– Ты хочешь научиться извлекать магическую силу из своих собственных костей?
– Да, либо это, либо вам пятерым придется убить меня и использовать мои останки, чтобы остановить Лэтама самим.
– Это не смешно.
Я дергаю плечом:
– Я и не хотела тебя рассмешить. Ну так что, это возможно?
Он трет лицо рукой:
– Может быть. Я готов попытаться.
Я делаю долгий выдох:
– Спасибо.
– Когда ты хочешь начать?
– Как насчет того, чтобы сделать это сейчас?
Он смыкает руки в замок на затылке и сводит локти вместе.
– Не знаю. Этому нельзя научиться в два счета.
– Может быть, я схватываю быстрее других твоих учеников. – Я поддразниваю его, но на лице его вдруг мелькает страдание. Он опускает руки и переминается с ноги на ногу.
Не знаю, что я сделала не так, но он явно смущен.
– Не парься. – Я открываю дверь. – Мы можем заняться этим как-нибудь в другой раз.
– Нет. – Его голос тих, но решителен. – Лучше начать сейчас.
Я колеблюсь, обхватив пальцами круглую дверную ручку.
– Ты уверен?
– Уверен. Давай начнем.
Вставшая перед нами задача заставляет нас забыть неловкость, которую мы испытываем в обществе друг друга.
Брэм пытается объяснить мне, как нужно извлекать магическую силу из костей, которые не были специально обработаны, – костей, находящихся внутри живого тела.
– Отчасти это похоже на то, что делаешь ты, – говорит он. – Когда я был ребенком, я поначалу даже не осознавал, что умею так. Но теперь я понимаю, что техника, которую надо применять в таких случаях, несколько иная – надо не тянуть, а толкать. Тебе ясно?
– Не очень.
– Когда кости не приготовлены, нужна бо́льшая концентрация усилий. Бо́льший контроль.
– Как это?
Он смотрит на стену.
– Для этого трудно подобрать слова. Возможно, тебе будет лучше просто попробовать самой, а я попытаюсь направлять тебя.
Я сажусь напротив Брэма и пытаюсь сосредоточить все мое внимание на моих собственных костях. Я обхватываю локти ладонями и нащупываю мои локтевые отростки. И пытаюсь представить себе их так, как если бы они лежали передо мной на куске бархата. Я ощущаю их магическую силу, но не так, как всегда, – это напоминает аромат налетевшего ветерка, исчезающий так же быстро, как его принесло.
– Получается как-то не так, – жалуюсь я. – По-моему, у меня ничего не выходит.
– А какое именно ощущение обычно вызывает у тебя магия костей?
Его вопрос застает меня врасплох. Мне никогда не приходило в голову, что у разных людей это может происходить по-разному.
– Обычно я испытываю тянущее ощущение внизу живота.
– Как будто магия втягивает тебя в себя?
– Да, именно так.
– У меня есть идея. – Он протягивает руку и помогает мне встать на ноги. Затем заходит мне за спину. – Можно я коснусь тебя?
У меня прерывается дыхание. Я киваю.
Он кладет ладонь мне на живот, и из моей головы мигом вылетают все мысли. Если он мнил, что это поможет мне сконцентрироваться, то он ошибался.
– Ты пытаешься ощутить магию вот здесь, да? Чтобы она потянула тебя вперед и затянула в видение?
Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы произнести ответ:
– Да.
– Тогда сейчас тебе надо сделать нечто противоположное. Представь себе, что ты пытаешься подтянуть мою ладонь к своей спине. Вытягивай магию из своих костей и втягивай ее в себя. Вместо того чтобы падать вперед, в объятия магии, ты должна собирать ее внутри себя.
Я чувствую его дыхание у меня на затылке, и мое сердце гулко бухает о ребра.
– Закрой глаза и попробуй еще раз.
Я так и делаю. Его ладонь горяча. От его прикосновения я теряю способность думать. Я хочу…
«Чего, Саския? Чего бы ты хотела?» – всплывает в моей памяти голос Брэма. Мы с ним стоим на палубе корабля, над нашими головами сияют звезды. В моем сознании два моих пути сливаются воедино, становятся неотличимыми один от другого.
Раздается стук в дверь, и я открываю глаза. Разворачиваюсь, и рука Брэма соскальзывает с моего живота. Он настороженно смотрит на меня. Его взгляд принадлежит Брэму из этой реальности, а не из той.
Не тому Брэму, который был в меня влюблен.
Я пытаюсь подавить свое разочарование, чувствуя себя дурой.
Брэм видит мое огорченное лицо, и его собственное выражение становится иным.
– Саския…
– Разве ты не собираешься открыть эту дверь?
Его взгляд мечется между дверью и мной.
– Это может быть важно, – говорю я.
Наконец он вздыхает и отворяет дверь.
Перед нами стоит Никлас.
– А, хорошо, что я застал вас обоих. Нора хочет, чтобы мы спустились в лекторий.
– Зачем? – спрашивает Брэм.
Никлас пожимает плечами:
– Все думают, что это из-за следующей костяной игры.
– Надо идти, – соглашаюсь я и выхожу в коридор. – Не хотим же мы опоздать.
– Саския, подожди…
Никлас отходит в сторону, давая нам возможность поговорить один на один.
– Ты мне не безразлична, – говорит Брэм, – но я не тот человек, каким был на другом твоем пути.
– Я знаю, – тихо отвечаю я. Мои воспоминания о Брэме подобны тем сокровищам, которые я прятала в карманы, когда была маленькой девочкой, – камешки с блестящими вкраплениями, старые стершиеся монетки, яркое перышко какой-то мелкой птички. И сейчас у меня такое чувство, будто я разжала кулак, желая похвастаться тем, что у меня есть, перед другими, и вдруг осознаю, что то, что я считала сокровищем, не имеет ценности ни для кого, кроме меня самой.
Я делано смеюсь:
– Спасибо за помощь. Я попробую практиковаться сама.
– Саския, я пытаюсь… – Он испускает досадливый вздох и ерошит руками свои волосы. – Я не понимаю, чего ты хочешь от меня.
Мой взгляд останавливается на его левом запястье. На нем ничего нет.
– Я хочу того, что ты не можешь мне дать, – говорю я. – Я хочу, чтобы ты вспомнил.
– Проблема состоит не в том, чтобы вспомнить. – Его голос тих и звучит осторожно. Он хочет сказать что-то еще, но в выражении моего лица, видимо, есть нечто такое, что заставляет его замолчать. Сердце в моей груди съеживается, будто он проткнул его булавкой.
Он хватает меня за руку:
– Пожалуйста, позволь мне объяснить.
Но я уже иду прочь. Я не хочу слышать, как он скажет, что не любит меня. И торопливо направляюсь туда, где ждет Никлас.
Никлас обеспокоенно хмурит лоб:
– Что-то не так? Что он хотел тебе сказать?
– Ничего такого, чего я бы не знала и так. – Но на секунду у меня закрадывается мысль: а что, если я не права? Вдруг Брэм пытался сказать мне что-то другое? Но я отбрасываю эту мысль. Нельзя же вечно поддерживать в сердце огонек надежды. Нам не суждено быть вместе.
Не в этой реальности.
Глава двадцать пятая
Сегодня в лектории стоит особенно громкий шум. Я полагала, что Нора призвала сюда только нашу команду, но, похоже, здесь собрались все ученики. И все они говорят одновременно, охваченные беспокойством, возбужденные, строящие догадки. Это создает такой гвалт, от которого у меня начинает болеть голова.
Нора выходит на сцену амфитеатра.
– Займите свои места. – Она говорит в изготовленный Косторезом рупор, усиливающий ее голос и разносящий ее слова по всему лекторию. Гул голосов становится тише по мере того, как мы все рассаживаемся по своим секторам, каждый из которых имеет свой цвет.
Когда я сажусь на одну из красных скамей, предназначенных для Заклинателей и Заклинательниц Костей, на меня наползает тоска. Я уже привыкла везде быть вместе с моей командой и сейчас начинаю чувствовать себя сиротой. Мне не следовало позволять себе так привязаться к ним. Это сделало меня более уязвимой. Куда легче потерять то, чем ты не дорожишь, чем то, что уже вселило в тебя надежду.
Мой взгляд невольно останавливается на Брэме.
Нора хлопает в ладоши, и зал затихает.
– Поздравляю вас, ученики. Вы уже почти завершили обучение в этом семестре, и теперь вам предстоит принять участие в финальной костяной игре. Она будет немного отличаться от остальных.
Нора ходит по сцене взад и вперед, продолжая говорить. Взоры всех учеников сейчас прикованы к ней.
– До сих пор испытания были специально разработаны таким образом, чтобы протестировать сильные стороны каждой из команд и выявить ее слабости. Но в реальной жизни все будет иначе. Трудности будут возникать независимо от степени вашей готовности и ваших умений. Посему для вашей финальной костяной игры мы воспроизвели реальные ситуации, с которыми приходилось сталкиваться муниципальным советам. Каждая группа получит имя человека, который нарушил закон, и ваша задача будет заключаться в том, чтобы найти зацепки, призванные помочь вам разыскать и задержать его. – Она улыбается. – Мы, разумеется, задействуем актеров, но детали каждого из дел будут в точности повторять ход подлинных событий – и каждая команда должна будет действовать как отдельный муниципальный совет.
Судя по всему, это будет похоже на наше первое испытание, только на сей раз вместо того, чтобы судить преступника, мы должны будем изловить его. Остальным командам, в прошлом имеющим дело только с решением головоломок и преодолением препятствий, будет куда труднее справиться с этим заданием, чем нам шестерым.
– Но на сей раз, – продолжает Нора, – ставки будут выше. Члены той команды, которая выполнит свое задание первой, смогут выбрать, где они будут работать, когда окончат свою учебу.
По залу пробегает ропот. Обычно по окончании курса обучения ученики не имеют права голоса в решении вопроса, куда их пошлют. Чаще всего они возвращаются туда, откуда прибыли либо они сами, либо к тем, в кого они влюблены, если у них есть избранник или избранница.
– И, к сожалению, та команда, которая не поймает своего преступника за отведенное время, будет считаться не справившейся и с испытанием, и с учебой. Желаю вам всем удачи.
Едва только Нора покидает сцену, ученики расходятся – это похоже на обрывание лепестков распустившегося цветка. Только что мы сидели строго по секторам, и в каждом из них б