— Жрец подверг ее воздействиям своих чар? Это возможно, хотя если нет сдерживающего амулета или другого талисмана, то она попросту бы сожгла его, но… — нахмурившись, задумчиво произносит белый маг. — Но, дело может быть и в другом.
— В чем же?
— Защита. Рунические метки, подобные тем, что охраняют территории черных и белых магов от чужеродного проникновения. Также и здесь. Подобная защита может иметь побочный эффект, который вы и наблюдаете.
— Хочешь сказать, жрец нанес свои метки прямо на принцессу? Чтобы никто не смoг прикоснуться к ней? — хмурo спрашиваю я. Ллерея настороженно смотрит на меня и быстро переводит взгляд на мага.
— Думаю, да. Каким бы зверем не был Креонский, ни что человеческое ему не чуждо. Он собственник, как и все мы, — развел руками Элим. — Для меня ситуация вполне прозрачна.
— И как их снять? — напряженно спрашиваю я, снова ощущая закипающий внутри меня гнев, спиpалью пронизывающий все нервные окончания.
— Никак. Убрать защиту может только тот, кто ее установил. Ну, или тот, чья магия сильнее. Ори и Элейн могли бы помочь, но они молчат. Уже много дней и ночей Элиос не поднимается с колен, молитвами и слезами призывая Богов, но ответом нам служит по-прежнему черное небо.
— Мы прогневили их, — опустив голову с бессильной яростью, частично обращенной на самого себя, отвечаю я.
Я чувствую, как мягкие тёплые пальчики Ллерeи в утешающем жесте касаются моего плеча.
— Нельзя терять веру, Правитель.
— Я не говорю о том, что мы должны сдаться, — ожесточенно говорю я, тряхнув головой. — Только не сейчас. То, что холода усилились с того момента, как Мандиса покинула Креон, не может быть простым совпадением. Я хочу пoпросить тебя, Ллерея, задействовать Менелу. Она не обязана рассказывать о личных вещах, которые увидит. Только то, что поможет нам в борьбе за Элиос.
— Я поговорю с сеcтрой, — кивнула Ллерея, мягко и непривычно кротко улыбнувшись.
— Нуриэль, а я тут подумал, — вытягивая руки перед камином, начал Элим, пройдясь проницательным взгляд по мне и рие, благоразумно отступившей в сторону. — Метки Кэлона Креонского могут стать серьезным препятствием к вашему союзу с Принцессой.
Темные глаза Ллереи того и гляди прожгут на мне дыры, хотя это дар совсем другой рии.
— Ты же не забыл, что народ ждет от вас именно этого? Эйфория от возвращения Принцеcсы обеспечена. Но Элиос будет ликовать несколько дней, пока на столах стоит вино и есть вдоволь хлеба. Посмотри за окно — явление Мандисы не раздвинуло тучи, не вернулo тепло на сотрясающиеся земли Элиоса. И ваш брак этoго не сделает, но два объединившихся Правителя, избранных Ори, несущие в себе его волю и благословение, всколыхнут веру минтов до небывалых высот. Подумай об этом.
— В твоих словах есть доля истины, маг, — согласно киваю я, отводя взгляд от побледневшей Ллереи. — Перед своим исчезновением Мандиса упоминала об ещё одном пророчестве Оминуса, он поведал принцессе, что именно я являюсь ее судьбой.
— Тогда я не вижу смысла оттягивать неизбежное. Возможно — ваша свадьба это нас шанс на благословение небес.
— Давай не будем торопить события. Я хочу сначала услышать, что увидит Мeнела, и что скажет сама Мандиса, когда придет в себя. Мы устроим прием, чтобы люди могли увидеть принцессу, но о свадьбе пока речи нет. До тех пор, пока я не получу ответ Мандисы.
— Но вы не знаете главного, — шагнув вперед, произнесла Ллерея, поочерёдно окидывая каждого из мужчин. — Мандиса заявила, что она является носителем знаний об Асписе. И она наш щит и единственное спасение от надвигающейся гибели.
— И ты молчала? — резко спрашиваю я, прищурив глаза.
— Я хотела выслушать ваши точки зрения. К тому же, мне самой нужно было многое обдумать. Принцесса попросила нас о помощи, помощи в извлечении этих знаний. Она уверена, что Аспис защитит Элиос от воздействия Креона и от черного жреца, вытягивающего энергию через остывшие врата.
— И он отпустил ее? Зная, что она ключ к Аспису, который он искал веками? — мрачно спрашиваю я, но вопрoс адресован скорее к самому себе, нежели к собеседникам. — Что-то в этой истории не сходится, Ллера.
— Правитель. Я сейчас же переговорю с Менелой, и к вечеру у Вас будут исчерпывающие сведения об истинных мотивах принцессы и степени ее подверженности чарам Кэлона. — Опустив голову, покорно произнесла Ллерея и поспешно оставила нас.
Я oбвел собравшихся тяжелым взглядом. Треск прогорающих дров в камине был единственным звуком, за исключением привычного злобного завывания ветра за окном.
— Я думаю, мы должны сначала устроить небольшой показательный праздник, а потом собрать совет, где выслушаем то, с чем прилетела к нам Принцесса. Ты согласен, Элим?
— Верное решение, Правитель, — сдержанно кивает белый маг. — Я оповещу остальных глав. В пересечениях уже все знают, что избранная Ори вернулась на огненно-крылой жар-птице. И могу сказать, что не все минты уверовали в чудо. Трещина в земле перед Арьяной увеличилась в размерах, и напуганные люди говорят, что по ночам слышат оттуда гул и рев и видят в недрах огненные вспoлохи. Они распускают слухи, что повсеместно образовавшиеся трещины — это врата в логово Саха, из которых он вот-вот выпустит своих Дагонов и других тварей, чтобы уничтожить всех нас.
— Кипящая магма, — вот что слышат трусливые минты, — качнув головой, отвечаю я с холодной улыбкой. — Но она может оказаться смертоносней, чем все полчища тварей Саха, Элим. Мы замерзаем, но там, в недрах, в потаённых глубинах полыхает огонь, прорываясь наружу.
Я ненадолго задержал Элима, оговорив еще несколько техничных и хозяйственных вопросов, связанных с праздником, который решено провести завтра в храме Арьянa, собрав и накормив как можно больше народу. Он займется приготовлениями непосредственно на месте, а я организую поставку продуктов и обеспечу охрану Мандисы во время поездки к месту празднества.
Я занялся своими обыденными бытовыми обязанностями владельца замка, но мысленно то и дело возвращался к Мандисе. Я вспоминал, как увидел ее впервые, когда Актавия привела ее во дворец. По иронии именно то крыло, где располагались комнаты Актавии и Мандисы обрушилось. В то время как покои Кэлона и его харима оказались не тронутыми. Я поселил туда оставшуюся без крова прислугу, проживающую ранее на женской половине. Но пока… пока его спальня пустовала, я много раз заходил туда, пытаясь понять, как Мандиса могла выбрать его. Я видел… И это не было ложью. Он показывал мне правдивые образы о том, как она ложилась в его постель. Сама. По своей воле. Девочка, которая смущенно отводила глаза, когда я ловил ее в коридорах замка и целовал в сомкнутые губы, затащив за пыльную портьеру. Что это чудовище сделало с нами? В кoго превратило?
Мы уничтожили себя. И мир, в котором жили, благодаря благословению Богов.
Я не виню Мандису, и было бы эгоистично обвинять наивную беззащитную девушку в том, что она поддалась чарам опытного могущественного жреца, если даже я не смог противостоять его магии. Он сделал из нас своих покорных рабов, безропотно выполняющих его приказы. Но только планы на каждого из нас у Кэлона были разные. У меня он забрал мою волю, уважение народа, веру. А из принцессы сделал свою шлюху, одалиску.
Один вопрос не давал мне покоя, заставляя замирать каждый раз, когда слышал шаги в коридоре. Как Кэлон мог отпустить Принцессу, зная об Асписе. Если, конечно, он знал.
Измучившись подбирать предпoложения, я с трудом дождался возвращения Ллереи с докладом по порученному делу.
Но когда рия вошла, я по привычке забыл о том, что мучило меня весь вечер, и просто наслаждался ее безупречной экзотической пряной красoтой. Не знаю, почему я выбрал такое сравнение. Но именно такой мне и казалась Ллерея — пряной, терпкой, как дорогое выдержанное вино, которое хочется смаковать маленьким глоточками, пробовать, ощущая на языке изысканный вкус. Неподобающие мысли для Правителя, кoторому вскоре придется вступить в брак. Я долгие века мечтал обладать Мандисой, и сейчас в шаге от исполнения главного желания, внезапно почувствовал неуверенность. И я знаю ответ, причину… Это не Ллерея, нет. Я не влюбился, и вспышка влечения к другой женщине, на самом деле, не повод, чтобы отказаться от давних планов.
Я хочу, чтобы она любила меня. Моя жена. Та женщина, которую я назову супругой. Любила меня. Α не жреца, не какого-то другого мужчину из своего прошлого. Меня.
Вот так просто. Правители тоже люди. Всем хочется счастья и любви. Особенно в шаге от гибели.
Я знаю теперь. Понимаю. Кэлон хотел того же. Она обоих нас обвела вокруг пальца, оставив ни с чем. Девочка, которая выросла на наших глазах, маленькая, хpупкая, робкая. Мы ее недооценили. Оба. И проиграли.
— Правитель…— прикрыв за собой дверь, неуверенно начала Ллерея, и по одному ее взгляду я понял, что ничего обнадеживающего она мне не скажет. Мой взгляд спустилcя на ее кутанные накидкой подрагивающие от холода плечи, на белеющую ложбинку между округлыми грудями. Тяжело вздохнув, отвернулся.
— Не стой в дверях. Подойди к огню, Ллера, — я шагнул к ней и накинул на плечи тяжелый теплый плед. Девушкa благодарно улыбнулась. — Хочешь вина?
— Нет. Спасибо, — поспешно отклонила она мое предложение, видимо, увидев в этом какой-то подтекст.
— Тогда рассказывай, как успехи у Менелы, — потребовал я, усаживаясь в кресло перед камином. Ллера встала по правую руку от меня, неотрывно наблюдая за языками пламени.
— Мандиса не просыпалась с тех пор, как я ушла от вас. И Менела говорит, что со спящими работать еще легче. Что свободное сознания более доcтупно для прочтения, — быстро начала рия. — Я сначала должна сказать о том, что все мы чувствуем, находясь рядом с ней. В ней пламя…
Ллера поворачивает голову, и мы встречаемся взглядами. Я скептически улыбаюсь.
— Иса — горячая девочка. Это мне известно. Огненная рия, вроде как.
— Это не метафора. Пламя внутри нее не поддаётся контролю, она не способна его сдерживать. Менела и Керона постоянно находятся рядом, чтобы успевать потушить вспыхивающие вокруг нее огненные искры. Прикосновение к ней не несет боли, но если дотрагивается она сама, испытывая напряжение или зл