Утром они встали и двинулись в путь еще до того, как взошло солнце. Правда, Палки шел еще медленнее, чем вчера, и Кот, весь нетерпение, дважды уговаривал его прокатиться на спине. К тому времени, как солнце начало клониться к западу, они преодолели порядочное расстояние по холмистой равнине. Дальше Кот никогда не бывал. Впереди расстилалась беспорядочная равнина — сухой песчаник, рыхлый камень, низкорослая растительность, резко выделяющаяся зеленью на фоне красно-коричневой почвы; но след шел по равнине, и они двинулись по ней. Солнце уже почти коснулось западного горизонта, и тут Кот обнаружил небольшую кучку буйвова помета, такого свежего, что с момента его появления прошло, наверное, не больше часа. Палки, медленно тащившийся позади, встретил новость молчанием.
Кот мельком взглянул на друга. Мальчик казался таким же измученным и изнуренным, каким выглядел во время болезни.
— Ну как, Палки, все в порядке?
— Боюсь, не совсем, — признался Палки, слабо улыбнувшись. — Такое чувство, будто подо мной движется земля. Но это ведь не так, да, Кот?
— Земля никогда не движется, — обеспокоенно заметил Кот.
— Она движется, когда я сплю. Она вздрагивает под ногами Похитителя Детей. Вот и сейчас я это чувствую.
Кот оглянулся по сторонам. Два стоящих рядом конусообразных валуна могли быть хоть каким-то укрытием от ветра. Он подвел к ним Палки, достал еду, отдал бурдюк. Палки, догадываясь, что собирается делать Кот, мертвой хваткой вцепился ему в руку.
— Не бросай меня! Мне страшно!
— Ничего страшного нет, — ободряюще сказал Кот. — Я оставлю тебе копье. Прислонись спиной к камню, он будет тебя согревать. Я вернусь скоро и приведу лекаря.
— Обещаешь?
— Ну, конечно. Лекарь так близко, что я слышу ее запах. Жди нас. Веди себя, как тогда, когда мы охотились за кролами и я гнал их на тебя. Молчи, как камень. Терпи. Я вернусь, ты и глазом не успеешь моргнуть.
— Хорошо, — произнес Палки дрожащим шепотом.
Кот бросился бежать, перепрыгивая через груды камней, проносясь по песчаным пустошам… Солнце шло на закат, когда, наконец, Кот, оббежав невысокую дюну, нагнал все-таки лекаря.
У Кота перехватило дыхание. Он смотрел на лекаря снизу вверх, и это было странное ощущение. А лекарь слегка отпрянула, губы сжаты, глаза серые, на лице в свете заходящего солнца сияют веснушки.
— Ясно… Значит, это ты гнался за мной целых два дня… Надеюсь, ты доволен, что нашел меня… Только интересно, зачем?
Произношение ее казалось необычным, Коту непросто было следить за ее речью. Он ответил.
— Пожалуйста, там мой друг… Ему нужен лекарь… Он очень болен.
— Где он?
— Там, позади, недалеко. Около скал. Скорее!
Она не пошевелилась, лишь смерила его взглядом.
— Не суетись. Мне знакомы ваши обычаи: вас выкидывают, как только матерям надоедает вас кормить, а вы собираетесь в группы и живете, как дикари, пока не докажете свою пригодность к жизни и способность выжить. Но я не верю дикарям, я не пойду с тобой. Если у тебя болен друг, приноси его сюда, ко мне. И приноси одного.
Кот покачал головой:
— Он очень болен. Боюсь, что он умрет.
Выражение ее лица не изменилось.
— Не проси меня о снисхождении, мальчик. У меня ничего не осталось. Я отправилась в путь несколько лет назад.
— Пожалуйста… Он еще такой молодой.
— Так не давай ему стариться, не теряй время. Иди и неси его ко мне. Или уходи совсем.
Кот вспыхнул от гнева.
— Вы такая же, как все другие! Взрослым всегда безразлично то, что случается с детьми!
Ее лицо оставалось равнодушным, как скала.
— А с чего ты взял, что это должно быть для нас небезразлично? Думаешь, легко столько перетерпеть, чтобы потом видеть, как в судорогах гибнут ваши беспомощные тела? Многим из нас ужасно тяжело в этой жизни, поэтому детей и отдают на милость судьбы, надеясь, что они окрепнут, станут сильными и пригодными для жизни. — Она покачала головой. — Послушай меня, мальчик. Я — лекарь. Приноси своего друга ко мне, и я попытаюсь помочь ему. Я останусь здесь на один день — этого времени тебе должно хватить. Если ты не явишься завтра к закату, я уйду. И не вздумай являться сюда со всей своей шайкой. Я умею делать такое, о чем ты даже не слышал. Приходи только со своим другом, если он действительно существует.
Кот хотел возразить, набрал воздуху, но не смог.
— Иди. Возвращайся к своему другу. Я буду здесь. Приходи, когда сможешь.
Лекарь повернулась и пошла к своей палатке; под ее башмаками хрустела мелкая галька.
Кот вспомнил дорогу и прикинул примерное время. Если он и Палки отправятся в путь завтра на рассвете, то придут к лагерю лекаря задолго до полудня, даже если Коту придется нести Палки на себе.
На обратном пути он упорно размышлял над всем увиденным. Наконец, в свете луны появились знакомые камни. Кот молча добрался до них и заглянул в глубокую тень.
— Эй, Палки!
Ответа не последовало. Кот почувствовал, как тревожно забилось его сердце.
— Эй, Палки! Ты спишь?
Он залез в тьму убежища, ощупал пространство. Рука наткнулась на что-то холодное, влажное. Бурдюк… Палки исчез.
Кот выскочил из расщелины, крепко сжимая древко копья. Он услышал звук и успел повернуться в его сторону. Белая вспышка, мгновенная боль в левой руке… Он вскрикнул и пошатнулся. Уже падая, он увидел, что к нему бежит Короткие Руки, зажав в руке костяной нож.
Кот рухнул наземь, перевернулся и попытался откатиться назад. Но было слишком поздно. Короткие Руки уже вцепился в его волосы и пытался запрокинуть назад голову, занося в правой руке нож для удара.
И тут хватка ослабла. Кто-то — да это же Палки! — бросился Коротким Рукам на спину, и они покатились, сцепившись в клубок, под хриплые тяжелые ругательства.
С трудом поднявшись на ноги, Кот дотянулся до копья. Как будто горячая головешка жгла его руку немного выше локтя — копье даже выпало у него из рук, но он тут же снова схватил свое оружие. Этим копьем он, как дубинкой, ударил Короткие Руки по шее. Короткие Руки откатился в сторону, но вскочил с земли. Кот снова ударил его, на этот раз метя в ноги. Короткие Руки упал навзничь, и наконечник копья оказался у его горла.
— Ну, что? — прохрипел Кот. — Это же был наш спор. Зачем ты напал на Палки?
— Ну, убей меня! — крикнул Короткие Руки. — Убей меня и веди своего Палки в пустыню. Ты ведь для этого пришел сюда?
— Мы идем к лекарю!
Последовало молчание, затем Короткие Руки недоверчиво спросил:
— Где ты найдешь лекаря?
— Я его уже нашел.
Короткие Руки поперхнулся от неожиданности.
— Ну, если так… Я ведь не знал этого…
— Короткие Руки, наш спор не закончен, но я должен отвести Палки к лекарю. Я тебе уже второй раз дарю жизнь. Но ты помоги мне. Помоги доставить Палки к лекарю, и мы встретимся снова, копьем к копью, когда ты скажешь.
— Могу я тебе верить?
— Ты еще сомневаешься?
— Только дай мне встать… Хорошо, мы заключаем мир, но только до тех пор, пока не поможем Палки.
Кот опустил копье и сразу ощутил жгучую боль в левой руке, почувствовал, как кровь стекает на бок, потом на левую ногу.
— Посмотри, с Палки все в порядке? — попросил он.
Ночь становилась все темнее, а, может, просто у Кота ослабели глаза. Он с трудом различал смутные очертания Коротких Рук. Он слышал, как юноша отошел в сторону. Внезапно ноги Кота подкосились от слабости. И тут вернулся Короткие Руки.
— Он еще дышит. Мне не разбудить его, Кот. Я не стал его тормошить.
— И не надо. Он и так сильно ослаб. Сможешь ты нести его? Я не смогу.
— Я понесу. Показывай дорогу.
Кот шагал, опираясь на копье. Он и не заметил, как начал ощущать то, о чем совсем недавно говорил Палки — будто земля начала ворочаться и вздыматься у него под ногами, будто эта надежная основа мира начала дрожать и колыхаться, как море в ветреный день. Он почувствовал холод и слабость, но продолжал упорно шагать. Когда еще одна луна закатилась на западе, они увидели вдали свет костра. Короткие Руки сказал:
— Дальше я не пойду, Кот. Пусть она сама идет сюда.
— Если пойдет, — устало ответил Кот.
— Встретимся в скалах. Копье к копью. И узнаем, кто будет вожаком.
— Как только Палки окажется в надежных руках. Завтра или через день…
— Я буду ждать, сколько нужно.
Позже лекарь говорила Коту, что он появился у палатки, словно призрак — с горящими глазами и залитый кровью, — но Кот ничего такого не мог вспомнить. Он помнил только, что очнулся на подстилке из мягкого меха и, приподняв голову, увидел в свете фонаря фигуру лекаря, склонившуюся на Палки. Рядом с ней стояла черная сумка. Когда она полезла в нее рукой, Кот сел так внезапно, что ее голова дернулась.
— Не надо!
Она посмотрела на него с удивлением.
— Что не надо? — спросила она недовольно.
— Не кладите Палки в сумку!
— Я и не собираюсь. — Она достала из сумки что-то блестящее и опять наклонилась над Палки. У Кота пересохло во рту, язык одеревенел. Левая рука словно онемела; посмотрев на нее, он увидел, что она забинтована. Он снова упал не подстилку.
Лекарь, сделав дело, убрала свой инструмент.
— Почему ты решил, что я собираюсь сунуть мальчика в сумку?
— Мне снилось… Я думал…
— О чем?
— Я думал, вы — Похититель Детей, — вымолвил Кот.
Она злорадно взглянула на него.
— Да, это так. Это сущая правда.
А может, ему и это приснилось. Когда он снова пришел в себя, сквозь открытую дверь палатки вовсю рвались солнечные лучи. Лекарь сидела возле него, поджав под себя ноги и положив голову на колени — часто вот так любила садиться Облако. Кот зашевелился, она тоже проснулась, и он почувствовал, что смотрит прямо в ее покрасневшие глаза.
— Палки?… — он не хотел верить.
— Да, Палки… Он еще жив, но это ненадолго… На несколько часов, не больше… — Лекарь отвела взгляд.
Кот напряг силы.
— Его убил Короткие Руки!