Мы с Брэмом идем молча, за нами с грозным видом шагает Расмус. Обычно его поступь бывает приглушена, но сейчас я слышу каждый его шаг. Я еще никогда не видела его таким сердитым.
Мои чувства пребывают в смятении. Я не смогла бы точно сказать, чего именно я ожидала – да, я понимала, что Расмус будет зол, но не думала, что у него будет такой вид, как сейчас, – как будто его предали. Меня кинжалом пронзает чувство вины.
И я совершенно не ожидала, что Эвелина заставит меня взглянуть на Лэтама с другой стороны. Я предполагала, что, когда мы найдем ее, она будет либо такой же порочной, как он, либо его противоположностью: невинной жертвой козней, так же желающей ему отомстить, как и я сама. Я не думала, что ей удастся заставить меня лучше понять его, вернее, понять, что когда-то он был другим.
А тут еще воспоминания об этом умопомрачительном поцелуе.
Мы входим во двор. Фонари бросают желтые блики на булыжники, которыми он замощен, издалека доносится шум прибоя.
У входа я останавливаюсь и поворачиваюсь к Расмусу:
– А что теперь?
– Теперь ты пойдешь в свою комнату и останешься там до утра.
Я спросила его не о том, и он это знает. Я склоняю голову набок, складываю руки на груди и жду ответа получше.
– Мне следовало бы отвезти тебя прямиком обратно, в Замок Слоновой Кости, чтобы ты объяснила свое поведение Норе. – Он поворачивается к Брэму: – И тебя тоже. Будучи Костоломом, ты должен был понимать, что нельзя исчезать вместе с человеком, находящимся под охраной телохранителя.
Брэм опускает голову, придав своему лицу пристыженный вид.
– Пожалуйста, не отправляйте нас обратно, – говорю я. – Я вам обещаю, что это не повторится. – Расмус испускает долгий вздох, и досада частично уходит с его лица. Я касаюсь его плеча. – Простите, что я вас напугала.
Похоже, он оскорблен:
– Я Костолом и Гвардеец. Меня нельзя напугать.
Я тихо смеюсь, затем прикрываю рот рукой. Возможно, дразнить его сейчас будет не очень-то умно.
– А меня очень даже можно. Вы едва не напугали меня до смерти. Только что я целовала Брэма, и вот уже вынуждена смотреть в ваше угрюмое лицо, – весело говорю я.
У Расмуса дергаются уголки рта:
– Тебе придется видеть мое угрюмое лицо куда чаще, если ты опять выкинешь что-то подобное.
Я прижимаю руку к сердцу:
– Клянусь, что впредь я буду целоваться только в вашем присутствии.
Он фыркает:
– Не будем впадать в крайность.
– Значит, вы не донесете на нас?
– С тех пор как мы покинули Кастелия-Сити, я очень старался не мешать ни твоей учебе, ни твоим отношениям. Но сейчас ты перешла грань дозволенного.
– Я знаю, но…
Он поднимает руку, делая мне знак замолчать.
– Больше я тебе этого не спущу. Если ты опять натворишь что-то похожее, мне придется донести на тебя Верховному Совету. – Его лицо смягчается, но только чуть-чуть. – Я здесь для того, чтобы охранять тебя, а не для того, чтобы ограничивать твою свободу.
Я стараюсь не показать, что сейчас это одно и то же, и, похоже, мне это удается, поскольку Расмус кивает и открывает дверь. Мы с Брэмом переглядываемся за его спиной. На лице Брэма написано облегчение – а также что-то еще, что-то такое, чего я не могу понять. В его глазах читается вопрос, на который я не хочу отвечать.
Мы поднимаемся по лестнице, и он останавливается у моей двери.
– Саския…
– Даже не думай, – говорит Расмус и легонько толкает Брэма в сторону комнаты парней. – Увидимся утром.
Крепость стоит на утесе, возвышающемся над Лейденом. Ее круглые башни, сложенные из серого камня, резко контрастируют с тем ярким стеклянным разноцветьем, которое царит внизу. Мы поднимаемся по грубо отесанным неровным ступеням лестницы, высеченным в скале. Утро выдалось холодным, и мои затрудненные выдохи превращаются в белесые облачка пара.
Брэм молча поднимается бок о бок со мной. Между нами нарастает напряжение, такое ощутимое, что, кажется, еще немного – и его можно будет потрогать. Тэйлон и Тесса идут впереди, оживленно болтая о том, какое испытание может ожидать нас сегодня. Тесса то и дело оглядывается на меня через плечо. С тех пор как мы с Брэмом улизнули из стеклодувной мастерской, у нас с ней не было возможности поговорить наедине, и ей наверняка не терпится расспросить меня об Эвелине. Джейси и Никлас следуют за нами на расстоянии в несколько шагов, и, хотя я слышу, что они тоже разговаривают друг с другом, их беседа слишком тихая, чтобы можно было разобрать слова. Расмус тоже тут как тут, и на этот раз он держится ближе, чем обычно, словно хочет напомнить мне, что от него не уйти.
Наконец мы доходим до вершины. Вход в Крепость преграждают затейливые ворота, прутья которых похожи на изящно изогнутые шипастые лианы, каждая из которых заканчивается спиралью. Я бы предположила, что эти ворота выкованы из железа, если бы не их светлый цвет. Эта изысканная красота совершенно не вяжется с суровостью здешней архитектуры.
Я протягиваю руку к одной из лиан, но тут за моей спиной кто-то громко прочищает горло. Я отдергиваю руку, оборачиваюсь и вижу Хранительницу, казалось, появившуюся ниоткуда. Она совершенно седа, и ее волосы заплетены в длинную косу, которая болтается сзади.
– На твоем месте я бы не притрагивалась к этим штукам, – замечает она. – Их шипы наполнены ядом.
Я делаю шаг назад и засовываю руки в карманы плаща.
– Вот это да, – вполголоса говорит Тэйлон. – Ничего себе денек.
– Добро пожаловать в Крепость. – Хранительница широко раскидывает руки, словно приглашая нас на вечеринку в саду. – Надеюсь, вы успели подготовиться. – В этих словах звучит предостережение, даже угроза – и мы все нервно переглядываемся. Как мы могли подготовиться, если мы даже теперь понятия не имеем, что нас ждет?
Хранительница очерчивает в воздухе круг, и ворота распахиваются. Мы идем за ней, но, не дойдя до входа, она сворачивает направо и ведет нас к узкой крутой лестнице, уходящей так далеко вниз, что там могут быть только подземные темницы.
Перед тем как начать спуск, она поворачивается к Расмусу:
– Оставайся здесь. Ты не будешь сопровождать этих учеников вниз.
При других обстоятельствах я была бы рада тому, что Расмус на какое-то время перестанет следить за мной, но сейчас на его лице отражается такая тревога, что у меня холодеет кровь.
– Ты согласовала это с Норой? – спрашивает он.
Хранительница громко смеется:
– Тут командую я. Но да, она в курсе.
Расмус сжимает руки в кулаки, но делает шаг назад.
Она коротко кивает ему, затем смотрит на нас шестерых.
– Следуйте за мной.
Мы гуськом спускаемся по лестнице. Внизу Хранительница открывает дверь и, отодвинувшись в сторону, делает нам знак войти. Когда мы все переступаем порог, она начинает закрывать дверь.
– Подождите, – говорит Тесса. – Что мы должны делать?
Хранительница хищно ухмыляется:
– Все просто, – отвечает она. – Вы должны выбраться отсюда.
С этими словами она захлопывает дверь.
И запирает нас внутри.
Глава шестнадцатая
Проходит какое-то время, прежде чем мои глаза приноравливаются к здешнему сумраку, затем предметы мало-помалу обретают форму, и я оглядываюсь по сторонам. Мы находимся в крохотной комнатке, и здесь жарко. Стены комнаты, похоже, сделаны из металла. В центре комнаты на небольшом столе стоят три корзинки, полные костей.
Джейси хлопает ладонью по двери.
– Откройте! Выпустите нас! – Я замечаю, что дверь совершенно гладкая – на этой ее стороне нет даже ручки. – Нам надо выбраться отсюда. – Похоже, она вот-вот впадет в панику. Она начинает молотить по двери кулаками, затем пытается просунуть пальцы между нею и косяком.
Тесса кладет руку ей на спину.
– Мы выберемся, – говорит она. Голос ее тих, и в нем звучат успокоительные нотки. – Нам просто надо держать себя в руках и понять, что мы должны делать.
Дыхание Джейси стало судорожным, неглубоким – а ведь обычно она так невозмутима.
– В замкнутых пространствах мне всегда бывает нехорошо, – говорит она в ответ на наш невысказанный вопрос.
– Давай присядем, – предлагает Тесса и подводит Джейси к стене. – Закрой глаза и постарайся дышать глубоко.
Я вспоминаю, как мой отец, бывало, брал мое лицо в ладони, когда меня что-то пугало: «Дыши глубоко, моя птичка». На меня накатывает нежность – и к моему отцу, и к Тессе. Она прирожденная Врачевательница.
– Если это испытание похоже на первое, то нам, вероятно, опять надо работать вместе. – Я касаюсь плеча Тессы. – Но сейчас тебе нужно позаботиться о Джейси, а мы займемся тем, как выбраться отсюда.
Я подхожу к Брэму, Никласу и Тэйлону, которые сгрудились у стола.
– С чего начнем? – спрашиваю я.
– Давайте посмотрим, что собой представляют кости, с которыми нам надо работать, – говорит Брэм, подвинув к себе одну из корзин.
Мы осматриваем ее содержимое, но это всего-навсего обыкновенные человеческие кости – не обработанные для магического применения.
– Мы что, должны собрать скелет? – спрашивает Никлас. – Как в костяных гонках?
Я тру лоб:
– Из этого ничего не выйдет. Ведь здесь нет ни черепа, ни длинных костей.
Тэйлон вытирает лоб рукавом:
– Если наша цель заключается в том, чтобы выбраться отсюда, возможно, нам следует поискать вторую дверь.
Никлас облокачивается на стол.
– Вряд ли все так просто.
– Почему нет? Может, это одна из тех загадок, в которых правильным является наиболее очевидный ответ.
– Давайте начнем с осмотра комнаты, – предлагает Брэм. – Каждый из нас должен выбрать один участок и приступить к поиску подсказок.
– Или дверей, – добавляет Тэйлон.
Брэм смеется:
– Или дверей.
Мы четверо расходимся. Я иду к дальней стене, но Брэм направляется туда же, и в тесном пространстве мы сталкиваемся плечами.
– Ох, извини. Я подумал, что ты пойдешь вон туда.