Есть такие раны, которые нельзя исцелить.
Прежде чем покинуть Челюстное предместье, мы возвращаемся на черный рынок и покупаем ножи, кинжалы и веревки, сплетенные с применением фрагментов костей и затягивающиеся туже, когда человек пытается освободиться от них.
Мы направляемся к магазину Лэтама. Я ослабела от потери крови, и остальные по очереди поддерживают меня. Все, кроме Брэма, который держится сзади.
Я потеряла счет времени, но понимаю, что мы все слишком долго обходились без еды и без сна. Но сейчас у нас нет времени ни для одного, ни для другого.
Меня терзает боль в левой кисти – но тут до меня доходит, что ее у меня больше нет. Это фантомная боль, но она ужасна. Она так же реальна, как другой мой путь, который я видела, гадая по сращенной кости бабули. Как моя тоска по несбывшемуся, по тому, что я могла бы иметь.
И я стараюсь сосредоточиться на своем гневе, раздуть его. Мой отец как-то сказал, что гнев подобен краске на стене – это первое, что привлекает твое внимание, но на самом деле это всегда только прикрывает что-то еще. Из гнева, как и из краски, ничего не построишь.
Но сейчас мне кажется, что отец был неправ.
Если гнев достаточно велик, из него можно сотворить целый мир. Иное будущее.
На восточной части горизонта появляется тонкая розовая полоска. Когда мы приближаемся к магазину Лэтама, Брэм подходит ко мне сзади и дотрагивается до моего плеча.
– Мы можем поговорить?
Я отшатываюсь, но он сжимает мои пальцы.
– Саския, пожалуйста, дай мне сказать.
Я останавливаюсь, поворачиваюсь к нему:
– Что ты вообще можешь мне сказать?
Остальные нервно переглядываются и отходят в сторону, не желая мешать.
Брэм судорожно вздыхает:
– Когда Лэтам попросил меня помочь ему, я не знал, что он собой представляет. Если бы тогда мог представить себе, что он воспользуется этими навыками, чтобы причинить тебе вред… Причинить зло другим… – Он запускает руку в волосы. – Мне вообще не следовало ему доверять. Но я был польщен тем, что один из Наставников считает меня одаренным. Когда я узнал, что он сделал, я был в ужасе. Это уже давно мучает меня. Я пытался тебе сказать, но ты не стала меня слушать. Мне надо было тогда настоять и сказать тебе об этом все равно.
Я растерянна, недоумеваю. Он никогда не пытался сказать мне об этом – но тут я вспоминаю. Вспоминаю тот вечер на территории Замка Слоновой Кости, когда мне на мгновение показалось, что сейчас он поцелует меня.
«Саския, мне надо сказать тебе кое-что.
И это разобьет мне сердце?
Боюсь, что это может тебя огорчить».
– Я тогда подумала, ты хочешь сказать мне, что все еще находишь забавной мысль о том, чтобы быть вместе со мной.
Он качает головой:
– Я уже давно перестал находить ее забавной. И не могу позволить тебе войти в магазин Лэтама, не сказав о том, что я чувствую.
– И что же ты чувствуешь? – Мое сердце сейчас как открытая рана – оно не выдержит новых ударов, новых мук.
– Я не хочу тебя потерять. Не хочу, чтобы это произошло еще раз.
Но ведь он может и лгать. Как лгал Деклан, который делал вид, будто любит меня, по наущению Лэтама. А затем, в конце завел меня прямиком в ловушку.
Мой взгляд падает на запястье Брэма. Там по-прежнему ничего нет.
– У тебя нет метки.
Он тяжело вздыхает и ерошит руками свои волосы.
– Иногда ты так выводишь меня из себя. Я же только и делаю, что стараюсь помочь тебе сокрушить Лэтама, я все время поддерживал тебя. Я хранил все твои секреты. Неужели, если бы я делал все это, имея на запястье красную линию, я был бы более достоин твоего доверия?
– Ты помог Лэтаму погубить мою семью.
– Я же тогда не понимал, что делаю. – Глаза Брэма вспыхивают, и я отвожу взгляд.
Он нежно приподнимает мой подбородок, заглядывает мне в глаза, и я чувствую себя так, будто тону.
– Прости меня. Я ошибся, доверился не тому человеку. Это не повторится.
Я так долго желала услышать от него то, что он говорит сейчас. Чтобы он посмотрел на меня так, как смотрит в эту минуту, – мне казалось, что все остальное было бы неважно, если бы он меня любил. Но теперь, когда это происходит, я не знаю, верить ему или нет.
Но я так и не успеваю разобраться в своих чувствах, потому что к нам подходит Тэйлон.
– Мне не хочется вас прерывать, но, по-моему, нам нужно разработать какой-то план.
Я отрываю глаза от Брэма, мотаю головой, чтобы избавиться от тумана в мыслях.
– Да, конечно, ты прав.
– Что именно мы должны делать? – спрашивает Джейси.
– Лэтам будет использовать защитную магию, – говорю я. – Если мы сможем лишить его этой защиты, он станет уязвим. И вы пятеро можете попытаться прикончить его, пока я буду сращивать кости.
Нас окутывает неловкое молчание. Они все избегают смотреть мне в глаза. Они не убийцы.
– Если вы не хотите его убивать, то просто выведите его из строя. Тесса, ты сможешь унять мою боль, пока я буду работать?
– Я сделаю все, что смогу, – отвечает она.
Никлас крутит на пальце свое серебряное кольцо.
– Возможно, я тоже смогу тебе помочь. Когда я что-то изготовляю, мне иногда приходится соединять куски костей. Наверное, эта магия аналогична той, которую используют при их сращении.
Я смотрю на него с улыбкой:
– Я уверена, что ты умеешь соединять куски костей, но вряд ли это может изменить прошлое. Думаю, кости надо сращивать так, как если бы они находились внутри живого тела.
– А почему сращение этих костей нельзя поручить Тессе? – удивляется Джейси. – Разве так было бы не лучше?
Я сжимаю пальцы Тессы.
– Вряд ли она смогла бы это сделать. Думаю, этим должна заниматься я. Ведь для этого нужна магическая сила моих собственных костей.
– А как же ты собираешься этого добиться? – осведомляется Джейси.
Я гляжу на Брэма.
– Чтобы срастить кости моей бабушки, я попытаюсь извлечь магическую силу из моих костей. Брэм и Тесса, если у меня не будет получаться, мне могут понадобиться ваши подсказки.
Тэйлон всплескивает руками:
– Значит, один я буду ни при чем?
Джейси толкает его в плечо:
– А твоя флейта при тебе? Музыкальное сопровождение нам бы не помешало.
Он сердито смотрит на нее, и у меня сжимается сердце. В моей голове проносятся воспоминания о последних месяцах, когда мы работали вместе, и меня вдруг посещает острое желание отказаться от попытки срастить кости бабули, чтобы я смогла сохранить вот эту реальность – ту, в которой мы все друзья. Я не хочу их потерять. Но я должна рискнуть. Если они мне дороги, я не могу оставить их жить в том мире, где Лэтам может стать королем. Даже если я потеряю их всех, пытаясь сотворить другой, лучший мир.
Я обвожу их взглядом одного за другим. На лице Тессы читается страстная, беззаветная преданность. Подбородок Джейси слегка дрожит, несмотря на все ее старания скрыть свои опасения. На лице Никласа написана спокойная сила. А Тэйлон – даже теперь, невзирая на то, что положение так серьезно, – выглядит так, будто готов рассмеяться.
И Брэм.
Несмотря ни на что, я бы отдала все, лишь бы не потерять его опять.
– Если это сработает, между нами все может измениться, – говорю я им. – Может быть, у нас не останется воспоминаний об этом пути. И мы вообще не будем помнить друг друга.
Тэйлон ухмыляется:
– Я подобен плющу – от него трудно избавиться, если он уже укоренился. Я никуда не денусь независимо от того, будете вы меня помнить или нет.
Брэм кладет руку мне на плечо:
– Если это случится, мы найдем друг друга опять. Нам уже довелось это сделать.
Я делаю глубокий вдох:
– Каждому из нас надо вооружиться.
Тэйлон открывает наплечную сумку с покупками, которые мы сделали на черном рынке. Я беру маленький кинжал – только его я смогу удержать одной оставшейся рукой.
– Когда будешь готова ты, будем готовы и мы, – говорит Джейси.
Мы бесшумно подбираемся к двери магазина. Я вынимаю из волос шпильку и отдаю ее Брэму, который неслышно вскрывает замок. Мы переступаем порог. В торговом зале тихо. А вдруг мы опоздали? Что, если Лэтам уже изменил прошлое?
На пол у моих ног падает красная капля. Моя рана опять начала кровоточить, и повязка на ней пропитана свежей кровью. Если бы Лэтам уже срастил одну из костей, у меня бы снова появилась кисть левой руки.
– Держитесь за мной, – шепчу я остальным, когда мы беззвучно подходим к стеллажу, скрывающему вход в потайную комнату, и открываем его.
Сейчас комната выглядит не так, как прежде. Везде мерцают свечи, на стенах и полу лежат тени.
Лэтам сидит за длинным деревянным столом в центре комнаты, склоняясь над костями моей бабушки. Он так сосредоточен на своей работе, что не слышит, как входим мы. Рядом с ним стоит стеклянная банка, наполненная прозрачной жидкостью. В ней плавает моя кисть с ярко-красной меткой на запястье.
Я стискиваю зубы, борясь с накатившей на меня тошнотой и испытывая одновременно облегчение и гнев. Он еще не закончил вершить магический ритуал. Не изменил прошлое, во всяком случае пока.
Но вид моих распухших пальцев, плавающих в кислоте, делает для меня утрату руки еще более реальной, чем моя забинтованная культя.
Уголком глаза я улавливаю какое-то движение на другой стороне комнаты.
– Лэтам, берегись!
Из тени выходит Обработчица Костей, которую мы видели в Челюстном предместье. Лэтам поворачивается, его рука сжимает рукоять клинка, а взгляд останавливается на мне.
– Рэйна, отойди.
Но его предупреждение запоздало. Брэм уже сунул пальцы в мешочек костей, висящий на его поясе. Рэйна испускает душераздирающий вопль, ее сломанная нога подгибается, и она валится на пол с искаженным лицом.
– Отойди от костей моей бабушки, – говорю я.
Лэтам не сдвигается ни на дюйм. Его взгляд падает на мою левую руку:
– Разве ты еще недостаточно страдала?
Брэм снова опускает руку в мешочек и переламывает надвое одну из мелких костей – однако ничего не происходит. Пальцы Лэтама сжимают костяной эгрет в форме когтя у него на горле. Защитная магия. Раз она блокирует магическую силу Брэма, значит, она куда мощнее, чем тот кулон, который мне дала Эвелина.