Разумеется, Международный договор о перелетных птицах, подписанный в 1918 году, делал нелегальной покупку перьев даже обычных птиц, вроде голубой сойки. Если бы одна из них свалилась замертво к ногам Эдвина, его оштрафовали бы уже за то, что он ее поднял.
За шестнадцать часов обучения Эдвин связал свои первые две мушки. Перед тем, как мальчики сели в машину, чтобы отправиться домой, Маззи вручил Эдвину небольшой конверт. «Вот о чем это все на самом деле», – прошептал он, когда мальчик открыл конверт и увидел внутри, в небольшом полиэтиленовом пакете, перья красногрудого плодоеда стоимостью в двести пятьдесят фунтов. Их должно было хватить примерно на две мушки. Перья были приобретены по закону, но точно были слишком редкими и дорогими для тринадцатилетнего подростка.
«Ничего с ними не делай, пока не будешь готов, – сказал Маззи, глядя Эдвину в широко распахнутые глаза. – Для них тебе еще придется поработать».
Вернувшись в Клаверак, Эдвин с братом реквизировали семейный гараж, чтобы превратить его в цех по сбору викторианских мушек. Там они принялись работать, опираясь на заложенные Маззи основы. Друг друга братья называли «мушковязами».
Им приходилось иметь дело с суррогатами, так что они кипятили, отпаривали, мазали маслом, клеили, изгибали, скручивали, гофрировали, обдирали, подстригали и выглаживали перья, чтобы придать им нужную форму.
Зайдя в тупик, они звонили своему учителю или подбирали решение методом проб и ошибок. Однажды у Эдвина закончился воск, тогда он взял дрель, отправился на задний двор, просверлил дырку в растущей там сосне и собрал вытекшую смолу. Он приспособил коагулятор, чтобы прижигать на пере ненужный пушок. Когда коагулятор сломался, мальчик стал докрасна нагревать на паяльной лампе шиловидный бодкин, и так избавлялся от ненужных волокон.
Кривая обучения была крутой. Иногда, после нескольких часов, которые Эдвин проводил, скрючившись, за тисками, его пальцы ошибались, и вся мушка разматывалась. Случались катастрофы, – например, когда отец братьев включил в гараже потолочный вентилятор и невольно вызвал целый торнадо из тщательно рассортированных перьев.
Эдвин неустанно трудился над своим хобби, пытаясь воссоздать увиденное в «Вязальщиках мушек» и в книгах Келсона и Блэкера. Когда у него начало получаться, он принялся подражать мастерам, делая собственные изобретения и давая им названия вроде «чокнутая муха» и «придумка Эдвина». «Если им позволить, то они торчали бы там целыми днями, – рассказывала мать Эдвина местному журналисту, который зашел, чтобы расспросить о «мушковязах» – Время от времени мы с мужем выгоняем их поесть».
Той же осенью Эдвина приняли экстерном в расположенный неподалеку муниципальный колледж Коламбия-Грин. Тринадцатилетний мальчик собирался изучать изобразительное искусство.
Но художественные экзерсисы Эдвина за тисками упирались в отсутствие «настоящих» перьев. Благодаря огромному количеству практики он достиг мастерства, позволяющего создавать викторианских мушек, однако постоянно оставался недоволен результатом. Для неискушенного глаза его творения не особо отличались от келсоновских, но для него самого это были испорченные суррогатами фальшивки, – из-за обычных перьев фазана или индейки.
Только с появлением доступа в Интернет Эдвин понял, что он не одинок в своей одержимости.
Когда на самом большом форуме викторианских мушек ClassicFlyTying.com кто-то написал «есть нечто этакое… в мушке, выполненной из старых материалов», немедленно откликнулся сам администратор сайта. «Когда-то я тоже испытал это «нечто». Теперь оно постоянно со мной, – писал Бад Гидри, каджун[32] из крохотного городка Галлиано, расположенного на юге от Нового Орлеана, занимающийся ловлей креветок. – Это как наркотик, с которым ничто не сравнится и ничто не значит, кроме него… касаясь его, я ощущаю ход истории. Я возвращаюсь в те времена, когда рыба, только что выплывшая из моря, была размером с бревно… Все это красное, желтое, оттенки синего… Их цвет и текстура подталкивают тебя делать невозможное, и с этой силой ничто не сравнится».
Однако шанс испытать подобное «нечто» был доступен только самым богатым фанатам, которые могли позволить себе приобрести перья птиц, упомянутые в оригинальных руководствах, – в наши дни еще более недоступные и дорогие, чем во времена Келсона. Осознавая, что мушки, – это статусная вещь, их фотографировали со всей декадентской роскошью. Например, на одном из изображений «Джок Скотт», для создания которого требовались перья пятнадцати видов разных птиц, – тукана, дрофы, ара, красногрудого плодоеда и так далее, – был воткнут в пробку бутылки двадцатилетнего односолодового виски, стоящую рядом с хрустальным стаканом. В качестве дани викторианским излишествам, фон на подобных фотографиях, как правило, был усыпан бесценными перьями, или украшен разложенными тушками редких птиц, кусками шкур белого медведя или обезьяним мехом.
Эдвин отчаянно пытался достичь такого уровня создания мушек. По рекомендации Маззи он обратился к одному из крупных авторитетов в торговле экзотическими перьями. Джон Маклейн, седеющий детектив в отставке из Детройта, курящий сигарету за сигаретой, владел интернет-магазином с адресом FeathersMc.com. Рекламный слоган этого сайта, где можно было купить почти любые перья, гласил: «Хорошие мушки – из хороших материалов!».
Для четырнадцатилетнего школьника, вроде Эдвина, цены были заоблачными. Фазан аргус, обитающий в низинах горных лесов Малайского полуострова, относился к уязвимым видам. Вязальщики мушек ценили его за восьмидесятисантиметровые перья, украшенные «глазками» оливкового цвета. Этот вид был назван Линнеем в честь Аргуса многоглазого, великана из греческой мифологии, имевшего сотню глаз, и никогда не спавшего. На сайте Маклейна его перья продавались за 6,95 долларов за дюйм[33], так что одно перо могло стоить дороже двухсот долларов.
Десять перьев ошейниковой котинги стояли 59,9 долларов. Десять перьев красногрудого плодоеда, каждое не больше ногтя размером, продавались за 99, 95 долларов, по одной упаковке на руки, «чтобы гарантировать возможность покупки каждому, кто хочет приобрести натуральный продукт».
Мечтая об аргусе, Эдвин отправился зарабатывать. Блуждая в доходящих ему до пояса папоротниках, росших за домом, он собирал растопку для соседей, которые платили ему по несколько долларов за час работы. Когда Маклейну позвонил подросток, желающий приобрести на несколько сотен баксов перья аргуса, бывший детектив отнесся к этому с подозрением. «Твои родители в курсе, что ты мне звонишь?» – спросил он. Эдвин передал трубку матери.
Когда перья наконец доехали, Эдвин боялся на них дышать. Он так усердно работал, чтобы заполучить их, что боялся к ним прикоснуться. Это напоминало обучение резьбе по бесценному мрамору.
Познакомившись с Эдвином поближе, Маклейн быстро понял, что аппетиты этого парня в отношении перьев далеко превосходят все, что он может себе позволить. Так что детектив в отставке начал делиться своими методами поиска нужных материалов. Благодаря ему Эдвин отыскал какого-то профессора орнитологии на пенсии, который дешево продавал целые тушки птиц. Мальчик звонил в зоопарк Бронкса, и оттуда ему присылали перья с осенней линьки ара, колпиц, трагопанов и других видов из их коллекции. Перья большой дрофы и тукана Эдвин выторговывал у природоохранных сообществ.
Эдвин начал мониторить наличие экзотических птиц на eBay, – в первые годы существования интернет-аукциона продавцы время от времени вывешивали объявления о продаже экзотических птиц, мало что зная о редкости того или иного вида – но обычно его ставки перебивали более богатые люди. Иногда, когда выставлялся раритет вроде котинги, вязальщики объединяли усилия, чтобы перебить ставки, совместно собирая деньги. Некоторые торговались за антикварных лососевых мушек, чтобы разобрать их на нужные перья. Все искали викторианские женские шляпки, но они редко появлялись на аукционах. Когда кто-то из известных вязальщиков мушек умирал, официально члены сообщества выражали свои соболезнования, а с черного хода накидывались на оставшиеся после него перья.
Предложение здесь никогда не поспевало за спросом. Маклейн продавал множество ценных перьев, но самых востребованных – котинги, красногрудого плодоеда, гватемальского квезала и райских птиц – всегда не хватало. Большинство постов на ClassicFlyTying.com были посвящены маниакальным поискам оперений. Их некоторые темы скорее выглядели тоскливой исповедью о том, каких птиц автору больше всего не хватало. Списки возглавляли красногрудый плодоед, котинга и гватемальский квезал.
Этот рынок был рынком продавца. Любой, получивший доступ к источнику редких перьев, мог очень быстро разбогатеть.
По мере того, как известность Эдвина в сообществе росла, мастера-вязальщики время от времени посылали ему перо-другое, чтобы помочь завершить какую-нибудь конкретную мушку. Один из них был Люк Кутюрье, франкоканадец, знаменитый своими экстравагантными мушками. В 2001 году он заслужил признание тем, что связал все двадцать восемь мушек Траэрна, – названные так в честь одного британского офицера, жившего в девятнадцатом веке, чьи мушки многие считали вершиной искусства. Сам Келсон провозгласил его «мастером бесконечной многосложности… во всем мире не найдется мушек, которые требовали бы столько же тщательной работы, как мушки майора Траэрна». Одна из мушек, известная под именем «котинги», требовала невероятного количества перьев ошейниковой котинги, – от ста пятидесяти до двухсот.
Если бы кто-то сумел раздобыть такое количество, оно обошлось бы ему примерно в две тысячи долларов.
Кутюрье был ярым адептом поднятия лососевых мушек на новые эстетические высоты и освобождения от рабской приверженности руководствам девятнадцатого века. Он первым начал создавать так называемые «тематические» мушки, вдохновленные изучением разных видов птиц, в основном красногрудого плодоеда, ошейниковой котинги и райских птиц.