Фил Кассельман, в свои восемьдесят семь лет был, пожалуй, самым старым торговцем перьями в сообществе вязальщиков мушек. Он владел магазином «Кэсл Армс» в Спрингфилде, штат Массачусетс, и уже шестьдесят четыре года продавал перья своим клиентам, список которых насчитывал полторы тысячи фамилий. В его выставочный салон, заполненный шкурами, чучелами птиц и коллекционными образцами более чем ста лососевых мушек от самых лучших мастеров мира можно было попасть только по предварительной записи. Кассельман внимательно следил за рынком и, как правило, знал, когда конкурент решал выкинуть на продажу большое количество тушек, или одержимый коллекционер начинал охоту за образцами. Вскоре после того, как Эдвин выставил своих птиц на продажу, Кассельману стали звонить разные вязальщики мушек. Говоря о редких видах, выставленных в Англии на продажу, они интересовались, можно ли легально переправить птиц в Соединенные Штаты. Кассельман заключал много сделок по всей Европе, но не знал никого из Англии, кто мог бы распродавать такую коллекцию.
Пока Кассельману названивали осмотрительные вязальщики мушек, Эдвин обнаружил, что его покупатели, – со многими из которых он познакомился еще на заре своего увлечения этим хобби, – предпочитают лишний раз ничего не спрашивать. Страсть к обладанию редкими птицами требовала не задавать вопросы, на которые не стоит знать ответы. Тем не менее, для успокоения совести у Эдвина был большой выбор различных вымышленных историй о происхождении каждой тушки. Некоторые из них, якобы были найдены в дальних уголках антикварных магазинов, другие приобретены во время распродаж провинциальной недвижимости. Райские птицы вообще были получены по обмену от одного друга из Папуа-Новой Гвинеи.
Близился 2010 год, но поиск вора, – или банды воров, – все еще не давал никаких зацепок. Музейные хранители перепроверили всю переписку, где респонденты как-либо интересовались похищенными видами. Поиск выявил двоих возможных подозреваемых: канадца по имени Люк Кутюрье и американца по имени Эд Мазеролл. За несколько лет до кражи оба пытались приобрети у музея несколько тушек, но, конечно же, им было отказано. Адель исключила их и списка подозреваемых, так и не догадываясь, насколько близко она подобралась к самому вору, который учился вязать свои первые мушки у Мазеролла и впервые услышал о коллекции Тринга от Кутюрье.
Публично хранители музейной коллекции выказывали желание вернуть украденное, однако им самим было понятно, что, скорее всего, украденные образцы либо уже испорчены, либо лишились бирок и таким образом утратили научное значение. Не очень понятно, как их пессимизм повлиял на полицейское расследование, но ясно было одно: вор побывал прямо у них перед носом. То, что за кражей мог стоять вязальщик мушек, даже рассматривалось в качестве рабочей гипотезы. А любой поиск в интернете по названиям украденных видов выдал бы ряд совпадений на ClassicFlyTying.com, – включая ветку обсуждения тушек, которых Эдвин продавал на eBay. В своих постах на форуме он использовал латинские названия, те самые, таблички с которыми были прикреплены к теперь уже пустым шкафам в Тринге.
Две предыдущие крупные кражи, – Шортхауса, укравшего яйца, и Майнерцхагена, укравшего тушки, – были совершены людьми, знакомыми с местом, где хранились образцы. Приходил ли в Тринг недавний преступник перед тем, как его ограбить? В хранилище за последний год побывало не меньше нескольких сотен посетителей. Если преступник сначала выдумал какой-то предлог, чтобы оказаться в музее, то его имя должно было остаться в журнале для посетителей.
Конечно, на странице, датированной пятым ноября, 2008 года, стояло имя Эдвина Риста. Вбив это имя в поисковик, можно было найти страницы, связывающие его и с миром лососевых мушек, и со списком выставленного на eBay. Однако, с момента совершения преступления прошло шесть месяцев, а следствие по-прежнему блуждало во темноте.
Адель занималась своей ежедневной работой, – расследованием случаев семейного насилия, взломов, проникновений и других ограблений. Если бы музейные хранители Тринга смогли найти для нее какую-нибудь зацепку, она бы продолжила расследование, но пока что дело переместилось в разряд нераскрытых.
В наступившем году для Эдвина все шло как по маслу. Когда ему были нужны наличные, он выкладывал несколько перьев на форум или eBay, и они разлетались меньше, чем за день. Короткая прогулка на почту, – и деньги в кармане. При необходимости повторить.
6 марта Эдвин упаковал несколько тушек, которые был готов продать за хорошую цену, и отправился на весеннюю выставку мушек в Ньюарке, в нескольких часах на север от Лондона. Здесь с ним очень жаждал увидеться молодой человек по имени Дэйв Карн, который недавно отправил ему три тысячи долларов. Карн «позаимствовал» эти деньги у своей престарелой матери, чтобы выкупить лоскут с перьями ценного подвида красногрудого плодоеда. Карн вязал мушек с тринадцати лет. Подрабатывая в магазине рыболовных снастей, он часто тратил все свои карманные деньги на продающиеся там же перья бенгальской дрофы или джунглевой курицы.
На выставке Карн увидел, как Эдвин продает Йенсу Пилгаарду, – датскому кузнецу, знаменитому своей коллекцией мечей, вручную выкованных из дамасской стали, средневекового оружия и викингских украшений, – ошейниковую котингу. Пилгаарду принадлежал магазин «Fugl & Fjer Fluebinding» (что переводилось с датского как «Птицы и перья для вязания мушек»), где он продавал различные материалы. Эдвин со своими птицами подошел к нему, когда тот демонстрировал мастерство вязания мушек перед небольшой группой поклонников. Когда Пилгаард со зрителями налюбовались на качество перьев, датчанин спросил: «Чего это ты решился их продавать?». Эдвин отозвался, что ему нужны деньги на новую флейту, и Йенс купил грудку красногрудого плодоеда, разрезанного на части огненного шалашника и целую тушку ошейниковой котинги. Общий счет за покупку составил около шести тысяч долларов. Кроме того, Пилгаард обещал прислать тушку малайского павлиньего фазана, стоимостью еще четыре с половиной тысячи долларов, когда вернется домой в Орхус. Эдвин собирался продавать перья этого фазана своим клиентам, число которых все увеличивалось.
В апреле 2010 года Эдвин отправился в Японию. Не так давно он начал изучать японский язык в Королевском колледже Лондона, и даже принял участие в международном конкурсе выступлений на японском. Купив проездной билет, он посетил Токио и Киото и прокатился на скоростном поезде. Эдвин даже захватил с собой материалы для вязания, чтобы в парке под цветущей сакурой сделать викторианскую мушку под названием «Пофем», обматывая тончайшим шелком перья красногрудого плодоеда и ошейниковой котинги.
Вернувшись в Англию, Эдвин отправил Йенсу напоминание, сказав, что договорился со своим контактом, и тот сможет достать несколько королевских райских птиц. За последний десяток лет в перьевом бизнесе Пилгаард встречал только парочку таких тушек. Каким образом американский студент двадцати одного года от роду умудрился найти поставщика, оказавшись в Лондоне?
Несмотря на то, что своими сделками Эдвин оставлял в интернете все больше и больше следов, детектив Хопкин и музейные хранители Тринга никак не могли выйти на подозреваемого. Национальная группа по борьбе с преступлениями против дикой природы не обнаружила никаких тушек птиц в международных аэропортах. Экспертиза капли крови, латексной перчатки и стеклореза тоже не дала ничего полезного. Поиски украденных тушек официально прекратились.
Чувствуя себя в совершенной безопасности, Эдвин даже не подозревал, что все рухнет всего лишь через месяц, из-за небрежных слов одного из его покупателей произнесенных в небольшом нидерландском городке в тысяче миль отсюда.
12Fluteplayer 1988
Если бы можно было сказать, что все планы Эдвина рухнули в какой-то определенный момент, то это бы случилось в конце мая 2010 года на фестивале лососевых мушек в Нидерландах у маленького городка Зволле в полутора часах езды от Амстердама.
Раз в два года, под шведскими, голландскими, и исландскими флагами, хлопающими над побережьем озера Дрёнтермер к востоку от города, разворачивались белоснежные тенты. На кедровых досках в жаровнях средневекового вида поджаривались огромные лососевые стейки. Под звуки пары волынок появлялся ярмарочный король в бархатной мантии, который комично вышагивал, сжимая в руках скипетр в форме удочки.
В главном тенте, где собрались продемонстрировать свое мастерство десятки вязальщиков мушек со всего мира, на сцене трудился некто Энди Бёкхольт, голландский инженер-конструктор. Он демонстрировал создание лососевой мушки, используя весьма редкие перья. Здесь же находился и Чак Фуримски, организатор международного симпозиума по вязанию мушек в Сомерсете, Нью-Джерси, известный своими фирменными подкрученными усами. Под стеклом витрин сияли винтажные катушки и удилища.
Кроме того, на фестивале оказался один человек из Северной Ирландии. Уже два десятка лет он работал в правоохранительных органах, в том числе под прикрытием в самые худшие времена Смуты[35], чудом пережив несколько взрывов и перестрелок. Вязанием мушек он занялся именно в это время, – чтобы сохранить здравый рассудок. Начинал он с самых простых, вроде мушек-криветок для ловли морской форели. Классическими лососевыми мушками ирландец начал баловаться совсем недавно, и приехал в Зволле как раз, чтобы посмотреть на мастеров за работой. Однако распространенная в этом сообществе одержимость редкими птицами его еще никак не коснулась.
Ирландец расхаживал среди шатров, пока не оказался у стенда Бёкхольта. В палатке очкастого голландца рядом с тисками стоял викторианский шкафчик с двадцатью изящными ящичками, изначально предназначенными для хранения винтажных предметных стекол. Выдвигая один ящичек за другим, Бёкхольт демонстрировал сотни мушек, сделанных из редких перьев, – стоимостью многие тысячи долларов.