер домогался в Вашингтоне, Джек?
– Что? Нет. – Он качнул головой, хрустнув шейными позвонками, и потер глаза. – То есть в Вашингтоне я никого не знаю, но очень хотелось бы выяснить, не натворил ли он чего в Роуз-Бей. – Джек двинулся было дальше, но остановился. – А что вы здесь делаете? Я думал, вы поехали в отель.
Эвелин почувствовала, что краснеет.
– Как раз туда еду.
– О'кей. – Джек пристально на нее посмотрел. – Узнали что-нибудь новенькое о Уиггинсе?
– Нет.
– А Норин еще здесь? Я хотел спросить у нее, проводились ли поиски в районе дома Уиггинса. Может, он незаметно примкнул к добровольцам.
– Норин только что ушла.
– Черт. Я надеялся ее застать.
Эвелин посмотрела на часы.
– Джек, уже почти четыре утра. Почему вы еще на работе?
– Потому что пропали две девочки, Эвелин. Отосплюсь, когда мы их найдем. А Норин, может, и похожа на мышонка, но она у нас крепкая и, если ушла из участка, значит, сидит сейчас у себя дома и продолжает изучать информацию о добровольцах.
Судя по тяжелой сумке с документами, Норин действительно собиралась как следует поработать дома.
– Она знала кого-то из жертв Массовика-затейника тогда, восемнадцать лет назад? – спросила Эвелин.
– Сомневаюсь. Она была совсем маленькой. Но ее сестра, наверное, знала Касси. По-моему, Маргарет училась в том же классе.
– Правда? А я ее не помню…
– Ну, к тому времени Маргарет уже не было…
– Не было? – перебила Эвелин. В голове один за другим стали возникать вопросы. Сестра Норин Эббот умерла? В их семье есть взрослый мужчина, который из-за этого считает своим долгом «спасать» двенадцатилетних девочек?
Джек нахмурился:
– Не было в Роуз-Бей. Она переехала в Техас. А вы что подумали, Эвелин? Родители Норин и Маргарет развелись, мать забрала старшую дочь с собой, а бедняжка Норин осталась здесь с Эрлом.
– С отцом?
Могла ли разлука с одной из дочерей стать настолько тяжелой психологической травмой для отца, что он начал похищать девочек? «Возможно, нет», – сказала себе Эвелин.
По лицу Джека было видно, что он старается быть терпеливым, но в его голосе проскальзывало раздражение.
– Да. Эрл Эббот – отец Норин. И не смотрите на меня так. Эрл умер. Это не он похитил Бриттани и Лорен.
– О… – У Эвелин поникли плечи.
– Мог бы сделать это пораньше.
– Что?
– Умереть. Эрл очень долго болел. Его брат Фрэнк переехал к ним, потому что Эрл был совсем беспомощен. А когда Норин исполнилось восемнадцать, Фрэнк свалил, кинув их на произвол судьбы. Норин осталась одна с больным отцом. Она умненькая, любила учиться, но бросила колледж, все бросила, чтобы заботиться об Эрле. Потом мой отец взял ее на работу в полицию. А в прошлом году Эрл умер, и Норин осталась совсем одна. Но по ней и не скажешь, как тяжело ей порой приходится. Она сильная и отлично делает свою работу. Знаете, – задумчиво добавил Джек, – у нас тут полно офицеров, агентов из КБРПД и еще вы, но я не удивлюсь, если гребаного педофила вычислит именно Норин. Вам не помешало бы с ней посоветоваться.
Эвелин постаралась не обидеться.
Джек, широко зевнув, сказал напоследок:
– Ладно, я домой. Вам тоже нужно отдохнуть. Выглядите так, будто весь день обшаривали чужую собственность без ордера на обыск.
Он развернулся и зашагал к выходу, оставив Эвелин лихорадочно соображать, что он имел в виду – ванную комнату Уолтера Уиггинса? Или уже знает о сарае Дарнела Конвея? А если Джек знает, эта новость мгновенно облетит весь участок, и тогда ни у кого не будет доверия к ней.
Она медленно пошла вслед за Джеком. В Роуз-Бей Эвелин приехала с твердой уверенностью в том, что судьба дала ей возможность наконец-то узнать правду о Касси. Но с каждым уходящим днем казалось, что правда от нее все дальше и дальше.
Эвелин подъехала к отелю и остановила машину на парковке под огромным вечнозеленым дубом, а когда выключила двигатель, вдруг так остро почувствовала усталость и опустошение, что не нашла в себе сил выбраться из автомобиля и дойти до номера. Так и осталась сидеть за рулем. Мысли о Касси и невозможность сосредоточиться на каком-то одном подозреваемом совсем ее измотали.
Ужасно захотелось, чтобы рядом был Кайл. Он бы не обиделся, если бы Эвелин разбудила его среди ночи. Но Кайл сейчас был на задании в другом городке – вел наблюдение за группой людей, находившейся в разработке у ФБР. Учитывая специализацию ПОЗ, это могло быть что угодно – террористическая ячейка, тайная секта, лаборатория, где изготавливаются взрывчатые вещества и бомбы.
Эвелин любила свою работу, и работа давно стала смыслом ее жизни. Обычно она чувствовала, что делает мир лучше и безопаснее, помогая обезвредить самых ужасных преступников и тем самым спасая огромное количество людей, которые могли бы стать их жертвами. Спасая людей от путешествия в ад, которое совершила Касси. Но иногда, как, например, сейчас, Эвелин охватывало отчаяние оттого, что ее вклад слишком мал и преступления по-прежнему совершаются.
В такие минуты ей необходимо было услышать бабушкин голос. Даже сейчас, после инсульта, когда сознание бабушки разрушала прогрессирующая деменция, она продолжала служить для внучки надежной опорой. Эвелин поспешно достала мобильный, активировала экран и увидела время: четыре утра. Она уже собиралась положить телефон обратно в сумку, но заметила, что есть новое письмо в электронной почте. Оно пришло, когда Эвелин была в полицейском участке на собрании по поводу исчезновения Лорен. Девочку похитили семь с половиной часов назад, а казалось, что с тех пор прошли недели. Ее имя присоединилось к траурному списку, который снова и снова звучал в голове Эвелин. Жертвы Массовика-затейника – Пенелопа, Вероника и Касси восемнадцать лет назад, Бриттани и Лорен сейчас. Вернется ли кто-нибудь из них домой?
Отбросив печальные мысли, Эвелин вошла в почту, и ее сердце забилось быстрее. Фэбээровский эксперт по почерковедческой и технико-криминалистической экспертизе документов ответил на запрос. Приехав в Роуз-Бей, Эвелин предложила Томасу отправить ему листы бумаги со стишками восемнадцатилетней давности и тот, который был найден во дворе дома Бриттани. Тексты были набраны на компьютере и распечатаны на принтере, но эксперт-криминалист был специалистом не только по анализу почерка. Выбор слов и структура предложений могли подсказать, написаны ли стихи одним человеком.