— А почему вы тогда так уверены, что это была одна и та же машина?
— Да потому что оба раза на ней были чужие номера. Только на прошлой неделе он скрутил номера с «приоры», а вчера с «тойоты-короллы». Вот посмотрите, я сделала распечатку. — Виктория положила на стол несколько листов с черно-белыми фотографиями. — Лицо водителя нигде увидеть не удалось, но хоть что-то у нас есть.
— Хоть что-то, это ты верно заметила, — вздохнул Реваев, — только это «хоть что-то» нам почти ничего не дает. — Он придвинул к себе фотографии и несколько мгновений разглядывал нечеткие снимки. — Ну что же, будем искать высокого мужчину на сером «аутлендере». Интересно, сколько их у нас в стране, ты не в курсе?
— Про высоких мужчин ничего не скажу, — усмехнулась Крылова, а вот «аутлендеров» только в прошлом году двадцать четыре тысячи было продано и шестнадцать в позапрошлом. Я в Интернете статистику посмотрела.
— Статистика — это хорошо, — кивнул Реваев, — это замечательно. Вот только уж больно цифры большие, надорвемся лопатить. А еще ведь с уволенными разбираться надо. Там вообще непонятно, что будет, и, кому поручить, не знаю, ты ведь не хочешь возиться.
— Юрий Дмитриевич, — попыталась возразить Крылова, но Реваев не останавливался:
— Конечно, не хочешь, кто же захочет сидеть и во всем этом ковыряться.
— Ну Юрий Дмитриевич!
— Все же хотят шашки наголо и, как Чапаев, вперед, крушить врага. Верно я говорю, Вика?
— Юрий Дмитриевич, ну простите меня, — жалобно попросила Виктория, — мне самой стыдно.
— Я бы тоже не против шашкой махнуть, размяться на старости лет. Вот только кто решать будет, куда скакать надо? Где этот перёд? Ты не в курсе? Я вот пока не знаю, буду думать. И тебе советую. Я понимаю, что хочется, как ты говоришь, действовать, но сначала надо как следует подумать, запомни это. Даже если кажется, что времени уже нет, все равно сначала надо думать, а уже потом действовать. Этим, кстати, следователи от оперов отличаются, — тем, что вначале думают. Только Георгию не говори об этом. — Реваев улыбнулся. — Ну это я шучу, конечно, не так уж сильно мы отличаемся.
— Юрий Дмитриевич, вы на меня не сердитесь? — спросила Виктория, пристально глядя Реваеву в глаза, тот усмехнулся:
— Ну детский сад какой-то! Не сержусь, успокойся. Кстати, времени уже сколько? — Полковник взглянул на часы. — К полуночи дело. Давай-ка ты двигай в гостиницу, отдохни. Если кто еще здесь остался, тоже забирай, машина внизу должна стоять, увезет вас.
— А вы, Юрий Дмитриевич? Вы отдыхать не собираетесь?
— Да и я скоро поеду, посижу еще полчасика и поеду. — Реваев махнул рукой, указав Крыловой на дверь. — Всё, спать! Всем спать!
Стоя в тесном холле гостиницы, Вика и Мясоедов ждали, когда образовавшаяся у стойки администратора очередь разойдется по своим номерам.
— Свободных номеров точно нет. — Крылова разочарованно вздохнула. — Олег Евгеньевич уже узнавал. Говорят, в некоторые двухместные даже по трое селят, дополнительные кровати откуда-то притащили. Интересно, с кем меня поселят? Я считала, женщин всего приехало семеро. А семь на два никак не делится.
— А ты на калькуляторе проверяла? — попытался пошутить Мясоедов, за что был незамедлительно вознагражден ощутимым тычком под ребра.
— Очень смешно, ты-то свой номер видел? Смотри, как бы вам там с Фишманом двуспальную кровать одну на двоих не поставили.
— Ну, значит, Фиш будет спать на полу, — ухмыльнулся Жора, — он ведь, гад такой, уже небось дрыхнет. Он же полдня со своими гавриками на базе местного ОМОНа проторчал, а в восемь уже тут был. Звонил мне, хвастался. Говорит, показательные бои проводил с омоновцами.
— Ну и как? — Вика наблюдала за постепенно редеющей очередью у стойки.
— Ты что, Фишмана не знаешь? — фыркнул Жора. — Надеюсь, местные к моменту передачи денег оклематься успеют. Пойдем узнаем, где тебя поселили.
Подойдя к наконец освободившемуся администратору, Вика назвала свою фамилию и протянула паспорт.
— Паспорт не нужен, вы по спискам, — отозвалась сидевшая за стойкой немолодая женщина. — Крылова? У вас двести третий номер. Вот ключ, распишитесь.
Вика расписалась в толстом журнале и спросила администратора:
— А сколько со мной еще человек, не подскажете?
Та быстро взглянула на экран компьютера и отчего-то недовольным голосом произнесла:
— Так никого, одна вы, девушка, в номере.
— Одна? — удивилась Крылова. — А говорят, по трое селят.
— А вам тоже по трое надо? — нахмурилась женщина. — У меня распоряжение — вас одну поселить. Вы у нас одна в номере проживать будете, и ваш старший, как он там, Реваев. У него тоже номер на одного. Вы у них что, тоже начальница?
— Она заместитель, — отозвался Мясоедов и потянул ничего не понимающую Крылову к лестнице. — Ай да Юрий Дмитриевич, ай да шеф. — Обернувшись, он подмигнул Вике: — Не забудь ему утром спасибо сказать.
— И как это будет выглядеть? Спасибо, товарищ полковник, за отдельный номер, — засомневалась Крылова.
— Ага, — широко улыбнулся Жора и, наклонившись, громко прошептал ей на ухо. — А еще спасибо за бурный, долгожданный и неоднократный секс.
— Хорошо, — возмущенно оттолкнула его Вика, — именно так на планерке я и скажу.
— Ну ладно тебе, не дуйся. — Жора остановился и попытался заглянуть ей в глаза, но Виктория проскочила мимо него и побежала вверх по лестнице.
— Ну что ты встал? — обернулась она. — Он же нас ждет.
— Кто? — не понял Мясоедов.
— Ну как же? — улыбнулась Крылова. — Он. Бурный и долгожданный. Насчет многократного не уверена.
— Ах вот как? Вы сомневаетесь в возможностях наших правоохранительных органов? — Мясоедов скакнул вверх сразу через три ступеньки. — Совершенно напрасно.
Потертая ковровая дорожка приглушила шаги в коридоре. Негромко щелкнул замок, и дверь двести третьего номера ненадолго приоткрылась лишь для того, чтобы пропустить внутрь два слившихся в поцелуе тела и вновь захлопнуться. В коридоре стало совсем тихо, как и должно быть ночью в коридоре провинциальной гостиницы.
Второй раз телефон зазвонил в половине третьего. Большая часть сидевших в зале людей не так давно пообедали, а у многих на столах еще стояли кружки с остывающим кофе.
— Запись работает, можем говорить, — кивнул Крыловой Игорь.
Она кивнула ему в ответ и поднесла трубку к уху. В этот раз волнения она почти не испытывала, но все же ей пришлось вновь удивиться, когда в трубке зазвучал приятный мужской голос:
— Здравствуйте, Виктория. Надеюсь, за ночь вы хорошо отдохнули?
«Не то слово, — подумала Вика, — еще бы выспаться, и все было совсем прекрасно». Она кашлянула и спросила:
— Вы сменили речевой синтезатор? Чем был плох вчерашний? Создавал вам проблемы в тендерной самоидентификации?
— Вы хотите понять, знаю ли я, что такое тендерная самоидентификация? — сегодняшний мужской голос был так же безэмоционален, как и вчерашний женский. — Не тратьте на это время. Деньги готовы?
— Да, деньги собраны, но вначале я хочу убедиться, что ребенок жив. — Вика старалась говорить решительно, но, судя по всему, ей это не очень удалось.
— Деньги должны находиться в упаковке со следующими размерами, — вновь зазвучал монотонный голос.
— Вы слышите? Я должна знать, что мальчик жив. Я должна слышать его голос! — закричала в микрофон Крылова.
— Вы должны делать то, что говорю вам я, — отозвался голос, — и тогда вы можете быть уверены, что мальчик жив.
— У его матери оказалась аллергия на хлороформ, а это значит, что велика вероятность, что у ребенка была такая же реакция. Я должна знать, что он не умер, прежде чем мы будем обсуждать ваши чертовы деньги! — Выкрикнув последнюю фразу, Вика испуганно зажмурилась, боясь услышать в телефоне короткие гудки.
Некоторое время трубка молчала, затем мужской голос равнодушно произнес:
— Хорошо, — и разговор оборвался.
— Очень хорошо, — похвалил Реваев, — мы получили минимум несколько часов дополнительно, а возможно, и сутки. Есть шанс, что проверка частного сектора даст результат.
— Вы думаете? — с сомнением покачала головой Крылова. — Машина ведь выехала из города.
— Выехала, — согласился Реваев, — это точно. А вот был ли в ней мальчик, это совсем не точно. Возможно, ее специально пустили перед камерами на выезде, чтобы мы не вели поиски в городе.
— Да, но куда она потом исчезла? Она миновала Брянск и ушла в сторону Орла, но дальше камеры ее нигде не засекли.
— Она могла свернуть в любую деревню, — пожал плечами Реваев. — Сколько их там, десятки? Или уйти проселками. В любом случае гадать нет смысла, надо продолжать поиски. Кроме тотального досмотра дворов, мы пока ничего другого предложить не можем.
Третий звонок прозвучал почти в десять вечера, когда большая часть сотрудников уже отправилась в гостиницу. К этому времени ничего не давшая отработка частного сектора в Людиново уже была почти завершена. Так же было установлено, что второй звонок был сделан с одной из улиц Калуги, однако место, с которого он был произведен, не попадало в поле зрения уличных камер наблюдения. Пока преступник не допускал ошибок и явно не собирался этого делать в ближайшем будущем.
Дождавшись, когда Игорь кивнет, Крылова сняла трубку и услышала детский голос:
— Здравствуйте, тетя Вика! Меня зовут Володя. Дядя сказал, что если вы все сделаете, как он хочет, то он сразу отпустит меня к маме и папе.
— Володя? Здравствуй, малыш! Как ты себя чувствуешь? — От волнения Вика почти кричала.
— Пожалуйста, сделайте так, как хочет дядя. — Мальчик продолжал говорить, не обращая никакого внимания на волнение Крыловой. — Еще дядя сказал вспомнить что-то, чтобы вы точно знали, что это я, а не другой мальчик. Я вспомнил. В школе я рассказывал стихотворение про мишку, и меня Елена Витальевна похвалила. Сказала, что я лучше всех выучил.
— Володенька, ты меня слышишь? Ты себя хорошо чувствуешь? — вновь попыталась задать вопросы Крылова, однако в ответ она услышала уже знакомый бездушный голос синтезатора речи: