Оставив позади последний перекресток, «аутлендер», не будучи никем остановлен, наконец выехал из Людиново. Еще некоторое время он двигался не превышая разрешенной скорости, зная, что находится в поле зрения дорожных камер. Конечно, лучше всего было бы уйти никем не замеченным, но что поделать, с каждым днем камер становится все больше и больше, и все, что можно сделать, — это заранее быть готовым к встрече с ними. Сегодня так же, как и предыдущие разы, он был готов. Номерные знаки только сегодня утром были скручены им со старенькой, стоявшей в тихом дворе «короллы», а сам «аутлендер» был зарегистрирован на другого человека, а это значит, что установить связь между автомобилем и управлявшим им водителем фактически невозможно. Фактически… Он хмыкнул и чуть сильнее надавил на педаль газа, увеличивая скорость. Интересное слово — «фактически». Оставляет место для допущений, для некоего «теоретически». А вот ему никаких допущений делать нельзя, для него любая ошибка чревата разоблачением. Он оглянулся, мальчишка лежал неподвижно. Странно, ему пора бы уже проснуться. Впрочем, это даже к лучшему, связать его он всегда успеет.
Глава 4
— Георгий, доброе утро. — Голос Реваева звучал, как всегда, благожелательно.
— Мое почтение, Юрий Дмитриевич. — Мясоедов взглянул на часы, было около половины двенадцатого. Он только что закончил долгое общение по телефону с Викой и собирался ложиться спать. — Что-то случилось? — Он понимал, что поздний звонок Реваева вызван отнюдь не желанием поболтать перед сном.
— Случилось, — вздохнул полковник, — ты еще в Самаре?
— Пока да, у меня утром в восемь самолет в Новосибирск, — насторожился Жора, — а что случилось-то?
— Утром в восемь тебе желательно быть в Москве, тогда дальше ты сможешь поехать на своей машине. — Реваев словно не услышал заданного ему уже дважды вопроса. — Есть еще один вариант, ты можешь сам добраться до места. Город Людиново, если название тебе ни о чем не говорит, то это в Калужской области.
— Новосиб, я так понимаю, отменяется, — вздохнул Жора.
— Майор, да еще умеющий мыслить логически, — это всегда приятный собеседник, — хмыкнул Реваев, — постарайся успеть сдать билет, чтобы не было проблем с бухгалтерией.
— Угу, — озадаченно промычал Мясоедов, — и билет сдать, и в Москву успеть. Юрий Дмитриевич, вы в курсе, что уже почти полночь?
— Да, — беззаботно отозвался Реваев, — помнится, вы всем отделом мне часы на день рождения дарили. Они еще ходят.
— Еще бы, за такие деньги, — буркнул Жора. — Я сейчас узнаю, когда ближайший рейс на Москву. Главное, чтоб еще места были.
— Ближайший рейс в пять десять, — отозвался Реваев, — Ольга Дмитриевна уже посмотрела. Я связался с местным управлением, через пару часов за тобой придет машина, отвезут в аэропорт. У водителя будет требование от областного следственного комитета, так что на рейс тебя посадят в любом случае. Времени у тебя будет с запасом, так что успеешь ненужный билет сдать спокойно.
— Это радует, — Жора понял, что этой ночью возможности вздремнуть хотя бы пару часов у него не будет, — а я-то не знал, как время провести. Вы мне скажете, в конце концов, что случилось, или мне Вике звонить?
— А Вика еще сама ничего не знает, а звонить ты ей в любом случае будешь. Верно? — Полковник вздохнул. — У нас очередное похищение. Сегодня вечером, как ты понимаешь, в Людиново. На связь преступник пока не выходил, но почерк совпадает полностью.
— Ребенок? Из машины? — уточнил Мясоедов.
— Ну да. Ночь, улица, фонарь. Все как обычно. — Реваев немного помолчал. — Информации пока очень мало, но схема та же. Нападение вечером, возле музыкальной школы. Ребенок похищен, машину обнаружили на соседней улице. Вот только вместо электрошокера он почему-то использовал хлороформ.
— А симка?
— И симка, — подтвердил Реваев, — оставил, как обычно, на водительском сиденье. Правда, если звонок будет в ближайшее время, мать мальчика говорить сама не сможет. У нее оказалась аллергия на хлороформ, так что она сейчас в реанимации.
— Соответственно, и нам она сказать ничего не сможет, — уныло пробормотал Мясоедов.
— А что, предыдущие тебе сказали что-то интересное?
— Пока нет, — вздохнул Жора, — но когда-то же должно что-то измениться.
— Все может быть, — по голосу Реваева было понятно, что он не возлагал особых надежд на показания новой жертвы похитителя, — поэтому я и хочу включиться в расследование максимально быстро. Вы с Викторией, само собой, тоже.
Что именно само собой, Реваев не уточнил. Очевидно, он полагал, что они оба тоже горят желанием ехать в Людиново. В принципе, Жора был не против. Он уже почти две недели мотался по городам, в которых были совершены предыдущие похищения. Командировка могла бы закончиться быстрее, но со свойственной ему основательностью Мясоедов изучал еще и места передачи выкупа преступнику, а они зачастую не совпадали не то что с районом, а даже с областью, в которой произошло похищение. Если сами похищения детей проходили по достаточно стандартной, уже отработанной схеме, то обстоятельства передачи денег из раза в раз удивляли даже видавшего виды Мясоедова. Преступник отличался исключительной изобретательностью, а еще, теперь это было очевидно, он был отлично подготовлен.
— Кроме нас, еще кто-то едет? — Жора включил чайник. Если уж поспать не судьба, то надо выпить кофейку и взбодриться.
— Проще спросить, кто не едет, — хмыкнул Реваев, — я еще не помню, чтобы столько человек разом в регион выезжало, во всяком случае, по нашему профилю.
— Но я надеюсь, что главный — вы? — уточнил Мясоедов.
— Надейся, — вздохнул Реваев, — пока главный я, а дальше будет определяться результатами нашей работы. К делу очень большой интерес наверху, можно даже сказать, болезненный.
— А чего это вдруг? — удивился Жора. — Все же не маньяк-убийца.
— В этом и проблема, был бы маньяк, так бы не дергались.
— Знаете, Юрий Дмитриевич, — Мясоедов озадаченно потер лоб, — вы сейчас, наверное, что-то умное сказали, вот только я ничего не понял. Что, убийца-серийник — это лучше, чем наш похититель?
— В какой-то степени. Мотивация серийного убийцы за пределами обычного сознания, поэтому, как правило, копированию не подлежит, ну разве что человеком с такими же отклонениями в психике. Но он и так готов совершить преступление, а вопрос подражания уже вторичен. В нашем же случае мотив очевиден — это деньги. И в случае если преступник будет и дальше продолжать водить нас за нос, то рано или поздно у него появятся подражатели. Шило ведь в мешке не утаишь.
— Ну да, удивительно, как до сих пор по Интернету слухи не побежали. — Жора насыпал полную, с горкой, ложку кофе в кружку и добавил совсем немного, чтобы приглушить горечь, сахара.
— Поползли.
Телефон замолчал, Жора ясно представил, как полковник привычным жестом снимает с носа очки и протирает их мягкой фланелевой тряпочкой.
— А вот это совсем плохо. — Он налил в кружку кипятка и теперь старательно водил ложкой по кругу.
— Я рад, что твое мнение совпадает с позицией руководства. — Скорее всего, Реваев уже протер очки и вновь водрузил их на нос. — В общем, ресурсы нам даны, полномочия тоже. Теперь все ждут результата.
— Юрий Дмитриевич… — Мясоедов подул на кружку и сделал небольшой глоток. — У меня просьба. По делу.
— Излагай.
— Затребуйте Фишмана. Надо, чтобы он сам с нами ехал и еще несколько бойцов с собой прихватил. У него ребята есть шустрые, я ему объясню, каких надо.
— А ты знаешь, каких надо? — В голосе полковника послышалось удивление. — И что, по-твоему, на месте нет группы захвата?
— Ну так там и следователь есть, в этом Людиново, может, даже несколько. Вы же знаете Фишмана, он цепкий. Если при передаче будет шанс взять парня, то он возьмет. А что касается бойцов, не то чтобы точно знаю… — Мясоедов на секунду задумался. — В общем, Юрий Дмитриевич, нужны мотоциклисты. Ну и мотоциклы, само собой. Фишман тоже пусть на колесах будет, и скажите ему, чтобы и на меня аппарат готовил.
— Мотоциклы, значит, — задумчиво протянул Реваев. — Это ты летом прокатился, тебе так понравилось?
— Это так надо, — буркнул Жора и вновь хлебнул кофе.
— Ты что там, ешь, что ли? — полюбопытствовал Реваев.
— Кофе пью, — признался Мясоедов.
— Ну пей, Золушка, — иронично отозвался полковник, — а я пойду твои желания исполнять. Будет вам и белка, будет и свисток.
— Угу, будет и белка на свистке, значит, — усмехнулся Жора, — или свисток на белке? Фишман кто в вашей концепции?
— Ну это вы без меня решайте. Хотел бы пожелать вам спокойной ночи, Георгий, но почему-то мне кажется, что в данном случае это будет не очень уместно. Так что, всего доброго.
— Всего вам доброго, Юрий Дмитриевич.
Мясоедов нажал отбой и убрал телефон в карман, затем, немного подумав, вновь достал его и набрал номер Фишмана.
— Здорово, свисток! — радостно гаркнул он в трубку, как только услышал голос друга.
Вика встречала Мясоедова в зале прилета. Как только майор миновал турникет, она бросилась к нему на шею. Жора легко оторвал Вику от пола и прижал к себе, осыпая ее лицо поцелуями.
— Викусик, я так соскучился. — Он в очередной раз чмокнул ее, попав куда-то в скулу.
— Поэтому не брился? — Она ласково провела рукой по темной щетине. — Верни меня на землю, пожалуйста.
— Тебе что, плохо у меня на ручках? — Жора скорчил обиженную физиономию и аккуратно поставил Вику на пол.
— Ну что ты. — Она поднялась на цыпочки и коснулась губами колючего подбородка. — Просто люди кругом. Все смотрят, завидуют тебе. А зависть — это плохое чувство, мы не должны будить его в людях.
— Вот я сейчас не понял. — Обняв Вику за талию, Мясоедов направился к выходу из терминала. — Что значит — мне завидуют? То есть мне завидуют, а тебе нет?
— Меня они просто ненавидят.
Вика рассмеялась и еще раз поцеловала Жору. Довольные, обмениваясь улыбками и счастливыми взглядами, они быстро нашли на стоянке зеленый автомобильчик Крыловой.