— Жора, что ты заладил, — не выдержала Крылова, — миллион да миллион. Завидуй меньше. Ты предложить что-то хочешь или так болтаешь?
— Вот видите, Владимир Евгеньевич, как она, — вздохнул Жора, — потому как москвичка. Вот у казаков женщина так с мужчиной разговаривать себе не позволит.
— Ага, — кивнул Матвейчук, — она тебя сразу ухватом по хребту огреет. Ты нашу потерпевшую не видел. Я вообще поражаюсь, как преступник с ней справиться сумел, повезло дураку.
— Если он дурак, то кто тогда мы? — Поскольку пытаться дышать в сторону больше смысла не имело, Жора повернулся, наконец, к подполковнику. — Прошлый раз, когда мы его взять пытались, этот парень вчистую всех уделал. И сейчас, думаю, без сюрпризов не обойдется. Мое предложение такое: попробовать его отследить при передаче денег. Если сможем ему на машину поставить маячок, он нас приведет к ребенку, там и возьмем. Если он опять от нас оторвется, значит, работаем по второму варианту. Находим его на отдыхе и плотно пасем, чтобы он никуда не сорвался. А потом хлопнем с поличным.
— Виктория, что скажете? — Матвейчук взглянул на подошедшую к окну Викторию.
— А что тут сказать? — Крылова оперлась о подоконник, взглянула на сидящих на диване мужчин и улыбнулась. — Как вы верно заметили, Владимир Евгеньевич, в этом вопросе у нас полное согласие.
— Да у нас во всех вопросах полное согласие, — буркнул, не поднимая глаз, Жора.
— Я бы не стала так обобщать. — Отвернувшись, Вика уставилась в окно.
— Хорошо, тогда так и поступим, — заключил Матвейчук. — Кстати, а по этой гражданке, Громовой, или как она теперь, никакой информации не появилось?
— Миронова, — отозвалась Виктория, — после развода она вернула себе девичью фамилию, так что теперь она Миронова. Но по ней у нас ничего нет. В квартире она не появлялась, зарегистрированный на ее имя номер вне доступа.
— Я так думаю, она с ребенком, — перебил ее Жора, — пока Булгаков готовит место для передачи денег, она присматривает за девочкой.
— Возможно.
Матвейчук встал с дивана и тоже подошел к окну. Во дворе следственного управления два водителя и еще несколько присоединившихся к ним мужчин что-то бурно обсуждали, стоя у открытого капота одного из микроавтобусов.
— А что, у этой Мироновой есть какие друзья, родственники? Может быть, кто-то с ней контакт держит?
Виктория покачала головой.
— Насколько я понимаю, после гибели сына она оборвала общение со всеми, с кем раньше общалась. У нее живы родители, но мы же не можем прийти к ним в открытую и начать узнавать, где их дочь. Что, если они ее предупредят?
— А прослушка?
— А что прослушка? Вы же понимаете, там результата можно ждать долго. К тому же, я так понимаю, они люди пожилые, телефоном почти не пользуются. У них на двоих только один мобильник, представляете? На отца Мироновой зарегистрирован.
— Надо же, — удивился подполковник, — а городского нет?
— Городского нет, я уточняла.
— Ну и что, по этому телефону, который отца, вообще, что ли, звонков нет? Может, есть какая-то зацепка?
— Я час назад только выписку за последний месяц получила. Там за все время звонков десять, из них половина в регистратуру поликлиники. Остальные номера тоже уже установили, там для нас ничего нет интересного.
— Странно, — Матвейчук недовольно сложил на груди руки, — очень странно.
— А что странно, Владимир Евгеньевич? — не поняла Крылова.
— Уж больно молчаливые пенсионеры. Уж не знаю, как у вас, а мы живем вместе с мамой. Ей уже под восемьдесят, но я так тебе скажу, она порой по часу с телефона не слезает. Порой краем уха услышишь, так она все темы, какие есть на белом свете, обсудить успевает. Есть у нее пара подружек, ей ровесниц, они вместе скандинавской ходьбой в парке занимаются. Так вот, если погода сильно плохая и они в парк не идут, пиши пропало, на весь день телефонная конференция.
— Ну да, — буркнул Жора, — я порой тоже своей весь вечер набираю, все занято и занято. А чего им еще на пенсии делать? Только болтать да сериалы смотреть.
— Подожди. — Крылова щелкнула пальцами, словно выключая звук Мясоедову. — То есть вы что, думаете, у них в квартире есть еще один телефон, про который мы не знаем?
— Во всяком случае, я этого не исключаю, — пожал плечами подполковник. — Саму квартиру, я так понимаю, мы не слушаем?
— Пока нет. Прослушку же надо ставить, а они пока не выходили из квартиры.
— Ну детский сад какой-то, — вздохнул Матвейчук, — позвоните им, пусть кем хотят прикидываются, горгаз, горсвет, но в квартиру сегодня зайдут и микрофон поставят.
— Так, а всех проверили, на кого номер может быть зарегистрирован? — Жора решил, что ему можно вновь включиться в беседу.
— А что, по-твоему, там широкий выбор? — бросила на него недовольный взгляд Виктория. — На Светлане номеров больше нет, на Булгаковом тоже. Если у них и есть какой телефон, то там явно симка из тех, что в переходах продаются.
— Ты что, думаешь, пенсионеры в партизан играют? — усмехнулся Жора. — Я стопудово уверен, они про этот весь криминал ни сном ни духом. По-любому у этой бабульки номер куча народу знает.
— Только мы из этой кучи никого не знаем.
— Ну как сказать, — Жора возбужденно вскочил с дивана, — позвони-ка ты ее зятю ради интереса.
— Это ты о ком? О Громове? Он уже три года как не зять. Что он знать может?
— Ну да, три года — это прям эпоха, — саркастически заметил Мясоедов, — у тебя что, за три года номер поменялся?
Вика, понимая, что Жора прав, лишь молча покачала головой.
— Ну вот, уж Громов номер тещи наверняка знал. И не думаю, что он его специально удалял, ну разве что из избранных. Так наверняка в телефоне и хранится.
— А что, это идея, — поддержал Жору Матвейчук.
Под пристальными взглядами мужчин Крылова набрала нужный номер. Телефон некоторое время помолчал, затем противно пиликнул и сообщил об отсутствии абонента в зоне доступа.
— Вот это облом, — мрачно констатировал Мясоедов.
Глава 8
Крылова уже больше часа сидела в предоставленном ей на этот раз «форде». Понимая, что никак не может повлиять на развитие событии, Вика откинула назад спинку сиденья, устроилась поудобнее и закрыла глаза. Уснуть она не рассчитывала, но можно было попытаться упорядочить кружащиеся в голове безумным роем мысли. Почему не звонит Булгаков? Может быть, он что-то узнал? А если Мироновы обнаружили микрофон в квартире? И зачем было крепить микрофон в прихожей, если почти ничего не слышно, что говорят в комнатах? И это платье… Такой вырез, мама наверняка не одобрит, когда увидит. А папа? Он же наверняка начнет задавать Жоре вопросы, на которые только сам знает ответы. И на каком вопросе Мясоедов пошлет его обратно в Лондон или еще куда подальше? Может, действительно надо было пойти и по-тихому расписаться еще в сентябре? Нет, мама такого бы точно не одобрила. Телефон наконец ожил. Крылова приняла звонок и поднесла смартфон к уху.
— Капитана Крылову могу услышать? — Звучавший в трубке бодрый мужской голос был ей незнаком.
— Слушаю вас. — Разговаривать полулежа было неудобно, но рука в спешке никак не могла нащупать нужный рычаг и поднять спинку.
— ГИБДД вас беспокоит, — радостно отрапортовал голос, — капитан Шаронов. Машинку остановили, которая вас интересует. Водитель Громов Денис Алексеевич. Стоит со мной рядом. Что, отдаю ему трубочку?
— Да, да конечно! — закричала Крылова, справившись наконец со спинкой сиденья.
— Здравствуйте, что-то случилось? — послышался удивленный голос Громова.
— Денис Алексеевич, здравствуйте. Вы куда пропали? Мы вас со вчерашнего дня вызваниваем.
— Да никуда не пропал, груз в Питер везу, вот Тверь проезжаю. С телефоном что-то, похоже, провод от зарядки перетерся, а на заправках нигде купить не могу. Вы скажите, что нужно?
— Денис Алексеевич, — Крылова наконец взяла себя в руки и стала говорить спокойнее, — у вас, случайно, не сохранился телефон матери Светланы?
— Елены Андреевны? — еще больше удивился Громов. — Надо посмотреть в телефоне, вроде был. Подождите минуту.
Какое-то время в телефоне был слышен лишь шум проносящихся по трассе машин и невнятные голоса.
— Слушайте, здесь у парней есть зарядка подходящая. Давайте так, я сейчас телефон оживлю, все проверю и вас наберу минут через пять. Вас устроит?
Лежавший на пассажирском сиденье телефон издал пронзительную трель.
— Хорошо, жду звонка.
Крылова нажала отбой и схватила с сиденья другую трубку.
— Здравствуйте, Виктория, — зазвучал равнодушный голос, — надеюсь, вы не очень скучали?
— Не очень, — отрезала Крылова, — что делать?
— Вижу, вы сторонница сугубо делового общения, это похвально. Выезжайте из города, я объясню, где забрать GPS-маячок.
Три часа спустя Крылова все еще сидела за рулем «фокуса», наматывая очередную сотню километров. Судя по тому, что она, подчиняясь приказам, уже несколько раз меняла направление движения, преступник решил как следует измотать своих возможных преследователей, прежде чем перейти к активным действиям.
— Через двести метров с дороги будет съезд вправо. Поворачивайте на него, увидите в поле транспортное средство. Дальше поедете на нем, — прозвучала очередная команда.
Сбросив скорость, Крылова подъехала к повороту и вывернула руль. Асфальт закончился почти сразу, но уходящая в поля грунтовая дорога была достаточно ровной, чтобы без проблем проехать по ней на легковой машине. К тому же далеко ехать не было вовсе никакой необходимости. Метрах в ста от шоссе Крылову уже поджидал небольшой вертолет.
— Садитесь в него и немедленно взлетайте, — скомандовал бездушный голос. — Держите курс строго на запад. Скоро я дам вам координаты точки сброса. Только без фокусов, сбросите и сразу улетаете. Все ясно?
— Ну без фокусов, значит, без фокусов. — Крылова выскочила из машины и побежала к вертолету.
— Добрый день! — улыбаясь, поприветствовал ее пилот. — Мы в Ростов, верно?