– Я пойду первым, – шепнул Кайл.
Она помотала головой и шагнула к проему. Кайл посветил вниз – у лестницы пусто. Если Норин там, она дальше, в глубине пещеры.
– Прикрой меня, – одними губами сказала Эвелин, бесшумно шагнув к лестнице с пистолетом в руке.
Она не знала, удалось ли Норин удержать «глок», когда их засыпало в яме на поле Фрэнка, или девушка потеряла оружие, но слишком хорошо запомнила слова о том, что, если бы не поднятое стекло в машине, Норин не промахнулась бы.
– Я пошла.
Из глубины не доносилось ни единого шороха, тем не менее Эвелин вдруг почувствовала уверенность, что Норин там. Взяв у Кайла фонарик, она посветила вниз – бесполезно, к дальней стене свет проникнуть не мог. Тогда, затаив дыхание, она села на край ямы над лестницей и начала осторожно спускаться – спиной к перекладинам, лицом к темному проему пещеры. Ее голова еще была над поверхностью, когда вдруг к яме из высокой травы метнулась черная тень – Эвелин заметила это боковым зрением. Коренастый человек бросился на Кайла, и тот в два приема уложил его на землю. Эвелин, резко обернувшись, выставила вперед руки с фонариком и пистолетом. Луч света скользнул по искаженному лицу Фрэнка, взятого Кайлом в захват.
– Какого черта…
В этот момент она почувствовала движение у себя за спиной и повернулась в ту сторону. Там тоже была черная тень, быстро отступившая в глубь пещеры. Сердце Эвелин припустило вскачь. Она не ошиблась: Норин там!
– Ты держишь Фрэнка? – спросила Эвелин, не оборачиваясь.
– Да, – сердито пропыхтел Кайл. – Он в наручниках. Предполагалось, что копы его уже замели.
– Не трогайте ее! – зарычал Фрэнк.
Эвелин спустилась на перекладину ниже, держа оружие перед собой.
– Вы же знаете, что натворила Норин.
– Не стреляйте в нее! – взмолился Фрэнк. – Это Эрл сделал ее такой. Пожалуйста, не убивайте, она тоже жертва!
Эвелин, скрипнув зубами, спустилась по лестнице, держа на прицеле вход в подземную камеру и светя туда фонариком.
– Я вхожу, – сообщила она.
– Надень на нее наручники и тащи сюда, – попросил Кайл, боявшийся, что Эвелин поступит совсем по-другому.
– Присматривай за Фрэнком.
Биение сердца глухо отдавалось в ушах, перед глазами стоял образ Касси. Шагнув вперед, Эвелин почувствовала приступ клаустрофобии, которая одолела ее впервые, когда она спускалась в эту пещеру за Лорен. Тот же страх, тот же запах земли, плесени и смерти.
Сжимая рукоятку пистолета, Эвелин нагнулась и шагнула в пещеру.
На полу рядом с кроватью, где когда-то, наверное, спала Касси, сидела Норин, подтянув колени к подбородку и обняв их руками. Она была в грязи, как и Эвелин, но щеки прочертили светлые дорожки – Норин плакала.
– Я так просила его оставить мне Касси, – всхлипнула она, подняв опухшие глаза на Эвелин. – Папа не понимал, но я точно знала: Касси могла бы стать моей сестрой. Потом я искала такую, как она, но не нашла.
– Заткнись, – отрезала Эвелин. – Положи руки на затылок и медленно встань.
Норин не пошевелилась – лишь смаргивала слезы и жалобно смотрела снизу вверх.
– Если бы только папа не заболел… Он рассказывал мне о тебе. О том, что вы с Касси как сестры. Я тоже об этом мечтала.
– Встань, – повторила Эвелин. Она так крепко стиснула рукоятку пистолета, что заломило пальцы.
– Я просто хочу, чтобы ты поняла, – прошептала Норин.
Эвелин мысленно приказывала себе расслабиться, но руки напряглись и дрожали от ярости, а слова сами сорвались с языка:
– Она умерла из-за тебя! Касси умерла по твоей вине!
На имени Касси голос Эвелин сорвался, из ее глаз тоже покатились слезы.
Норин покачала головой:
– Я старалась его остановить, но не смогла. Мне же было шесть лет. Папа привел ее сюда, в это убежище, и…
У Эвелин вдруг все поплыло перед глазами, в ушах оглушительно зазвенело. Она не разобрала последние слова Норин. В ее душе все это время сохранялась надежда, что есть крошечный шанс найти Касси живой. Надежды больше нет. Касси мертва. И Норин знала об этом восемнадцать лет.
Дуло «ЗИГ Зауэра» переместилось и теперь смотрело в лоб Норин. Дыхание Эвелин участилось. В памяти всплыл первый день знакомства с Касси.
Касси пришла к дому бабушки с дедушкой и позвала Эвелин поиграть. Сказала, что они станут лучшими подругами. И они стали.
Норин и ее отец все это забрали у Эвелин. Забрали Касси и шанс на счастливую жизнь.
Пистолет качнулся в ее руках, палец скользнул под скобу, на спусковой крючок.
– Эвелин! – прорвался сквозь гул в ушах спокойный голос Кайла. – У меня есть еще пара наручников.
Ее собственные наручники болтались у нее на левом запястье. Эвелин надеялась, что они ей не понадобятся – может быть, Норин не потеряла «глок». Пусть выхватит его сейчас из-за спины, прицелится в нее и подарит возможность себя застрелить.
Работая профайлером, Эвелин видела ужасные, чудовищные преступления, но еще никогда в жизни у нее не возникало желания совершить возмездие, убив преступника.
– Тащи ее сюда! – невозмутимо сказал сверху Кайл, наверняка понимавший, что творится сейчас в душе Эвелин. – Засадим убийцу за решетку. Дай Касси шанс на правосудие, которого она заслуживает. Сделай, пожалуйста, все правильно.
Эвелин усилием воли расслабила сведенные судорогой пальцы, сжимавшие пистолет, и убрала указательный со спускового крючка.
Ей так отчаянно хотелось выстрелить, что Эвелин сама этого испугалась. Она не убийца. И никогда не станет убийцей. Даже ради того, чтобы отомстить за Касси.
Из горла вырвался всхлип, и Эвелин сглотнула, стараясь подавить рыдания.
– Вставай, Норин.
– Нет, стреляй, – прошептала девушка. – Пусть я умру здесь, как мои сестры. Я принадлежу этому месту.
– Лучше выйди из ямы сама, – процедила Эвелин. – Или я тебя пинками вытолкаю. Выбирай.
На секунду ей показалось, что Норин станет сопротивляться, но та признала поражение. Медленно, опустив голову, встала, подошла к лестнице и полезла вверх. Эвелин проводила ее взглядом.
– Она безоружна и уже в наручниках! – отрапортовал Кайл.
В последний раз оглядев подземную камеру, Эвелин засунула «ЗИГ Зауэр» в кобуру и тоже принялась подниматься по перекладинам. Она чувствовала глубокую печаль, которая, казалось, теперь ее никогда не покинет.
Норин сидела в траве рядом с дядей Фрэнком, оба были в наручниках. По земляной дороге к роще перед полем приближались патрульные машины, выли сирены.
Кайл, стоявший на краю ямы, протянул Эвелин руку. Бросив напоследок взгляд вниз, в темноту, она подняла голову и крепко ухватилась за его ладонь.
Эвелин нашла правду, которую искала восемнадцать лет. Теперь нужно было найти способ жить с этой правдой дальше.
Эпилог
– Ты сможешь, – сказал Кайл.
Автомобиль Эвелин уже пять минут стоял напротив дома Байерсов. Она смотрела на окна, собираясь с духом, чтобы подняться на веранду и позвонить в дверь.
Ночью, после того как Норин и Фрэнка отвезли в участок, а Джека – в больницу, Эвелин и Кайл вернулись в отель. Утром ее разбудил звонок телефона. Судебный антрополог закончил экспертизу и идентифицировал останки, найденные на поле Баллоков. Это были три жертвы Массовика-затейника, похороненные там восемнадцать лет назад.
Родителям Касси уже сообщили, но Эвелин не могла покинуть Роуз-Бей, не повидавшись с ними на прощание.
Кайл взял ее за руку.
– Ты дала им успокоение, в котором они так долго нуждались, Эвелин.
Она кивнула и выключила двигатель.
– Да. Но я хотела принести им совсем другую весть.
Касси умерла, когда ей было двенадцать лет, но Эвелин почему-то чувствовала необъяснимую, иррациональную вину перед Байерсами за то, что расследование закончилось именно так.
– Подождать тебя здесь? – спросил Кайл, думая, что она ответит «да».
Но девушка покачала головой.
– Может, пойдешь со мной?
– Конечно!
Они вдвоем зашагали к просторной веранде, такой же, как у дома ее бабушки с дедушкой, и такой же, как у особнячка, который Эвелин купила в Виргинии, потому что он напомнил ей о счастливых детских годах в Роуз-Бей.
Не на такой исход надеялась Эвелин, приехав в город пять дней назад, но, несмотря ни на что, в ее душе сейчас царил покой, которого она не ведала долгие годы.
Эвелин по тянулась к звонку, однако нажать на кнопку не успела. Джули Байерс открыла дверь и, не дав девушке произнести ни слова, порывисто шагнула к ней и обняла. Руки Джули были уже не такими вялыми и слабыми, как несколько дней назад.
– Спасибо, Эвелин! – выдохнула она. – Спасибо, что вернула ее домой.
Когда Джули отстранилась, Эвелин увидела слезы в ее опухших глазах. Мать Касси, наверное, плакала утром, получив известие от полиции. Но в этих глазах было что-то еще, и Эвелин показалось, будто все лицо Джули изменилось. Она не сразу поняла, что разгладились скорбные морщинки на лбу.
Эвелин указала на спутника:
– Это Кайл Маккензи, мы вместе работаем.
– Я помню. Входите! – Джули, кивнув Кайлу, взяла Эвелин под руку и повела ее в дом.
Кайл молча последовал за ними.
Джули усадила их на диван в гостиной, которую Эвелин помнила с детства. Мебель была новая, но эркер в дальней стене остался прежним, и легко было представить себе, как Касси сидит там на своем любимом местечке, смотрит на нее и улыбается.
Артур Байерс сидел на кресле в уголке. Он казался таким же болезненным и хрупким, как в прошлый раз, когда Эвелин видела его в машине на дороге, и у нее от этого сжималось сердце. Она знала, как искренне верил отец Касси в то, что дочь вернется к нему живой.
Артур протянул к ней руку, и Эвелин приблизилась. Джули шла вместе с ней, все так же держа под локоть.
– Спасибо, – хрипло проговорил Артур. В его глазах стояли непролитые слезы. – Коронер сказал нам, что перед смертью она не страдала.
Эвелин кивнула с робкой улыбкой. Остались только кости, установить по ним причину смерти было невозможно, но, по крайней мере, эксперты не сомневались, что Касси умерла вскоре после похищения, а судя по показаниям Норин об отце, была вероятность, что Касси не подвергалась насилию и не погибала от голода в подземной камере в темноте и одиночестве.