— Нет, — покачала головой Крылова, — неверно, — и, видя, как улыбка сползает с загорелого лица, продемонстрировала пилоту свое удостоверение, — взлетаем и двигаемся строго на запад.
— А нельзя ли точнее? — уже совсем хмуро поинтересовался летчик.
— Точнее наверняка будет, но позже, — Крылова надела наушники, — пока на запад.
Пока вертолет набирал высоту, Виктория успела отправить сообщение Матвейчуку:
«Я в вертолете. Курс на запад. Жду точку сброса. Что по номеру?»
Взглянув вниз, на стремительно удаляющуюся землю, она увидела едва различимую фигурку человека на мотоцикле. «Жорка!» — Сердце забилось немного быстрее. Вертолет стремительно ушел в сторону, и мотоциклист превратился в еле различимую точку. Да уж, похоже, Жоре и сегодня не удастся отличиться. Хотя, скорее всего, сегодня отличиться не удастся никому.
Из-за шума винтов звонок, а уж тем более сигнал сообщения услышать не было никакой возможности. Виктория держала перед собой оба смартфона, напряженно ожидая, экран какого из них загорится первым.
Оба экрана засветились почти одновременно. Взглянув на сообщение от Булгакова, Крылова тут же переслала его Матвейчуку, а затем протянула телефон пилоту:
— Нам надо в эту точку.
Тот кивнул и скорректировал курс, вертолет взял немного левее. Вика открыла сообщение на втором телефоне и не смогла удержаться от радостного возгласа.
«Пришла расшифровка. Есть звонок из нашего района. Телефон отследили, выезжаем».
Когда три часа назад Громов перезвонил и продиктовал телефон бывшей тещи, Виктория сразу же набрала подполковника и отдала ему телефон в работу. Надо было срочно связаться с телефонным провайдером и установить все входящие и исходящие звонки с этого номера, после чего попытаться как можно быстрее определить, с кем именно общалась Елена Андреевна. Получившим первоначальную информацию от оператора специалистам сразу бросился в глаза звонок от некоего Джаллолиддина Каримова. Сам разговор продлился почти десять минут, а с момента его окончания еще не прошло и суток. Еще полчаса спустя стало известно, Каримов, или тот, кто пользуется зарегистрированным на его имя номером, находится всего в шестидесяти километрах от Цибино, в селе Мишустино. Абонент был в сети, и, справедливо рассудив, что нет смысла ждать, пока он из нее исчезнет, Матвейчук вместе с группой захвата выдвинулся в Мишустино. В наушниках послышался голос пилота:
— Мы на месте. Здесь не сядем, деревья мешают.
— А нам и не надо, — отозвалась Крылова.
Экран одного из телефонов вновь засветился. В сообщении было только одно слово: «Бросай!» Она приоткрыла дверь, и тут же ей в лицо с силой ударил холодный воздух.
— Ты что делаешь?! — возмущенно крикнул пилот.
Ничего не ответив, Вика вытянула вперед руку и разжала пальцы. Черная сумка, в которой лежала упаковка с деньгами, стремительно полетела к земле. Крылова захлопнула дверь и тут же прильнула к стеклу, пытаясь увидеть похитителя, но так никого и не заметила. Экран телефона вновь ожил.
«Улетай немедленно, или все отменяется. Рискуешь ребенком».
Похоже, сообщение было набрано сразу после предыдущего и отправлено в тот же момент, как только сумка с деньгами полетела вниз.
— Давайте на аэродром, — махнула она летчику рукой. Ей показалось, что внизу мелькнула темная фигура, и она вновь прильнула к стеклу, но, сколько ни вглядывалась, так больше и не смогла ничего разглядеть.
Вертолет поднялся выше, некоторое время шел параллельно оживленной трассе, а затем, когда огни Ростова были уже совсем близко, ушел в сторону, взяв курс на аэропорт.
Матвейчук вышел на крыльцо и вдохнул полной грудью. Хотя до Нового года оставались считаные дни, в Ростовскую область настоящая зима еще так и не пришла. Снега не было, а пригревавшее днем солнце дарило несбыточную надежду на то, что зимы и вовсе не будет.
— Хорошо! — неожиданно для самого себя вслух произнес Владимир Евгеньевич, после чего радостно хлопнул рукой по перилам и еще громче повторил, почти выкрикнул: — Хорошо же!
Во дворе возле серого «аутлендера» стояли несколько человек. Они обернулись и посмотрели на подполковника. Заметив их взгляды, Матвейчук легко сбежал по ступенькам.
— Так, парни, во дворе не маячим, машины отгоняем куда подальше. Ждем второго фигуранта.
— Хороший сегодня улов у нас будет, — рассмеялся один из бойцов группы захвата.
— А это еще пока не факт, — строго отозвался Матвейчук, — парень ушлый, всяко может повернуться.
Несколько мгновений спустя во дворе дома, кроме самого Матвейчука, уже никого не оставалось. За воротами послышался шум мотора, затем машина отъехала, и вновь стало тихо. Владимир Евгеньевич улыбнулся и вновь повторил:
— Хорошо!
Ему было чему радоваться. Задержание Мироновой прошло, на взгляд подполковника, просто идеально. Быстро и тихо. Когда бойцы группы захвата, а вслед за ними и сам Матвейчук вошли в дом, Светлана, сидя в гостиной, смотрела телевизор. Дом был небольшой, одноэтажный, чтобы осмотреть его полностью и убедиться, что больше никого нет, потребовалось всего несколько секунд.
Подполковник прошел мимо держащих на изготовку автоматы бойцов и сел на диван рядом с застывшей Мироновой. Забрав у нее пульт, он выключил телевизор и спросил:
— Где ребенок?
Женщина не сразу вышла из состояния оцепенения. Она некоторое время пристально рассматривала Матвейчука. Словно не понимая, кто он такой и что делает в этом доме, затем перевела взгляд на автоматчиков.
— Где ребенок, Светлана Петровна? — уже более нетерпеливо повторил свой вопрос Матвейчук.
Миронова вновь взглянула на него и неуверенно улыбнулась.
— Здесь она, под ковриком.
Владимир Евгеньевич кивнул. Один из автоматчиков тут же отбросил в сторону лежащий на полу ковер, другой открыл крышку погреба и посветил вниз фонарем.
— Здесь она, жива! — крикнул он и стремительно соскользнул вниз.
— А вон лестница, у стеночки, — все так же ласково улыбаясь, сказала Светлана Петровна, — а то ведь без лестницы не выбраться.
Два мотоцикла на полной скорости мчались по загруженной дороге, один за другим обгоняя попутные автомобили. На самом деле оба мотоциклиста знали, что спешить им незачем. В Мишустино Булгакова ждала целая группа отлично подготовленных бойцов, и от того, успеют ли к ним присоединиться Фишман с Мясоедовым или нет, ничего не могло измениться. Однако Леонид решил, что будет несправедливо, если они, прокатавшись целый день, не примут участия в задержании.
— Какое ни есть, а все веселье, — резюмировал он после того, как они узнали, что Миронова уже задержана, а ребенок освобожден. — Трасса полная, фур много. Если быстро погоним, то должны первыми прийти.
— Ну значит, погнали, — кивнул Жора, опуская щиток.
— Куда поедет Булгаков после передачи денег, сюда? — вернувшись в дом, приступил к допросу Матвейчук.
— Да, он должен приехать, — кивнула Миронова.
— Какая у него машина, грузовик?
— Нет, грузовик на какой-то стоянке, под Ростовом. У него белый «рено».
— Номера какие?
— Я не знаю, — Миронова покачала головой, — он всегда ставит новые.
— Ну что же, значит, будем ждать его здесь, — заключил подполковник. — Он будет звонить?
Миронова ответила не сразу:
— Да, он обычно звонит, спрашивает, как дела.
— И что вы ему обычно отвечаете? У вас есть какое-то кодовое слово?
— Что? — Ее брови удивленно подскочили. — Слово? Нет, ничего такого у нас нет. Я просто говорю, что жду его.
— Вот и сейчас будете ждать, — усмехнулся Матвейчук, — а потом ответите на звоночек. Спокойно так, ласково ответите.
— А зачем мне это? — Миронова попыталась взглянуть подполковнику в глаза. — Вы ж меня все равно не отпустите.
— Чего? — опешил Матвейчук. — Отпустить? Может, еще орден дать? И премию? Хотя, зачем вам премия, у вас и так денег полно. Кстати, о них тоже сейчас поговорим. На вас убийство висит, понимаете? Убийство ребенка! За это пожизненное дают, если вы не в курсе.
— Я в курсе, — Миронова чуть шевельнула губами, — я не хотела, чтобы он умер.
— Ой, не хотела она, — скривился Владимир Евгеньевич, — думала, деньги сами собой с неба падать будут? Ты теперь, если хочешь, чтобы кто-то слушал, чего ты там хотела или не хотела, сделаешь так, чтобы дружок твой сюда спокойно приехал. А мы его здесь спокойно повяжем. А ежели что-то будет не так, то мы его все равно повяжем, я тебя уверяю, а вот тебе уже веры ни в чем не будет. А пожизненно — это, я тебе скажу, долго. Это очень долго. Так что, договорились?
Миронова молча кивнула. Матвейчук удовлетворенно кивнул в ответ и, нажав кнопку на пульте, вновь включил телевизор.
Час спустя, когда под оживленную болтовню экспертов, обсуждающих предстоящий в следующем году подъем отечественной экономики, подполковник начал засыпать, раздался звонок. Матвейчук вскочил с дивана и подскочил к столу, на котором лежал телефон.
— Кто тут у нас? Ромик, замечательно.
Он схватил смартфон и подошел к Мироновой.
— Надеюсь, вы меня не подведете.
— Не подведу, — прошептала Светлана и протянула руку к мобильнику.
Затаив дыхание, Матвейчук вслушивался в разговор.
— Привет… Да, все хорошо… Приезжай, жду тебя.
Миронова вернула телефон подполковнику.
— Все так, как вы хотели? — Она пристально смотрела на Матвейчука.
— Молодец, зачтется, — усмехнулся Владимир Евгеньевич, — он скоро здесь будет?
— Сказал, минут через двадцать.
— Ну и отлично. Можешь пока еще телевизор посмотреть. Вон, говорят, в следующем году экономика подниматься начнет. К тому времени, как ты выйдешь, уже совсем поднимется.
— Да, все хорошо.
— Мне еще минут двадцать ехать, не меньше.
— Приезжай, жду тебя.
— Целую.
Он опустил стекло и выкинул телефон на дорогу. «Все хорошо», — именно эта фраза означала, что что-то пошло не так. Он всегда считал, что кодовая фраза должна быть самой простой, самой очевидной. Как еще должен ответить человек на вопрос: «Как дела?» Кто сможет догадаться, что правильный ответ был «Все нормально», а фраза «Жду тебя» означала, что она ждет его не одна?