Наверняка решение было не самым гениальным, но его вполне устраивало, он даже немного гордился своей изобретательностью. На одном из сайтов он нашел в продаже герметично закрывающиеся пакеты на молнии. Пакеты были самых разных размеров, в примечании было указано, что они идеально подходят для хранения лекарственных препаратов, трав и пахучих веществ. Найдя подходящий, по его мнению, размер, восемь на двенадцать сантиметров, он купил целую упаковку. Конечно, тысяча пакетов ему вряд ли понадобится, но что поделать, если меньшее количество заказать было невозможно. Пакеты действительно оказались герметичными и стойкими к химическому воздействию. Осторожно, чтобы самому не вдохнуть ядовитые пары, он наливал в них хлороформ, закрывал тонкую пластиковую застежку и затем переворачивал молнией вниз, после чего долго тряс и даже подвешивал в ванной комнате на прищепках. Результат, к его удивлению, всегда был один и тот же — молния оставалась сухая. Впрочем, он не так уж сильно и удивился. Уж если китайцы умели собирать прославившие Америку телефоны, то в их умении делать не протекающие пакетики не было ничего необычного.
Плотные резиновые перчатки и хозяйственные губки, как ни странно отечественного производства, он купил в ближайшем супермаркете. Губки идеально подходили по размерам и отлично умещались в китайских пакетиках. Вместе с губками в том же супермаркете он купил пару тюбиков суперклея, который, судя по надписи на упаковке, мог склеить что угодно с чем угодно. Надо было лишь только как следует нажать. Главное не время, а сила нажатия, прочитал он текст. Ну, с этим проблем не станет. Вот уж чего, а силы у него достаточно. Выдавив клей на одну сторону пакетика и выждав несколько минут, он положил пакетик на уже лежавшую на столе резиновую перчатку и нажал всем своим весом. Затем, тщательно смазав более жесткую сторону губки суперклеем, он вновь немного подождал, как того требовала инструкция, а потом аккуратно запихал ее в пакетик, после чего сжал обеими руками. После того как он разомкнул ладони, губка была уже намертво приклеена одной стороной к пакету. Губка приклеена к пакету, пакет к перчатке. Внешне результат вполне соответствовал его ожиданиям. Однако, чтобы примерить полученную конструкцию на руку, надо было подождать несколько часов до полного высыхания клея. Проделав те же самые операции со второй перчаткой, он переоделся и вышел из дома. Свободное время он предпочитал проводить в спортивном зале. И для тела полезно, и всякие глупости меньше в голову лезут.
За мгновение до того, как распахнуть заднюю дверь «мерседеса», он с силой провел затянутыми в резиновые перчатки ладонями по рукавам кожаной куртки. Со стороны могло показаться, будто он выхватил какое-то оружие сначала из одного рукава, потом из другого. На самом деле почти так и было. Пришитые к коже острозаточенные шипы мгновенно разодрали целлофан и выпустили наружу ядовитые пары хлороформа. После этого счет шел на доли секунды. Если промедлить хоть немного, хлороформ улетучится, и пользы от него уже не будет.
Рука стремительно метнулась навстречу возмущенно открывшемуся рту. Губка, пропитанная, а точнее залитая хлороформом, ударила женщину по губам. Та попыталась отклониться назад, но в этот момент левая рука нападавшего, обогнув подголовник, зажала ей нос. Вырваться из двойного захвата было уже невозможно, женщина попробовала задержать дыхание, но сил ее хватило ненадолго. Несмотря на жуткую вонь, исходившую из рук напавшего на нее человека, организм отчаянно требовал кислорода, он требовал сделать глубокий вздох, и с каждым мгновением это требование становилось все громче. И тогда она уступила.
Женское тело, сделав несколько отчаянных рывков, вдруг обмякло, но он знал, она уснула. Левой рукой он плотнее прижал губку к ее лицу, стараясь одновременно закрывать ей и нос, и рот, а правой потянулся к ребенку. Почему они никогда не убегают, он не знал. Но факты говорили сами за себя. Ни один из детей, сидевших в машине во время нападения, даже не попытался убежать. Возможно, они были еще слишком малы, их мозг был просто не в состоянии правильно понять и оценить происходящее, а затем отдать нужную команду телу. Все они, как один, сидели неподвижно, испуганно вытаращив глаза и прижавшись к двери автомобиля, но не пытаясь ее открыть. Несмотря на свою бойкость, маленький скрипач исключением не оказался. Все, что он смог сделать, — это испуганно пискнуть «Не надо!», когда пахнущая чем-то мерзким и непонятным рука потянулась к его лицу.
— Надо, Вовик. Так надо, — отозвался мужчина.
Имя мальчишки он узнал там же, где и все остальное. В принципе, для него это знание никакой роли не играло. Даже если бы он не знал заранее ничего обо всех своих жертвах, это ничего не изменило бы. Он все равно сумел бы их найти. Не обязательно именно их, возможно, сейчас он сидел бы в другой машине и прижимал тряпку к другому лицу. Хотя, судя по тому, что он увидел в этом городишке, вполне возможно, что ничего бы не изменилось.
В салоне машины стало тихо. Было слышно, как совсем негромко играет радио. Он прислушался и улыбнулся. «Зимний сад, зимний сад. Белым сном деревья спят», — похоже на какую-то ретрорадиостанцию. Странно, он всегда был уверен, что молодые мамочки любят музыку посовременнее. Выскочив из машины, он рывком распахнул водительскую дверь и замер от удивления. Сидя на заднем сиденье, он не заметил, что женщина, побывав дома, успела переодеться и на ней совсем не та куртка, что была днем, а нечто непонятное, со множеством карманов и застежек. Беззвучно выругавшись, он начал методично обшаривать карманы одежды, начав с правой стороны, затем перешел на левую. Ключа от машины нигде не было. Женщина протяжно вздохнула так, словно ей привиделся страшный сон, ее рука дернулась. Еще несколько секунд, и она очнется, а чертов ключ так и не находился. Он наклонился вперед и, схватив с пассажирского сиденья дамскую сумочку, вытряхнул ее содержимое женщине на колени, затем выругался еще раз. Ключа не было. Женщина вновь пошевелилась и, открыв глаза, испуганно уставилась на него. Он почувствовал, как его сердце забилось чаще. Ситуация была готова выйти из-под контроля. Мгновенно выхватив из кармана куртки еще один пакетик с хлороформом, он одним движением разорвал целлофан и вновь прижал руку к лицу так некстати очнувшейся хозяйки «мерседеса».
Когда он распахнул дверь, в потолке внедорожника зажглась лампочка, и он мог хорошо видеть лежащего на заднем сиденье мальчишку. Тот пока не подавал признаков жизни, при его весе и несколько вдохов вполне достаточно, чтобы уснуть на некоторое время. Вот только на какое? Отдернув руку от лица вновь потерявшей сознание женщины, он опять начал проверять ее карманы, однако и повторный обыск не дал никакого результата. На выбор оставалось два варианта. Либо отказаться от задуманного и скрыться, впервые признав себя проигравшим, либо тащить мальчишку на руках до своей машины, до которой надо было бежать метров триста. Мгновение он колебался, а затем на лице его появилась снисходительная улыбка. В этот раз он был снисходителен сам к себе. Все иногда проигрывают, он не исключение.
Он уже собирался захлопнуть дверь «мерседеса», когда заметил застежку на рукаве куртки. Он дернул рукой молнию. Так и есть. В маленьком, неприметном кармашке на рукаве, в который с трудом можно было бы уместить что-то еще, лежал маленький прямоугольник из черного пластика и серебристого металла, на котором была изображена безошибочно узнаваемая эмблема.
Женщина была не пристегнута. Одним рывком он выдернул ее из водительского сиденья. Падая, она неловко ударилась об асфальт и застонала. А что поделать? Если бы она меньше меняла наряды, он бы не так нервничал, может, и придержал бы ее при падении. А сейчас что он мог ей сказать? Разве что «Прощай». «Мерседес» стремительно рванул с места и на первом же перекрестке свернул направо. Некоторое время женщина лежала неподвижно, затем медленно потянула ноги и с трудом села. Встать она не пыталась, а только бессмысленно озиралась по сторонам, пытаясь понять, что же с ней произошло, куда пропал «мерседес», в котором она ждала Вовика. А самое главное — где Вовик?
Свернув на перекрестке, он сбавил скорость и теперь ехал не нарушая правил. Конечная точка его маршрута, а точнее, маршрута угнанного автомобиля, была уже совсем близко. На следующем перекрестке он вновь свернул вправо, а затем, проехав всего один квартал, снова повторил свой маневр. Если бы он совершил еще один подобный поворот, то опять оказался бы возле музыкальной школы. Но в его планы это не входило. Внедорожник прижался к тротуару и замер, не доехав несколько метров до припаркованного здесь же «аутлендера».
Лежавший на заднем сиденье ребенок обхватил голову руками и застонал. Без устали бегущее время заставляло похитителя действовать все быстрее. Заглушив двигатель, он выскочил из машины и обежал внедорожник. Распахнув заднюю дверь, он прижал ко рту уже очнувшегося и собиравшегося заплакать мальчишки губку с хлороформом, последнюю из тех, что у него с собой были. Как только маленькое тельце вновь обмякло, мужчина стремительно стянул с него куртку, обшарил карманы джинсов и бросил на пол найденный телефон. Никаких умных часов, непонятных браслетов и прочих штучек, которые в итоге могли оказаться датчиком GPS, он не обнаружил. Схватив ребенка в охапку, он закрыл машину и бегом бросился к стоявшему неподалеку «аутлендеру». Мальчишка весил килограммов двадцать пять, не больше, пробежать десяток метров, держа его на руках, не было проблемой для сильного, тренированного мужчины.
Мигнув поворотником, «аутлендер» плавно отъехал от тротуара. Сидевший за рулем человек знал, что повторное действие хлороформа продлится дольше и мальчишка проспит минут пять, а если повезет, то и все десять. Этого времени ему должно хватить, чтобы выехать из города, а значит, двигаться по вечерним улицам маленького городка нужно не привлекая внимания и не нарушая правил. Хорошо, что сегодня вторник, обычно в эти дни полицейские не очень активны. То ли дело пятница, когда чем темнее, тем энергичнее они тормозят проезжающие мимо автомобили. Но пятницу он никогда и не рассматривал как день, пригодный для активных действий. Впрочем, так же, как и понедельник. Как ни странно, в понедельник число выпивших водителей тоже бывает достаточно велико. И если утром дорожные патрули ловят тех, кто выпил слишком много еще вечером в воскресенье, то во второй половине дня начинается облава на тех, кто, не выдержав первого на неделе рабочего дня, решил снять вчерашнее похмелье и стресс от напряженной работы парой бутылок пива. Выходные отпадали сами собой, в эти дни жертвы выбывали из стандартного пятидневного графика. Так что оставались только вторник, среда и четверг. Четверг ему не очень нравился. В нем ощущалось неизбежное приближение пятницы, поэтому он всегда старался действовать во вторник, а среда выступала резервным днем, в том случае, если во вторник ему что-то помешало, какая-то досадная мелочь, которая может заставить сдвинуть сроки, но не отменить задуманное.